Эрик Берн. Люди, которые играют в игры. (Психология человеческой судьбы)

Скачать 2.96 Mb.

Название	Эрик Берн. Люди, которые играют в игры. (Психология человеческой судьбы)
страница	5/24
Тип	Документы

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 24

Пластичные годы.

Когда ребенку исполняется шесть лет, у него завершается дошкольное образование, и он оказывается в гораздо менее снисходительном большом мире. Теперь ему уже самому надо разбираться в отношениях с учителями, другими мальчиками и девочками. К счастью, теперь он уже не беспомощный младенец, выброшенный в мир. Из родительского дома он прибыл в огромную суетливую школу вооруженный набором своих социальных реакций, которые будут приложены к окружающим его людям. В его сознании уже намечены собственные способы овладения обстоятельствами или по крайней мере выживания, а его жизненный план уже готов. Это хорошо знали священники и учителя средневековья, говорившие: "Оставьте мне дитя до шести лет, а потом берите обратно". Хороший дошкольный воспитатель может даже предвидеть, какая жизнь ожидает ребенка, будет ли он счастливым или несчастным, станет ли победителем или будет неудачником.

Судьба любого человека во многом зависит от его развития в дошкольном возрасте, когда он почти ничего не знает о мире, когда в его голове и сердце содержится в основном то, что вложили туда родители и другие его воспитатели. Но именно этот "чудо"-ребенок определяет то, что может произойти с ним в будущем. У него еще нет способа отличить истину от обмана, поэтому многие повседневные явления получаются у него искаженными. Он еще верит, что солнце "ходит" по небу, и ему нужны годы, чтобы понять, что это он "ходит" вокруг солнца. Он еще путает живот с желудком, он еще слишком юн, чтобы ответить на вопрос, более сложный, чем: "Что ты хочешь съесть на ужин?" И тем не менее он уже хозяин своей жизни.

План на будущее составляется в основном по семейным инструкциям. Некоторые из самых важных моментов можно обнаружить довольно быстро, уже в первом разговоре, когда психотерапевт спрашивает: "Что родители говорили вам о жизни, когда вы были маленьким?" Чаще всего ответ совсем не звучит как инструкция, однако чуть-чуть "марсианского" мышления поможет представить реальную ситуацию.

Многие из воспитательных призывов, по существу, являются родительскими командами. Например: "Пойди в комнату и представься гостям". Это команда ребенку показать себя. Он быстро учится это делать, ориентируясь на удовольствие матери, когда он все выполняет, как она желает, и неудовольствие, когда представление не удается. Соответственно мать может сказать: "Идите посмотрите, какой милый малыш". Для ребенка это означает: "Ну-ка, покажи, какой ты милый!" Вначале ребенок осознает все эти различия по реакции родителей, а в дальнейшем по их словам.

Ребенок рождается свободным, но очень скоро теряет свободу. В первые два года его поведение и мысли программируются в основном матерью. Эта программа и формирует первоначальный каркас его сценария, "первичный протокол" относительно того, кем ему быть, то есть быть ли ему "молотом" или "наковальней". Этот первоначальный вариант возникновения победителя или неудачника хорошо виден на примере греческих мифов и древнейших ритуалов. Уже в ясельном возрасте нередко становится очевидным, кто управляет ситуацией — мать или ребенок. Раньше или позже положение может измениться, но эхо первоначальной ситуации будет слышаться постоянно, особенно в периоды стресса или раздражения. Немногие люди помнят существенные факты из раннего детства — этого очень важного времени в жизни человека. Поэтому этот период надо восстановить с помощью родителей, родственников, детских врачей. Возможно, надо познакомиться и сделать выводы из содержания снов и фотографий семейного альбома.

