Вооруженных сил российской федерации
|
Скачать 8.79 Mb.
|
1.5. Эволюция роли и места тактики в военном искусстве.Роль и место тактики в военном искусстве на протяжении военной истории не были постоянными они определялись значением боя в системе вооруженной борьбы. Известно, что в течение многих веков бою принадлежала решающая роль в ходе и исходе войны, в решении задач стратегии. В недрах тактики изначально зарождались и формировались принципы подготовки и ведения боевых действий, которые воспринимались затем стратегией. Это обусловливалось многими объективными причинами: во-первых, тем, что многие века средства вооруженной борьбы были недостаточно совершены и все без исключения сосредотачивались в тактической сфере; во-вторых, армии были сравнительно малочисленны, а материальная база, питающая войну, слабо развитой. Военные действия в таких условиях выливались обычно в короткое столкновение армий, кульминационным моментом которого являлось генеральное сражение. Понятие бой длительное время было тождественно военным действиям. Так, в русской Энциклопедии военных и морских наук, изданной в 1883 г., дается такое определение боя: «бой - понятие общее… бой двух армий, решивший участь войны или отдельной операции … называется генеральным сражением или битвой…,… бой двух армий, менее определенного характера, чем в предыдущем случае, не решивший ни участи войны, ни даже отдельной операции, но приведший к более или менее существенному изменению обстановки для обеих сторон на театре военных действий … называется сражением …. Столкновение самостоятельных частей двух армий – корпусов, дивизий – называется боем»1. С появлением массовых армий и зарождением операций, как новой формы вооруженной борьбы, появилось новое, в начале еще официально не признанное военной теорией промежуточное звено между стратегией и тактикой – оперативное искусство. Бой стал выступать уже не в качестве главного средства достижения целей войны в целом, а лишь одной из ее форм – операции. Один частный бой, каким бы важным он ни был, и даже одно крупное сражение, когда стороны располагали несколькими армиями, уже не оказывал решающего воздействия на общий ход военных действий. Путь войны от ее начала и до завершения, стал пролегать через многие и многие успешные и безуспешные наступательные и оборонительные бои и сражения, объединенные в армейские, а затем и фронтовые (группы армий) операции, а последние – в длительные по времени военные кампании. С появлением оперативного искусства, как самостоятельной составной части военного искусства, перед военной теорией возникла необходимость выявления новой взаимосвязи между принципами стратегии, оперативного искусства и тактики. Традиционное взаимодействие между стратегией и тактикой в изменившихся условиях нарушилось. Тактика стала оказывать не стратегию уже не прямое, а опосредственное влияние – через оперативное искусство. Тактические действия только во множестве, в своей совокупности, суммируясь, давали оперативный результат и через операцию определяли содержание войны, ее успешный или безуспешный исход. Под влиянием этого усложнилась внутренняя взаимосвязь между составными частями военного искусства, усилилось влияние на содержание тактики требований оперативного искусства и стратегии. Роль боя, как основы и главного средства достижения целей операции и войны сохранялась до той поры, пока в распоряжение стратегического и оперативного командования не поступили свои собственные, не входящие в состав общевойсковых соединений и частей, силы и средства. Этот процесс начался в ходе первой мировой войны с появлением авиации и продолжался после нее, но с особой силой получил развитие во вторую мировую войну. Помимо дальней (стратегической) авиации, стратегическое (оперативное) руководство располагало тогда воздушно-десантными войсками, войсками ПВО, мощными, высокоподвижными танковыми и механизированными объединениями, артиллерийскими соединениями РВГК. Эти силы и средства использовались в операциях не только для усиления оперативных и тактических группировок, но и для решения некоторых самостоятельных задач. Однако и в этих условиях решающее значение в достижении оперативных и стратегических результатов все еще оставалось за тактикой. Тактические действия продолжали занимать главное место в системе операций. Обусловливалось это тем, что непосредственный разгром противника мог достигаться только боем, да и большинство сил и средств вооруженной борьбы продолжало находиться в тактическом звене. Что же касается стратегического и оперативного командования, то оно целенаправленно распоряжалось тактическими силами и средствами, создавало благоприятные условия для их использования. Подготавливая и осуществляя операцию, оно определяло соединениям и частям цели и задачи, организовывали взаимодействие между ними в рамках операции, обеспечивало их в боевом и материально-техническом отношении, координировало боевые действия. Но уже в то время в рамках оперативного искусства и стратегии появились свои специфические принципы, присущие только этим инстанциям, например, такой, как достижение глубокого одновременного поражения противника. Правда, во вторую мировую войну этот принцип получил неполную реализацию на практике. Дело в том, что главную задачу в подавлении противника решала артиллерия, находившаяся в основном в тактическом звене, возможности которой по дальности были ограничены. Доля участия в разгроме противника оперативных и стратегических средств, хотя и значительно повысилась, но не стала решающей. Цели операции достигались в конечном итоге совместными действиями соединений и частей на поле боя, а за его границами – нанесением ударов по противнику с воздуха на различной глубине силами авиации, вводом в сражение подвижных групп фронтов и армий, осуществляемых как в тактической, так и оперативной зоне обороны противника, а также высадкой в тыл обороняющемуся воздушных и морских десантов. Общий успех в таких операциях являлся результатом усилий как тактических, так в оперативных и стратегических средств, но удельный вес последних в войне из-за их недостаточно высокой боевой эффективности оставался сравнительно невысоким. Разгром основных сил противника осуществлялся главным образом на поле боя, в тактической зоне. Бой по-прежнему занимал центральное место в войне. Без него были немыслимы ни одно сражение, ни одна операция. «Расстановка сил» в военном искусстве создалась качественно иной с появлением ядерного оружия. Под его влиянием стали складываться новые взаимосвязи между стратегией, оперативным искусством и тактикой. Это выразилось в том, что главенствующую роль в решении задач войны заняла стратегическая инстанция, поскольку наиболее мощные средства поражения сосредоточились в ее распоряжении. Исходя из этого, закономерно возник вопрос, какую роль в операциях в этих условиях должна играть тактика. Следует сказать, что выработка новых подходов к формированию принципов военного искусства в новых условиях не проходила гладко. Как в зарубежной, так и советской военной литературе высказывалось немало различных точек зрения на перспективы развития военного искусства, в особенности тактики. Например, в труде «Военная стратегия», вышедшем в 1962 г. под редакцией В.Д.Соколовского, говорилось, что в создавшихся новых условиях следует принципиально по-иному оценивать взаимосвязь стратегии, оперативного искусства и тактики. Прошло то время, писали авторы, когда «считалось непреложным фактом, что общая победа в войне складывается из множества частных успехов… Современные стратегические средства…, находящиеся в непосредственном подчинении главных командований и позволяющие добиваться решающих результатов в достижении победы в войне, зачастую даже без участия сил и средств тактического и оперативного звена, говорят в пользу того положения, что теперь частные успехи могут быть обу словлены успехами общего стратегического характера»1. Из подобного заключения закономерно вытекал вывод о том, что роль тактики в новых условиях становится по сути второстепенной. Однако подобные взгляды формировались под влиянием «ядерной эйфории», характерной для 60-х годов, когда однозначно считалось, что будущая мировая война непременно будет ядерной. В 70-х годах советская военная доктрина стала учитывать возможность возникновения как ядерной, так и обычной мировой войны. Соответственно в новом свете представлялась взаимосвязь составных частей военного искусства, роль тактики. В наиболее полном виде новая концепция была отражена в книге А.А.Гречко «Вооруженные силы Советского государства», вышедшей в 1975 г. Говоря о значении тактики, автор писал, что «независимо от того, какими средствами ведется война, тактика остается базой достижения оперативных и стратегических успехов, именно с тактики начинается, тактическими приемами осуществляется и ими завершается претворение в жизнь оперативных и стратегических замыслов»1. С подобной однозначной оценкой роли тактики в системе вооруженной борьбы можно согласиться лишь частично. Дело в том, что современные военные действия могут быть весьма разнообразны и всякий раз роль тактики в них будет выступать по-иному. Так если взять вооруженные конфликты, то, действительно, в них превалирующее место занимают тактические действия, например в войне в Афганистане, их удельный вес в общем комплексе боевых действий составил 80%, а в двух чеченских военных кампаниях – 75%2. Что же касается крупномасштабной войны, то вероятнее всего она начнется с применения стратегических и оперативных средств – нанесения массированных ракетно-авиационных ударов и проведения длительной электронно-воздушной кампании по типу операции «Буря в пустыне», с тем чтобы создать благоприятные условия для последующих наземных действий. Тактика на этом этапе тоже будет играть определенную роль, поскольку воздушно-космические, воздушные, морские и тем более наземные операции и сражения не могут обходиться без участия личного состава, расчетов, экипажей, которые будут готовить и осуществлять нанесение ударов. Но значение тактических действий в таких условиях не будет главным, а обеспечивающий. Но такое положение вероятнее всего, будет лишь на начальном этапе войны. В последующем в ходе длительного и напряженного противоборства сторон несомненно найдут место многократные оборонительные и наступательные операции, в которых тактическая займет подобающее ей место, как предпосылка и как основа достижения оперативных и стратегических успехов. Общий вывод из этого можно сделать такой – пока существуют массовые армии, сохранится и тактика, однако ее роль в различных видах военных действий будут проявляться по-разному. К тактическому искусству сейчас предъявляется более высокие требования, чем раньше. Теория тактики должна быть более гибкой и мобильной - вырабатывать способы боевых действий как для условий крупномасштабной войны, ведущейся с неограниченным применением всех видов оружия, в том числе ядерного, так и в региональной и локальной войнах, а также для вооруженных конфликтов, где может быть разный противник. В одном случае он будет обладать технологическим, в другом - количественным превосходством, в третьем – тем и другим, в четвертом – применять специфическую тактику партизанских «набеговых» действий. И чтобы войска не были застигнуты врасплох, как это не раз случалось у нас раньше, тактическая мысль, военная теория, боевая подготовка войск должны «работать» на перспективу. Так одной из насущных задач военной теории на современном этапе является разработка способов боевых действий войск в вооруженных конфликтах – внутренних и международных, исследование особенностей в них тактических действий. В таблице 1.2 предлагается один из вариантов схематичного анализа сущности, содержания и закономерностей развитие вооруженного конфликта. Общий вывод, который вытекает из таблицы, сводится к тому, что в вооруженных конфликтах, в отличие от крупномасштабной, региональной и локальной войн, проявляется множество специфических факторов, которые, влияют на содержание, форм и способов тактических действий. Глава вторая. Принципы боя – теоретический каркас искусства тактики. 2.1 Значение принципов боя. Искусство боя находит олицетворение в его принципах. Не существует ни одной науки, которая не облекла бы результаты своих исследований, обобщений практики в определенные правила – принципы. Не составляет исключения из этого, естественно, военное искусство, теория тактики. Здесь есть свои основополагающие категории – законы, закономерности и принципы. Хотя руководство войсками в бою не приемлет жестких нормативов, ему наносят вред догматические шоры, непреложные постулаты, однако это вовсе не означает, что здесь нет правил. Они есть и отражены в выработанных многовековой практикой принципах военного искусства, пренебрежение которыми, как показал боевой опыт, неизбежно приводит к ошибкам, просчетам и даже к поражению и, напротив, знание и умелое воплощение их в практической управленческой деятельности обеспечивает успех. Термин «принцип» в энциклопедических источниках определяется как основное правило, руководящее положение, установка для какой-либо деятельности1. В военную теорию принципы боя вошли как категории, определяющие связи и отношения различных сторон боевой деятельности соединений, частей, подразделений, как основополагающие идеи, важнейшие рекомендации по подготовке и ведению боя2. Принципы военного искусства по праву называют сгустком военной мудрости, путеводными маяками в управленческой деятельности военачальника. В них аккумулирован опыт многих войн, нашли воплощение творческие озарения полководцев, горькие уроки поражений и осмысленные итоги побед. От поколения к поколению принципы передавались как ценнейшая научная эстафета военного опыта. Многие полководцы, военные теоретики, философы, мыслители высоко ценили значение принципов в военном искусстве. Приведем высказывания некоторых из них Наполеон: «… Принципы военного искусства блестят в истории как солнце на горизонте, тем хуже для слепцов, не способных их видеть».1 Клаузевиц: Принципы являются «подлинной точкой опоры и путеводной звездой для действующего лица».2 Н.