В возрасте от двух до шести лет почти у каждого ребенка остаются в памяти какие-то трансакции, случаи, впечатления из этого периода сценарного развития. После отнятия от груди и приучения к горшку родительские указания уже содержат проблемы, касающиеся сексуальности и агрессии. Эти указания имеют самый долговременный эффект. Следующими после кормления формами социальной активности являются половое взаимодействие и борьба. Эти два влечения дают индивиду характер, выраженное качество: мужественность или женственность, агрессивность или уравновешенность. Формируются также системы сдерживания этих влечений, порождающие противоположные тенденции: самоотречение, скромность, сдержанность, самоограничение. Эти качества дают людям возможность проводить хотя бы часть своего времени в относительно спокойном состоянии.

Родительское программирование определяет, когда и как проявляются влечения, когда и как они ограничиваются. Оно использует уже существующие связи и настраивает их на получение определенного результата или выигрыша. В результате программирования могут возникнуть новые качества, представляющие собой компромисс между влечением и ограничением. Из стремления к приобретению и самоограничения формируется терпение, из мужского и женского влечений и сдержанности возникают мужественность и женственность, из борьбы и ограничений появляется хитрость, а из мешанины и упорядоченности — аккуратность. Всем этим качествам: терпению, мужественности и женственности, хитрости и аккуратности — учат родители. Эти качества лучше всего программируются в самый пластичный период детства — от двух до шести лет ребенка.

Думая "по-марсиански".

Родители часто препятствуют свободному выражению чувств ребенка или пытаются их регулировать. Эти указания по-разному интерпретируются как взрослыми, так и ребенком. Возможны несколько вариантов интерпретации:

1) что имеет в виду родитель с точки зрения его собственных слов?

2) что имеет в виду родитель с точки зрения постороннего наблюдателя?

3) что действительно имеет в виду родитель?

4) что из этого извлекает ребенок?

Первые две — нормальные, земные, последние — "марсианские". Остановимся на примере судьбы школьника Батча, ставшего алкоголиком.

...Мать нашла у сына в комнате бутылку из-под виски, когда он учился еще в начальной школе. Она сказала: "Не рановато ли тебе пить виски?"

1. Мать считает, что смысл ее слов таков: "Я не хочу, чтобы мой сын пил виски".

2. Наивный свидетель, его дядя, соглашается: "Конечно, она не хочет, чтобы мальчик пил виски. Какой разумной матери такое понравится?"

3. В действительности же она сказала: "А не рановато ли тебе пить виски?" Под этим подразумевалось: "Пить виски — мужское дело, а ты еще мальчик".

4. И вот что извлек из этого сын: "Когда настанет пора показать себя мужчиной, тогда можно будет пить виски".

Так, взрослому человеку упрек матери покажется совершенно нормальным и обыденным. Но дети думают по-другому ("по-марсиански"), пока родители не отучат их так мыслить. Вот почему мысли в их неиспорченных головках кажутся свежими и своеобразными. "Дело" ребенка — отыскивать, что действительно подразумевается в словах родителей. Это помогает ему завоевать их любовь. Но, кроме всего, ребенок обычно любит своих родителей, поэтому пытается быть им приятным (если, конечно, ему это разрешается). Но для этого ему надо знать, что родители хотят на самом деле.

Поэтому из каждого указания, в какой бы косвенной форме оно ни было сформулировано, ребенок старается извлечь его императивное ядро, "марсианскую" сердцевину. Так он программирует свой жизненный план. Мы называем это программированием, поскольку воздействие указания обретает характер постоянства. Ребенок воспринимает желания родителей как команду, таковой она может остаться на всю его жизнь, если в ней не случится какого- то драматического переворота или события. Только большие переживания, например война, или неодобренная родителями любовь могут дать ему мгновенное освобождение. Наблюдения показывают, что жизненный опыт или психотерапия может также давать освобождение, но значительно медленнее. Смерть родителей не всегда снимает заклятие. Наоборот, в большинстве случаев она его делает крепче. Пока Ребенок остается послушным, а не свободным, его запрограммированная личность выполнит любое требование Родителя, каким бы унижающим оно ни оказалось и каких бы жертв ни потребовало. "Марсианин" обнаруживает истинный смысл слов в их последствиях. Кажущееся порой родительское покровительство на деле часто оказывается скрытым указанием.