Г.Чернышевский: «… У кого не уяснены принципы во всей логической полноте и последовательности, у того не только в голове сумбур, но и в делах чепуха …».3 Г.К.Жуков: «… Я лично руководствовался ими (принципами военного искусства – авт.) при подготовке всех операций. Одновременно видел, что, когда к этим вопросам относятся формально, успеха в бою, в сражении и операции не было».4 Ф.Фош: «Военному искусству, как и всякому другому искусству, присуще своя теория, свои принципы, иначе оно не было бы искусством».5 Б.Х.Лиделл Гарт: «Отрицание принципов – это отрицание теории».6 И.П.Уборевич: «Горе тем, кто не знает принципов».7 Как следует из приведенных высказываний принципы играют незаменимую роль в управленческой деятельности командиров, офицеров штабов, служб, всех органов управления. Их по праву называют «учебниками жизни». Они выступают как незримые «советчики», постоянные «спутники» в боевой обстановке. Это нестареющее, нержавеющее оружие, но оружие своеобразное, разящим острием которого является творчество. В принципах воплощены уроки тысяч и тысяч больших и малых, удачных и неудачных боев, плод долгих исканий, размышлений военачальников. Принципы являются своеобразной эстафетой преемственности боевого опыта, передающегося как наказ одного поколения другому. Нынешнее время по глубине происходящих преобразований в военном деле не имеет аналогов в прошлом. И хотя уроки былых войн сегодня далеко не всегда могут служить отправной базой, критерием в оценке новых явлений в военном деле, тем не менее, поступательность в развитии форм и способов боевых действий не нарушилась, а значит, сохранилась ценность принципов, выработанных многовековой военной практикой. Они служат связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим. Принципы столь же историчны, сколько и современны, поскольку старое и новое, воплощенные в них – это противоположности, связанные между собой тысячами живых нитей. Историю развития военного искусства правомерно рассматривать как историю развития принципов. Она насчитывает тысячелетия. С течением времени менялось содержание принципов, отмирали одни из них и нарождались новые. Формирование принципов всякий раз представляло сложный и противоречивый диалектический процесс. Оно проходило в ожесточенном противоборстве старого с новым. Принципы формировались людьми в качестве итога все более глубокого познания природы боя, его закономерностей. Этот процесс не закончен, он продолжается и ныне. И важно, изучая историю зарождения и развития принципов, воспринять все полезное, поучительное, что было в прошлом, чтобы встав «на плечи» предшествующих поколений. Уверенно двигать развитие тактики дальше. В современных условиях значимость принципов особенно важна потому, что существенно повысилась цена оперативных и тактических решений, непродуманных действий, промахов и просчетов, исправить которые в динамичной, быстро меняющейся обстановке в ряде случаев попросту становится невозможным. Принципы боя как раз и призваны предостеречь командира от волюнтаризма и опрометчивости в управленческой деятельности. Они обязывают считаться с накопленным боевым опытом, учитывать исторические закономерности и тенденции в развитии военного дела. Принципы для генералов и офицеров теми ориентирами, придерживаясь которых они находят рациональные способы использования имеющихся сил и средств для разгрома противника, либо отражения его удара. Знание и умелое использование принципов придает им целеустремленность, уверенность в действиях. Чем полнее учитываются их требования, тем, как правило, оптимальнее, целеустремленнее принимаемые командирами решения. Хотя тактика отнюдь не свободна от нормативности, но она допускает широкий диапазон в выборе альтернативных вариантов. В этом плане принципы выступают в качестве «тактических правил», без которых невозможна системность, логическая осмысленность в управленческой деятельности в боевой обстановке. Однако принципы не могут и не должны выступать в роли регламентирующего ограничителя в творческих поисках. Их посылка, рекомендации всего лишь исходная основа, отправной пункт для раздумий, выбора различных вариантов и путей достижения поставленной цели в бою. Гегель метко заметил – горе тем мастерам, которые цепляются за узкие правила искусства. Военное искусство относится к одному из сложных и тонких видов искусств. Не случайно еще философы древности называли его «царской наукой». Это искусство требует духовного озарения, не приемлет схематизма, казенщины, рутины, догматизма. Командирский опыт неповторим в своем внешне кажущейся повторимости. Конечно, куда проще было бы офицеру достичь тактического совершенства, взяв на вооружение опыт выдающихся полководцев в использовании принципов военного искусства и, организуя бой, шаг за шагом воспроизводить апробированные ими тактические приемы. Решение на бой всякий раз принимается в творческих муках, а его реализация происходит через преодоление многих препятствий, разрешение противоречий. Найти правильный путь претворения в жизнь требований принципов боя в конкретной обстановке – задач сложная. Тут нет рецептов и проторенных путей. Знание и личный опыт, интуиция и расчетливость, организаторские качества и железная воля – вот тот фундамент, на котором зиждется тактическое искусство. В методологическом плане роль принципов военного искусства состоит в том, что они являются стержневой основой, теоретическим «каркасом», объединяющим в единое целое все его составные части – стратегию, оперативное искусство и тактику. Посредством их устанавливается общность взглядов генералов и офицеров на подготовку и ведение боевых действий, поскольку принципы стратегии, оперативного искусства и тактики практически едины в большинстве своем по своей формулировке и содержанию, их отличие состоит лишь в масштабности применения. В философском плане принципы воплощают в себе проблемы сочетания необходимости и свободы. Командир не может достичь успеха в бою, выходя за рамки, которые обусловлены объективными факторами боевой обстановки, но он может и должен добиваться успеха в рамках этих условий. Диалектическое противоречие здесь состоит в том, что он в одно и то же время зависит и свободен от обстоятельств. Обстоятельства диктуют свою логику поведения, но не предопределяют однозначного подхода к выбору того или иного решения. В боевой обстановке всегда есть альтернативные пути реализации того или иного принципа, важно только чтобы избранный вариант не вступал в противоречие с объективными условиями. Уяснить эту логическую тонкость и научиться сообразовывать свои практические действия по применению принципов с требованиями познанных закономерностей боя и есть «изюминка» тактического мастерства. Содержание принципов боя отражает достигнутый уровень развития тактики. Их сила и жизненность состоят в том, что они опираются не на второстепенные, малозначащие, преходящие обстоятельства, а выражают глубинные процессы боевых действий, устойчивые взаимосвязи, объективные закономерности, познание которых служит своеобразным ориентиром, придерживаясь которого командир находит верный путь к достижению поставленной цели в бою. Принципы военного искусства отражаются в той или иной форме в Полевых (боевых) уставах, наставлениях и руководствах всех армий мира. Большое значение им придается в армии США. В американских Полевых уставах указываются, что принципы – это «фундамент истины о войне, при разумном использовании которых обеспечивается победа над противником».1 В Полевом уставе армии США (FM-100 1982 г.) систематизация принципов военного искусства осуществляется в следующем порядке: формулируются общие принципы войны, а в их рамках принципы воздушно-наземной операции (сражения), а также принципы, относящиеся к видам боевых действий. К принципам войны для сухопутных войск отнесены такие: целеустремленность; наступление; массирование сил и средств; экономия сил и средств; внезапность; стремительность; гибкость и решительность. Неотъемлемой частью наступления считается принцип сосредоточения сил. В основу принципов оборонительных действий в американских уставах закладывается идея лишить наступающего противника преимуществ и быстро перехватить инициативу. Принцип №1 формируется так: захватывай тактическую инициативу на отдельных участках, а затем и общую инициативу по мере перехода от обороны к наступлению. Принцип №2 гласит: наноси удары на всю глубину боевых порядков противника – это позволит задержать и дезорганизовать его, а также создать условия для перехода в наступление. Глубокая оборона позволит выиграть время и пространство для осуществления быстрого и гибкого маневра. Принцип №3 требует – диктуй противнику условия боя, поддерживай быстроту и гибкость огня, маневра и применения средств РЭБ. Принцип №4 требует – согласовывай действия всех имеющихся в распоряжении сил и средств в ходе боя, используй малейшие слабые стороны противника, чтобы остановить его наступление. В боевых уставах бундесвера обычно перечисляются следующие принципы боевых действий: захват инициативы и активность; наступательность; сосредоточение сил и средств в решающем месте и в выгодное время; массирование огня на решающем участке и осуществление смелого маневра; взаимодействие; внезапность; решительность действий, настойчивость и проявление инициативы; волевое, постоянное и четкое управление; бесперебойное боевое и материально-техническое обеспечение. В боевых уставах английской армии важнейшими принципами боя считаются: выбор и утверждение цели; наступательные боевые действия; взаимодействие; свобода действий; концентрация сил; экономия сил; внезапность; непрямые действия (обманные приемы); боевое обеспечение войск; поддержание здорового морального духа; управление войсками и тылом. Структура принципов, отраженная в Боевых уставах ВС РФ, показана на рис. 2.1. К основным принципам боя отнесены: постоянная боевая готовность подразделений; решительность, активность и непрерывность ведения боя; согласованное применение подразделений родов войск и специальных войск и поддержание непрерывного взаимодействия между ними; внезапность действий и применение военной хитрости (обман противника); решительное сосредоточение усилий на главном направлении и в решающий момент; маневр подразделениями, ударами и огнем; своевременное восстановление боеспособности подразделений, всестороннее обеспечение боя; полное напряжение моральных и физических сил, использование морально-психологического фактора в интересах выполнения боевой задачи; твердое и непрерывное управление подразделениями1. Заметим, что в последнее время к числу принципов боя стали относить такой: «соответствие боевых задач частей и подразделений их боевым возможностям». Отмечается, что этот принцип оценки требует тщательной оценки обстановки, выбора наиболее рационального построения боевого порядка, определения оптимальных способов выполнения боевых задач с учетом характера действий противника; учета качественного состояния сил и средств, а также степени боевой выучки войск, подготовленности командиров и штабов; наличия боевого опыта личного состава. Говоря о содержании принципов боя, военные теоретики и практики всегда подчеркивали простоту и доступность их понимания. Как писал Клаузевиц: «Принципы военного искусства сами по себе в высшей степени просты, вполне согласуются со здравым смыслом».2 Отметим, что сложившаяся в настоящее время классификация принципов боя не есть застывшая конструкция ума, «вершина» военной мысли – это всего лишь очередная ступенька в развитии тактики. Принципы надлежит обогащать новым опытом, постоянно изыскивать более эффективные пути реализации их требований на практике с учетом изменяющихся условий современного, объемного, многомерного, наземно-воздушного боя, применения новых средств вооруженной борьбы, когда электроника, робототехника, компьютеры все более властно вторгаются во все сферы управленческой деятельности командира и штаба. Только офицер – творец, новатор окажется на высоте положения. Впитывая весь богатейший опыт войн, осмысливая его, он должен быть свободен от пут прошлого, предвзятых походов, «философии подражания». Святое чувство неудовлетворенности сделанным сегодня должно постоянно побуждать офицера не успокаиваться на достигнутом, добиваться новых, более высоких рубежей в своей деятельности завтра. Творческое горение, дерзание поисков, мобильность тактического мышления, прозорливость и способность к смелому расчетливому риску, целеустремленность и настойчивость – эти качества должен вырабатывать у себя офицер каждодневно и неуклонно. Только тогда он может стать подлинным мастером вождения войск. 