...Умелая официантка с подносами, нагруженными в несколько этажей, ловко лавирует между столиками в переполненном, гудящем ресторане. Ее мастерство восхищает администрацию и посетителей. Однажды в ресторане появляются ее родители и в свою очередь не могут не восхититься. Когда она пробегает мимо их стола со своим обычным грузом, мать с беспокойством кричит: "Осторожнее!" — и... Любой читатель закончит эту историю: ...тарелки летят на пол. Короче говоря, слово "осторожнее!" часто означает: "Ошибись, чтобы я могла сказать: "Я говорила тебе быть осторожнее". А это и есть конечная цель. "Осторожнее, ха-ха!" — это почти провокация. Прямое указание Взрослого "будь осторожнее" может иметь какой-нибудь позитивный смысл, но сверхозабоченность Родителя или "ха-ха" Ребенка показывает дело с другой стороны.

В случае с Батчем слова, произнесенные едва протрезвившейся матерью: "Не рано ли тебе пить виски?", могут означать: "Пора уже тебе начать пить, чтобы я могла тебя за это ругать!" Это и есть конечная цель маневра. Батч понял, что ему надлежит рано или поздно так и сделать, чтобы вынужденно привлечь внимание матери — этот скудный эрзац материнской любви. Ее желание, как оно было им интерпретировано, стало родительским указанием. Перед глазами мальчика был пример трудяги-отца, напивавшегося в конце каждой недели. Когда Батчу исполнилось шестнадцать, то родной дядя усадил его за стол и выставил бутылку виски: "Батч, я научу тебя, как надо пить!"

Отец говорил ему с пренебрежительной усмешкой: "Простоват ты..." Поскольку других разговоров с отцом не было, Батч рано заключил, что так и надо жить — по-простому. Это пример самого бесхитростного мышления, ведь отец ясно показывал, что "ловкачей" у себя в доме он не потерпит. Отец подразумевал: "Когда я здесь, веди себя по-простому", — и Батч это понял.

К сожалению, еще есть дети, которые растут в семьях, где отцы много работают и много пьют. Тяжелая работа — это способ у этих людей заполнить время между выпивками. Но выпивка может препятствовать работе, ведь алкоголь — это проклятие для рабочего человека. С другой стороны, работа мешает выпивке. Работа — это проклятие пьющего человека. Следовательно, в этом случае выпивка и работа препятствуют друг другу. Если выпивка — часть жизненного сценария человека, то работа — антисценарий.

Сценарные предписания мальчика Батча показаны на схеме 6. Наверху — раздраженный Родитель отца. Он говорит: "Будь мужчиной, не изображай ловкача". Внизу — глумливый Ребенок отца: "Играй дурачка, ха-ха". Наверху — любящий Родитель матери: "Будь мужчиной, но ты еще слишком мал", — тогда как внизу Ребенок, советующий: "Не будь сосунком, выпей!" Между ними Взрослый Родитель, воплощенный в дяде, демонстрирующем, как надо пить.

Отец Мать

┌─────────┐ ┌─────────┐

│ │"Будь мужчиной" "Будь мужчиной" │ │

│ P ───────────────────┐ ┌─────────────────── P │

│ │"Hе изображай ловкача" │ │ │

├─────────┤ │ ┌─────────┐ │ ├─────────┤

│ │"Вот как пьют" │ │ │ │ │ │

│ B ─────────────────┐ └────> P <�────┘ │ B │

│ дядя │ │ │ │ │ │

├─────────┤ │ ├─────────┤ ├─────────┤

│ │ │ │ │ "Hе будь сосунком"│ │

│ Pe ───────────────┐ └──────> B │ ┌─────────────────── Pe │

│ │ "Играй │ │ │ │ "Выпей" │ │

└─────────┘ дурачка, │ ├─────────┤ │ └─────────┘

ха-ха" └────────> P <�────┘

├─────────┤

│ B │Pe2

├─────────┤

│ Pe1 │

└─────────┘

Схема 6. "Молодой алкоголик".