2.2 Путеводные маяки в управленческой деятельности командира в бою. Принципы боя имеют двоякую значимость для военной теории и практики – с одной стороны – являются основой систематизации научных знаний и логического построения теории тактики, отражающими соответствующий уровень ее развития, но с другой – это путеводные маяки, руководящие рекомендации, придерживаясь которых командир находит верный путь к достижению поставленной цели в сложной боевой обстановке. Образно говоря, это ориентиры победы. Для начала поставим перед собой такой вопрос – можно ли управлять подразделениями и добиваться успеха в бою без знания принципов военного искусства? Ответим так – вообще-то в каких-то частных, упрощенных условиях подобный случай не исключается. Если обратиться к опыту Великой Отечественной войны, то, конечно, не все командиры тактического звена имели высокую эрудицию, были достаточно подготовлены теоретически, чтобы осознанно применять в практической деятельности соответствующие принципы. Можно сказать, что многие из них интуитивно, на основе полученной практики и звания уставных положений осваивали трудную науку побеждать. Офицера, не знающего принципов, но готовящего бой, можно сравнить с путником, который, будучи в чистом поле или густом лесу не имея ни карты, ни компаса пытается найти дорогу к нужному пункту. Совершенно очевидно, что ему придется немало поблуждать. Но если для путника это обойдется потерей времени и сил, то для командира - потерей людей, а возможно и проигрышем боя. Чтобы этого не случилось, надо заранее «вооружить» себя и в теоретическом и практическом отношениях - хорошо изучить природу современного боя, знать его принципы и научиться умело применять их на практике. Словно невидимые «советчики» они подскажут в трудную минуту, как поступать, как найти выход из сложной ситуации, не попасть впросак, избежать ошибок, просчетов. У этих «советчиков» «за плечами» мудрость опыта многих и многих поколений, им вполне можно довериться. Речь, таким образом, идет об искусстве руководства войсками, о таком, которое опирается на знание законов, закономерностей вооруженной борьбы, из которых логически вытекают принципы военного искусства. Проникновение в механизм действия законов войны позволяет находить наиболее эффективные методы и способы воздействия в нужном направлении на условия, в которых возникают и функционируют эти законы, отыскать в складывающейся обстановке максимальные возможности для принятия и проведения в жизнь безошибочных решений. Законы - объективная категория. Они действуют независимо от воли и желания человека, от того, нужно ли это командиру или нет, нравится ему или не нравится действие законов. Он не может для себя выбрать те или иные законы, а должен считаться с ними. Принципы же, основанные на законах, напротив, сознательно применяются человеком в зависимости от конкретных условий обстановки. Они содержат рекомендации, что надо делать для достижения победы, как надо действовать. В принципах удачно сочетаются и необходимый характер действия законов войны и относительная свобода сознательной деятельности людей в рамках этой необходимости. В формулировке принципов находит выражение не только требование законов, но и те цели и задачи, которым подчинена военная деятельность. Взаимосвязь законов войны в принципов военного искусства удачно выразил видный военачальник гражданской войны С.И.Гусев. Он писал: «То, что в «рассмотрении» является законом, то в действии становится правилом. Что в науке закон, то в искусстве – правило»1. Знание характера боя, его объективных законов, закономерностей позволяет командиру глубоко понимать смысл происходящих событий, правильно ориентироваться и оценивать ту обстановку, в которой подготавливается и ведется бой. А от этого во многом зависит целесообразность его решения и всех его действий по управлению войсками. Однако было бы ошибочным понимать данное положение таким образом, что командир, изучая конкретные условия боя, должен непременно выискивать в них закономерности, чтобы усилить их полезное или уменьшить вредное влияние. Операция, бой и их процессы бесконечны в своих конкретных проявлениях, свойствах и отношениях. Глубокое познание их природы и вскрытие закономерностей невозможно на основе единичного, частного случая. Это достигается в ходе обобщения многих боев в самых различных условиях обстановки, что посильно военной теории. Её задача как раз и состоит в том, чтобы, анализируя боевой опыт, отбросить всё случайное, наносное, найти закономерное, часто повторяющееся и на этой основе выработать рекомендации, правила, принципы, пригодные для практической деятельности при руководстве войсками. Ценность принципов военного искусства состоит в том, что через них достигается диалектическое единство объективного и субъективного в управленческой деятельности офицера. Они служат связующей цепочкой между теорией и практикой, переводят содержание теоретических положений военной науки на язык военной практики. Принципы обязывают не только реально оценивать славившуюся обстановку, но и осуществлением необходимых мероприятий изменять её в нужном направлении, создавая благоприятные условия для действий своих войск и затрудняя действия противника. Сами по себе принципы пассивны, не приносят успеха. Они в равной мере являются принципами победы и поражения. Всё зависит от того, насколько умело или, напротив, неумело той и другой стороной используются на практике вытекающие из них требования. Знание принципов облегчает работу командира, организующего бой и руководящего им. Глубокое понимание сложной системы взаимосвязей законов и закономерностей боевых действий и вытекающих из них принципов является надежной предпосылкой научного предвидения в военном деле, даёт возможность предсказать как основные тенденции развития событий, так и конкретные результаты тех или иных мероприятий по руководству войсками, короче - принципы служат основой боевого мастерства офицеров. Разумеется, что само по себе познание принципов ни к чему не ведёт без умения их применять в конкретной обстановке. Будучи хорошими ориентирами, принципы не могут дать ответа, как поступать в слезившейся обстановке. Принципы - это лишь «канва», отправная точка для принятия решения, однако не само решение. Они указывают общую направленность практической деятельности офицера, но не открывают конкретных путей достижения поставленной цели в бою. Принципы воплощают в себе теоретические установки и их сила только в единении с практикой. Как отмечал А.А.Незнамов: «Теория не может задаваться целью указывать наилучший способ действий во всех случаях. Обстановка на войне так разнообразна и к тому же так быстро меняется, что попытки к установлению подобных, везде и всегда пригодных способов заранее обречены на неудачу»1. Применительно к принципам Г.А.Леер отмечал: «Принцип указывает только цель, почему и является только регулятором творчества, силой, направляющей его на путь правильных решений, но отнюдь не заместителем его»1. От знания принципов до умелого воплощения их требований в жизнь - большая дистанция. И преодолевается она непросто. Обратимся к опыту Великой Отечественной войны. Во всех Боевых и Полевых уставах Красной Армии подчеркивалась важность умелого взаимодействия, управления, массировании сил на решающих направлениях, боевого и тылового обеспечения. И наши кадровые командиры в большинстве своем теоретически усвоили эти положения. И, тем не менее, пришлось пройти через огромные военные испытания, провести сотни, тысячи боев, прежде чем офицеры научились практически реализовать несложные сами по себе требования принципов военного искусства при подготовке и ведении боевых действий. Дело в том, что боевая обстановка чрезвычайно изменчива, многолика, противоречива. В ней существенное всегда слито с несущественным, закономерное со случайным, старое с новым. Если в других видах деятельности человек часто волен сам создавать обстоятельства, благоприятствующие решению поставленной задачи, то в бою обеспечить условия для достижения успеха можно всякий раз лишь через преодоление сопротивления противника, т.