Маленький стряпчий.

Детское мышление дает ребенку возможность обнаружить, что хотят родители "на самом деле", то есть на что они будут реагировать положительно. Эффективно используя эти данные, он выражает свою любовь к ним. Таким образом возникает состояние Я, известное как послушный Ребенок. Послушный Ребенок хочет и умеет вести себя так, что вызывает лишь положительные реакции окружающих. "Неудобное" поведение или "неудобные" чувства он не демонстрирует. При этом приходится держать в узде экспрессивное Я Ребенка. Сочетание, взаимную балансировку этих двух форм поведения осуществляет Взрослый в ребенке (отношение ВРе на схеме 7), который действует, как чуткий компьютер, определяя соотношение необходимого и возможного в каждый данный момент в каждой данной ситуации. Этот Взрослый умеет изощренно вычислить, чего окружающие хотят и что они стерпят, что их взволнует, а что возмутит, что их ранит, а что заставит испытывать вину, беспомощность или раскаяние. Так что Взрослый в ребенке — это тонкий и чуткий исследователь, а потому мы назовем его Профессором. Фактически он "знает" практическую психологию и психиатрию лучше, чем любой взрослый профессор. За десятилетия обучения и практики взрослый профессор может постичь примерно треть из того, что он знал в четырехлетнем возрасте.

┌─────────┐ ┌─────────┐

│ │ │ │

│ P │ │ P │

│ │ │ │

├─────────┤ ├─────────┤

│ │ │ │

│ B │ │ B │

│ │ │ │

├─────────┤ ├─────────┤

│ PPe ───┐ Отцовский Материнский ┌─── PPe │

├─────────┤ │ ребенок ребенок │ ├─────────┤

│ BPe │ │ │ │ BPe │

├─────────┤ │ │ ├─────────┤

│ PePe │ └───────────────────┐ ┌───────────────────┘ │ PePe │

└─────────┘ ┌─│─────│─┐ └─────────┘

"Электрод"│ ▼ PPe ▼ │

Веселый великан ├─────────┤ Добрая волшебница

РРе= или "Профессор"│ BPe │ РРе= или

Страшное чудовище ├─────────┤ Баба Яга

"Демон"│ PePe │

└─────────┘

Схема 7. Происхождение и действие предписания.

Когда Ребенок становится полностью послушным, его Профессор обращается к "юридическому" мышлению. Это ему нужно для того, чтобы найти больше возможностей для самовыражения. "Юридическое" мышление начинает складываться в раннем, наиболее пластичном периоде, но реализуется в более позднем детстве. Поощряемое родителями, оно может распространяться и на годы зрелости. В повседневной жизни о "юридическом" мышлении ребенка можно говорить, подразумевая его стремление к придиркам, волоките, его умение выкрутиться и т.п. Подобное крючкотворство нередко практикуется по отношению к собственной половой морали. Классический пример сексуального крючкотворства можно было наблюдать у парижских проституток в начале века. На исповеди они получали прощение, поскольку совокупление рассматривалось с точки зрения их профессии как деловой акт, от которого они не получали удовольствия. Если же наслаждение приходило, то оно трактовалось как грех.