е. через многие и многие препятствия. Внешне бой - это силовая борьба, состязание сторон в мощи огня, стремительности маневра, быстроте нанесения ударов. Но за этими поверхностными проявлениями скрываются упорное противоборство интеллектов, командирских умов, состязание в боевой выучке личного состава, соизмерение его морально-психологической стойкости, физической выносливости, сноровке. Больше шансов на успех при прочих равных условиях имеет тот офицер, который сумеет эффективно использовать благоприятствующие факторы и нейтрализовать, свести на нет отрицательные. Управлять войсками, сообразуясь с принципами военного искусства - это значит: во-первых, соизмерять цели и задачи войск со сложившейся обстановкой, их боевыми возможностями; во-вторых, не допускать субъективизма, недооценки, либо переоценки противника и своих войск; в-третьих, планировать бой, организовывать взаимодействие, всестороннее его обеспечение не вслепую, а на основе глубокого прогнозирования, расчетов, предвидения; в-четвертых, опираться на объективные условия, знание природы боя, тенденций его развития. Перечисленные требования реализуются не механически, а творчески, строго сообразуясь с обстановкой. Командир не может не считаться с тем, что желаемые цели далеко не всегда могут соответствовать имеющимся боевым возможностям войск. Истинная реальность положения дел, часто может быть совершенно иной, чем полученные сведения об обстановке. Успешно преодолев эти и многие другие трудности и противоречия, принять оптимальное решение и добиться претворения его в жизнь может только не стереотипно мыслящий офицер, смелый новатор, искатель, волевой организатор. Ныне это особенно важно. Еще никогда военное дело не развивалось с такой интенсивностью, как теперь, и это открывает офицерам широкий простор для творческих поисков как в теории тактики, так и практической деятельности по управлению войсками, при принятии решений, новаторском применении принципов боя. Дело в том, что на современном этапе необычайно ускорились темпы обновления материально-технической базы войск. И поскольку тактика, как наиболее динамичная область военного искусства, напрямую отражает процессы изменения в оружии и боевой технике, то перед офицерские составом возникает задача с максимальной мобильностью осмысливать происходящие новые явления в военном деле и вырабатывать необходимые рекомендации для практического освоения войсками более эффективных способов подготовки и ведения боя, отвечающие более высокому уровню развития средств вооруженной борьбы. Обращаясь к истории, можно заметить, что наиболее распространенная ошибка многих армий состояла в том, что они нередко готовились «к прошлой войне», т.е. не могли достаточно точно определить контуры будущих операции и боёв, продолжали по инерции осваивать те способы боевых действий, которые уже давно себя изжили. В своё время редактор «Стратегии в трудах военных классиков» А.А.Свечин, говоря о труде французского военного теоретика Фоша «О принципах войны» справедливо заметил, что в нем содержится настоящая военная система, но оказавшаяся вовсе не соответствующей той действительности, которую развернула мировая война»1. Надо сказать, что крупных ошибок и просчетов на всех уровнях - стратегических, оперативных и тактических как накануне первой, так и второй мировых войн допускалось множество. Нельзя сказать, что в настоящее время наша армия, ее военные кадры полностью перешли на новую систему обучения, отрешились от груза атрибутов застойных времен в боевой подготовке. Свидетельством тому является то, что в ходе проведения тактических учений создается порой упрощенная наземно-воздушная и радиоэлектронная обстановка, вне огневого воздействия противника остаются глубинные объекты, в динамике боя проявляется определенный методизм, линейное продвижение войск от рубежа к рубежу, наносятся лобовые удары, допускается довольно длительное и пассивное противостояние сторон в процессе боевых действий. Ясно, что это не способствует выработке у офицеров активного творческого поиска, не мобилизует их на борьбу с сильным противником, не способствует воспитанию необходимых организаторских и волевых качеств. Вот почему многие молодые офицеры очень робко берутся за самостоятельную отработку трудных тактических задач, зачастую действуют по указке. Ныне, как никогда необходим решительный перелом в творческом мышлении офицеров, ясное осознание того факта, что старыми методами новых задач в боевое подготовке решить невозможно. Хотя формулировка абсолютного большинства принципов общевойскового боя за последнее время, несмотря на обновление теории тактики, не претерпела изменений, однако их внутреннее содержание, а главное - пути и способы их практической реализации не могут оставаться прежними. Нет ничего пагубнее сейчас в боевой подготовке как действовать по старинке, по установившимся некогда канонам. Глубокое осмысливание происходящих изменений в содержании принципов боя, способов их применения, развитие творческих, новаторских качеств военных кадров - настоятельное веление времени. Опыт показывает, что если офицер лишен тактической гибкости, привержен к схематизму, он в подавляющем большинстве не может эффективно применять принципы боя. У него крайне беден арсенал тактических приёмов, зато оплошностей, досадных случайностей хоть отбавляй. И, напротив, активный, по-новаторски мыслящий офицер как бы удваивает, утраивает боевые возможности своих войск, увеличивает шансы на успех. Рутинер не может отрешиться от пут догматических подходов. «Бессмысленно ждать непрямых действий, - писал Лиддел Гарт, - от прямолинейно действующего посредственного генерала, для которого предписанные правила превыше всего»1. Обобщая сказанное, подчеркнем, что: 1. Принципы боя – это теоретический каркас тактики, ее базовый научный фундамент, это не произвольные конструкции ума теоретиков, а продукт многовековой военной практики, сгусток воееной мудрости многих поколений. Весь длительный исторический опыт войн свидетельствует о том, что без руководящих тактических правил – принципов боя, направляющих практику по наиболее правильному пути и без их регулирующей роли нельзя себе представить никакой рациональной практической деятельности командира, офицера штаба при управлении войсками в бою. 2. Необоримая действенность принципов военного искусства, их жизненность состоят в том, что они объективно отражают природу и характер вооруженной борьбы, ее закономерности и потому позволяют командирам, штабам правильно ориентироваться в самой сложной обстановке, находить наиболее эффективные способы применения оружия и боевой техники, добиваться разгрома противника искусством. 3. Знание принципов боя становится материальной силой при условии, если офицер сумеет, сообразуясь с конкретной обстановкой, претворять их требования в жизнь, поставив тем самым себе на службу их мощный созидательный потенциал. 4. Сложными, неповторимыми путями происходит практическое претворение в жизнь требований принципов боя. Это всегда решение трудной задачи со многими неизвестными. И чем сложнее бой, сильнее противник, мощнее оружие, тем больше требований к гибкости тактического мышления, тем больше должно быть умения офицера всякий раз по-новому подходить к выбору эффективных путей достижения цели. 5. Ценность принципов состоит в том, что они ни в коей мере не связывают инициативу, не догматизируют мышление офицера, а, напротив, представляют ему известную свободу в выборе способов действий при решении конкретной практической задачи. Для творческого воплощения требований принципов в жизнь нужны мобильность поиска, дерзание мысли, смелый риск, реальный расчет, опора на научный фундамент. 6. Принципы боя реализуются не каждый в отдельности, а во взаимосвязи. Каждый принцип - это лишь отдельное звено в общей цепи. Для достижения успеха в бою требуется умелое использование всего научного арсенала тактики, его основополагающих принципов. 7. Единые в своей основе принципы всех составных частей военного искусства - стратегии, оперативного искусства, тактики обеспечивают единство взглядов военные кадров на всех уровнях на способы подготовки и ведения боевых действий. Но общность исходных позиций не исключает различных подходов генералов и офицеров к применению требований того или иного принципа в конкретной ситуации. 2.3 Боевая готовность подразделений Принцип боевой готовности можно считать отправным заглавным – он определяет способность подразделений в любое время организованно, в установленные сроки вступить в бой и успешно выполнить поставленные задачи. В боевой готовности, как ни в какой другой области деятельности, нет второстепенных задач. В ней нет ничего, что можно было бы отложить на завтра или выполнить кое-как. Любое упущение, промах, ошибка в решениях командиров – могут обернуться крупным провалом, привести к невыполнению боевой задачи. Хотя термин «боевая готовность» вошел в обиход и стал считаться одним из принципов военного искусства сравнительно недавно, однако еще с незапамятных времен военачальники соблюдали его требование, стремились содержать войско в таком состоянии, чтобы оно было в любое время способно выступить в доход и разгромить, либо дать отпор врагу. Об этой писал еще древнеримский историк Онисандра. В труде «Наставление военачальникам» он рекомендовал при организации марша непрерывно держать ввиду неприятеля, если даже он находится далеко, а во время дневного отдыха создать укрепленный лагерь выставлять сторожевое охранение, усиливать его на ночь1. 0 важности постоянного поддержания бдительности у воинов писал и Вегеций. В книге «Краткое изложение военного дела» он отмечал, что даже самые испытанные бойцы, застигнутые врасплох, могут быть разбиты1. Таким образом, уже на заре зарождения военного искусства вопрос об обеспечении боеготовности войск в той или иной форме непременно проходил через военные трактаты. Подобные мысли имели место и в ранних древнерусских военных произведениях. Предпринимая поход, будьте осмотрительны, указывал Владимир Мономах в своих «Поучениях» «стороже сами наряживайте ... ружья не снимайте с себя в борьбе...»2. Во время третьего похода и взятия Казани (1552 г.) Иван IV большое внимание уделял тому, чтобы пресекать внезапные вылазки неприятеля, заботился об организации охранения и разведки. Полученный в боевых походах опыт нашел отражение в «Уставе пограничной (сторожевой, станичной и дозорной )службы», вышедшем в 1571 г., а в последующем - в первом Уставе русской армии, изданном в 1621 г, - «Уставе ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки, состоящих в 663 указах и статьях». В ней отмечалось, что войско должно заранее готовиться к войне: «В нынешние времена явно стало, что война и недружба не нечаема и вскоре подвигается и станется», поэтому надобно «встречно готовиться, чтоб нам во все времена сто дни ко встречному бою готовым и вооруженным быти».3 В Уставе давались рекомендации, как действовать «коли учинится в день или в ночи всполох, где которым людям быти и куда, которым ехати и бежати, и что кому делати»4. С появлением огнестрельного оружия боевые действия приняли более решительный характер. Это повысило требования к поддержанию боеготовности. Появлялись некоторые новые элементы в ее содержании. Больше внимания стало уделяться обеспечению войск материальными средствами, надлежащему содержанию оружия и снаряжения. Петру Великому принадлежит проницательная мысль о том, что неприятеля всегда должно знать, что он учинить может, «дабы во всех делах его всячески искать и опровергать». В петровском воинском уставе отмечалось: «о неприятеле накрепко разведывать», «охрану учинять», «вовремя ордер - де-батали (боевой порядок) принимать».1 Эти поучения Петра I были выстраданы самой жизнью. В начале Северной войны (1700-1721 г.г.) русской армии был преподан жестокий урок. Петр ещё не сумел к тому времени создать боеспособное войско, которое могло бы противостоять сильному противнику - шведской армии во главе с искусным полководцем Карлом ХII. В Нарвском сражении шведам удалось разгромить русских. Но из этого поражения Петр сумел извлечь поучительный урок - он с еще большей энергией взялся за создание регулярной армии, её оснащение и подготовку. К.Маркс, оценивая эти события, писал: «Нарва была первый серьезным поражением поднимающейся нации, решительный дух которой учился побеждать даже на поражениях».2 Задачу повышения боеспособности армии Пётр начал с главного - с создания централизованного управления. Была установлена единая система комплектования, введены типовое вооружение и снаряжение армии, а также единая система обучения, которая отличалась простотой и практичностью. Пётр требовал от солдат осмысленных действий, учиться, «как в бою поступать»3. Не прошло и десяти лет после Нарвского сражения, как русская армия обрела способность не только «наравных» сражаться со шведами, но и победить их. К Полтавскому сражению было завершено перевооружение регулярной армии: пехота получила гладкоствольное ружье со штыком, шпаги, тесаки, ручные гранаты, драгуны – карабины, пистолеты, палаши, артиллерия была разделена на осадную, крепостную, полевую и полковую. Коренным образом улучшилась боевая выучка полков.1 Результатом этого явилась блестящая победа под Полтавой. М.В.