Родители, формулируя тот или иной запрет, обычно полагают, что они исчерпывающе описали ситуацию, но не принимают во внимание тонкостей, учитывать которые сами постоянно учат своих отпрысков. Так, юноша, которому давалось наставление "не связываться с женщинами", может толковать это как разрешение "связываться" с особами мужского пола. С точки зрения "юридического" мышления он чист, ибо не делает того, что запрещено родителями. Девочка, которой сказали: "Не разрешай мальчикам себя трогать", — решает, что она в полном праве сама "трогать" себя. При такой казуистике поведение ее Послушного Ребенка полностью соответствует пожеланиям матери, тогда как ее Естественный Ребенок испытывает все "прелести" онанизма. Мальчик, которого предостерегли от всяких глупостей с девочками, считает это разрешением на "глупости" с самим собой. Строго говоря, никто из этих детей не нарушает родительских запретов. Поскольку они трактуют ограничения так же, как это они делали, если бы были юристами, то есть искали бы за что им "зацепиться", то в сценарном анализе мы обозначаем ограничения термином "предписание". Некоторым детям нравится быть послушными и не прибегать к казуистике. Другие находят себе более интересные занятия. Но так же, как многих взрослых занимает вопрос, как добиться своего, не нарушая закона, так и дети стремятся быть такими, как им хочется, не проявляя при этом непослушания. В обоих случаях чаще всего хитрость воспитывают и поощряют сами родители: это часть родительского программирования. Иногда результатом может стать выработка антисценария, в связи с чем ребенок сам меняет смысл сценария на противоположный, оставаясь в то же время послушным изначальным сценарным указаниям.

Сценарные элементы.

Трансакционные аналитики не проповедуют мысль о том, что человеческие жизненные планы конструируются наподобие мифов или волшебных сказок. Они видят, что чаще всего детские решения, а не сознательное планирование в зрелом возрасте определяют судьбу человека. Что бы люди ни думали или ни говорили о своей жизни, нередко создается впечатление, будто какое-то мощное влечение заставляет их куда-то стремиться, очень часто совсем не в соответствии с тем, что пишется в их автобиографиях или трудовых книжках. Те, кто хочет делать деньги, теряют их, тогда как другие неудержимо богатеют. Те, кто заявляет, что ищет любви, пробуждают только ненависть даже у тех, кто их любит.

Родители, считающие, что они сделали все возможное для счастья своих детей, получают наркоманов, преступников и самоубийц. Эти противоречия существуют с самого возникновения человеческого рода.

Постепенно психотерапевты стали уяснять: то, что бывает порой бессмысленно с точки зрения Взрослого, имеет глубокий смысл применительно к части личности, называемой Ребенком. Ведь Ребенок любит мифы и волшебные сказки, верит, что именно таков был или мог быть когда-то мир. Поэтому можно обнаружить: планируя свою жизнь, дети часто следуют сюжету любимой истории. Неудивительно, что эти планы могут сохраняться и в двадцать, и в сорок или в восемьдесят лет, обычно даже преобладая над здравым смыслом. В поисках того, что произошло на самом деле, отталкиваясь, например, от автомобильной катастрофы или белой горячки, от судебного приговора или развода, игнорируя при этом "диагноз", психотерапевт обнаруживает, что результат почти всегда был в основном запланирован в возрасте до шести лет. Планы, или сценарии, имеют определенные общие элементы, образующие сценарный аппарат. Представляется, что в хороших сценариях работает один и тот же аппарат: творцы, лидеры, герои, почтенные предки, люди, выдающиеся в своей профессии. Аппарат определяет структурирование жизненного времени и оказывается тем же самым, что и аппарат, используемый для этой цели в волшебных сказках.

В сказках программируют великаны и ведьмы, благосклонные богини и спасенные животные, иногда — волшебники обоего пола. В действительной жизни их роль исполняют родители.

Психотерапевты больше знают о плохих сценариях, чем о хороших, ибо первые более драматичны и о них чаше говорят. З. Фрейд, например, упоминает бесчисленное множество неудачников, а единственные победители в его анализах — это Моисей, Леонардо^⁷ и он сам. Победителей редко волнует история их удачи, тогда как проигравшим важно ответить на вопросы: "Почему?" и "Нельзя ли что-то исправить?". Так что в последующих разделах мы займемся сначала неудачными сценариями, относительно которых имеются довольно точные сведения. Здесь сценарный аппарат состоит из следующих элементов, данных в переводе ребенка на язык императивов ("марсианский").