Ломоносов, раскрывая огромную масштабность военных реформ Петра, отмечал, что он сумел: «набрать многие и великие, полки, пехотные и конные, удовольствовать всех одеждою, жалованием, оружием и прочим военным снаряжением, обучить новому артикулу, завести по правилам артиллерию, полевую и осадную, к чему немалые знаний геометрии, механики и химии требуется и паче всего иметь во всем искусных начальников». Он одобрительно отзывался о создании регулярной армии, решении Петра иметь в исправной готовности полки, дабы ограждать страну от нападения.2 Важное значение для повышения боеготовности армии имело то, что при Петре стала применяться наиболее совершенная форма обучения войск - учения и маневры. Они рассматривались им «яко предвестник дела»3. Учения и маневры включали полевые бои, атаки укрепленных лагерей, крепостей и т.п. Такие маневры берут начало от Семеновских (1690-1693) и Кожуховских (1694) походов4. Заложенные Петром традиции в отношении поддержания боеготовности армии, требования не отставать от неприятеля в выучке, активности, предвосхищать его тактические уловки и самому ему «западни учиняти» были продолжены и развиты русскими полководцами П. С.Салтыковым и П.А.Румянцевым. В Семилетней войне (1756-1763) русская армия по уровню подготовки, боевому мастерству превзошла прусскую армию, о чем свидетельствуют ее блестящие победы в сражении при Гросс-Егерсдорфе, Кунерсдорфе, взятии крепости Кольберг и овладении Берлином. Большое значение для поддержания русской армии в состоянии надлежащей боеготовности имело повсеместное введение после Семилетней войны по предложению Д.А.Румянцева в практику обучения войск выходов в летние лагеря на один-три месяца в году, В период таких летних сборов проводились крупные учения с участием пехотных, кавалерийских и артиллерийских полков. Заслуга А.В.Суворова в отношении совершенствования боевой готовности армии состояла в том, что он подчинил достижению этой цели по существу всю систему подготовки войск. Полководец неизменно придерживался девиза: «и в мирное время быть как на войне». Он разработал и применил на практике действенную систему обучения и воспитания солдат, основанную не на муштре и механическом выполнении команд, а понимании каждым воином своего маневра. Суворов воспитывал у солдат чувства патриотической гордости, взаимовыручки, храбрости и инициативы. Большой поучительностью отличались маневры (походы), проведенные Суворовым (Крымские, Тульчинский) и другие. Изучая методы боевой выучки, применяемые А.В.Суворовым, француз Дюбокаж отмечал, что для его войска не может быть случайностей, никаких преград. Такая армия не может не побеждать. Его методы таковы, что и «последний солдат из попавших в сферу его влияния, писал иноземец, - узнавал, и практически и теоретически, боевое дело лучше, чем теперь его знают в любой европейской армии.... Для его солдата не было неожиданности в бою, ибо он испытал в мирное время самые тяжелые из боевых впечатлений. Ему не могло быть ничего непонятного из того, что делалось в бою... А если человек выдержан так, что его ничем удивить невозможно; если при том знает, что делает в своей скромной сфере, - он не может быть побежден, он не может не победить».1 Неустанную заботу о поддержании на надлежащем уровне боеготовности русской армии проявлял М.И.Кутузов. В сражениях он требовал от начальников организовывать и вести действенную разведку, «дабы замыслы французов вовремя раскрыть», а вместе с тем и постоянно знать положение своего, войска, его боеспособность, обеспеченность материальными средствами, состояние морального духа. На основе опыта Отечественной войны 1812-1814 г.г. в русской армии было осуществлено ряд мероприятий, направленных на повышение боеготовности. Но многие нововведения носили двойственный характер. Изданные в первой четверти XIX в Строевой устав (Ротное, Батальонное и Полковое учение) совмещали в себя принципы новой тактики колонн с линейной тактикой. Более прогрессивный характер имели инструкции и наставления, разработанные непосредственно в войсках. К их числу относились, например, «Правила рассыпного строя», «Наставление г.г. пехотным офицерам в день сражения».1 Но нередко случалось так, что живая творческая мысль передовых военных деятелей в Русской армии глушилась бездарностью и казенщиной. Вопреки боевому опыту в методах обучения возобладали рутинерство, парадная |
Похожие:
 |
Руководство по медицинскому обеспечению вооруженных сил Тыла Вооруженных Сил Российской Федерации — заместителя Министра обороны Российской Федерации №1 |
 |
Указ президента российской федерации об утверждении общевоинских... В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 31 мая 1996 г. N 61-фз "Об обороне", в целях приведения общевоинских уставов Вооруженных... |
|
Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации (утв... Настоящий Устав определяет права и обязанности военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации и взаимоотношения между ними,... |
|
Приказ Минобороны РФ от 9 октября 1999 г. N 455 "Об утверждении Положения... Утвердить прилагаемое Положение о медицинском освидетельствовании летного состава Вооруженных Сил Российской Федерации |
|
Руководство по организации выполнения требований безопасности на... Наставление по учебно-материальной базе Вооруженных Сил Российской Федерации (Приложение n 1 к настоящему Приказу) |
|
Руководство по обеспечению воинских частей Вооруженных Сил Российской... Приказ Министра обороны Российской Федерации «О порядке обеспечения воинских частей Вооруженных Сил Российской Федерации техническими... |
|
Техническое задание на выполнение комплекса работ по восстановлению... Настоящее техническое задание (ТЗ) определяет цель, задачи, основные положения, объекты, порядок взаимодействия ОАО «Воентелеком»... |
|
Вооруженных Сил Российской Федерации Первый заместитель Министра... В методических рекомендациях приведены основные положения по организации и ведению воинского учета граждан Российской Федерации (далее... |
|
Общие положения Устав гарнизонной, комендантской и караульной служб Вооруженных Сил Российской Федерации |
|
Указ Президента РФ от 10 ноября 2007 г. N 1495 В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 31 мая 1996 г. N 61-фз "Об обороне", в целях приведения общевоинских уставов Вооруженных... |
|
«Отчеты по службе экологической безопасности» «Табеля срочных донесений органов военного управления материально-технического обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации на... |
|
Правительства Российской Федерации от 11 июля 1994г. №821 Вооруженных Сил Российской Федерации, федеральных органах исполнительной власти, имеющих запас, и работающих в органах государственной... |
|
Вооруженных сил российской федерации Правительства Российской Федерации от 25 декабря 1998 года №1541 “Об утверждении Положения о воинском учете” в целях оказания помощи... |
|
Вооруженных Сил Российской Федерации (к статьям 11, 78, 94) положение... Военной присяге, а военнослужащий, являющийся иностранным гражданином, приносит обязательство перед Государственным флагом Российской... |
|
Культурный центр Вооруженных Сил Российской Федерации ... |
|
О подготовке и проведении Вооруженных Сил Российской Федерации, активизации физического и интеллектуального развития подростков, формирования у старшеклассников... |