1. Один из родителей кричит в порыве гнева ребенку: "Исчезни!" или "Чтоб ты провалился!" — это указания о характере смерти. То же самое: "Ты кончишь, как твой отец" (алкоголик) — приговор на всю жизнь. Такая команда называется сценарный итог, или проклятие.

2. Родители дают указания негативного плана, как бы предохраняющие ребенка от проклятия: "Не беспокой меня!" или "Отстань", "Не ной!". Это сценарное предписание, или "стопер", которое дает строгий Родитель, или его сумасшедший Ребенок.

3. Родители поощряют поведение, ведущее к итогу: "Выпей глоток!" Это называется сценарной провокацией, или толчком. Он исходит от злого Ребенка, или "демона" в родителях, его обычно сопровождает "ха-ха".

4. Даются предписания, как заполнить время в ожидании действия. Они формулируются как моральные максимы. "Работай на совесть!" может означать: "Работай на совесть всю неделю, а в субботу можешь напиться". "Береги каждую копейку" может означать: "Береги каждую копейку, чтобы потом пропить все сразу". Это антисценарный лозунг, идущий от Родителя-"воспитателя".

5. Дополнительно родители просвещают относительно реальностей жизни, которые нужно знать для реализации сценария: как смешивать напитки, как вести бухгалтерию, как обманывать. Это образец, или модель, формирующийся по указанию Взрослого.

6. Дети в свою очередь испытывают стремления и побуждения, направленные против сценарного аппарата, формируемого родителями, например: "Стучи в дверь!" (против "Исчезни!"), "Плюнь!", "Словчи!" (против "Работай на совесть!"), "Истрать все сразу!" (против "Береги копейку!"), "Сделай наоборот!". Это сценарный импульс, или "демон".

7. Предполагается возможность снятия заклятия. "Ты можешь преуспеть и после сорока лет". Такое волшебное слово называется антисценарий, или внутреннее освобождение. Но нередко единственным антисценарием оказывается смерть: "Свою награду ты получишь на небесах".

Точно такой же аппарат структурирования времени обнаруживается в мифах и волшебных сказках. Итог, или проклятие: "Исчезни!" (Ганс и Гретель) "Чтоб ты умер!" (Снежная Королева и Спящая Красавица). Предписание, или "стопер": "Не будь чересчур благоразумным!" (Адам и Ева, и Пандора). Провокация, или толчок: "Уколи пальчик иголкой, ха-ха!" (Спящая Красавица). Антисценарный лозунг: "Трудись усердно, пока не встретишь принца!" (Кари — деревянная рубашка) или "Выполняй, что обещал, и обретешь счастье!" (Царевна-лягушка). Модель, или программа: "Люби зверей, и они тебе заплатят добром!" (Иван- царевич). Импульс, или "демон": "Я лишь гляну одним глазком!" (Синяя Борода). Антисценарий, или разбитое заклятие: "Ты перестанешь быть Лягушкой, когда тебя поцелует молодой красавец!" (Царевна-лягушка) или "Ты освободишься, проработав двенадцать лет!" (Геракл).

Такова анатомия сценарного аппарата. Проклятие, предписание, толчок управляют сценарием, остальные четыре элемента могут быть использованы для борьбы с ними. Но ребенок живет в мире прекрасной волшебной сказки, в мире наивном или жестоком, и верит в основном в волшебство. Поэтому он ищет волшебных путей к спасению, через суеверие или фантазию. Когда они не срабатывают, он оказывается во власти "демона".

Но у "демона" имеется примечательная особенность. Когда "демон" в Ребенке говорит: "я сделаю так, что ты проиграешь, ха-ха!", "демон" в Родителе отвечает: "Именно этого я от тебя хочу, ха-ха!" Так сценарная провокация и сценарные импульсы, толчок и "демон" трудятся совместно, реализуя судьбу неудачника. Родитель побеждает, когда Ребенок проигрывает, а Ребенок проигрывает, стараясь победить. Все эти элементы мы рассмотрим подробнее в следующей главе.