На тему: проза б. Шергина (текстология, проблемы циклизации)
|
Скачать 2.55 Mb.
|
Повернув в сторону артельных мокрое от слез лицо, Иван гаркнул:335 – Артель, пиши меня в члены или хотя в ученики! Челом бью! Не гуси-лебеди крыльями захлопали – артельные в ладоши загремели, закричали: – Инструктором будешь у нас, Иван Егорович, – решено и подписано! На Лебяжьей Горе дела идут благополучно. Про Гусиную Гору можно сказать, что если строил здесь артельное дело столяр Федот Деревянный, то увенчал Федотово строенье кровлей комсомолец Вася Меньшенин. На Гусиной и прежде мало было живописцев. Больше столяры и резчики. В последнее время один Иван Щека умел разрисовать-расписать шкатулку-сундучок в здешнем, особливом вкусе. И краска в Щекиной работе не темнела, не линяла, не смывалась. – Тридцать лет столешницу мочалками сдираю, – скажет деревенская хозяйка, – а цветочки как сегодня расцвели. Щекина Ивана рукоделье! Еще зимой Щека оповестил Федота: – В навигацию, в корабельный приход буду дома! Артельные обрадовались. Наготовили ларцов да ящичков: края-каемочки резные, а стенки-кровельки оставили для живописи: – Иван Акимович приедет, нацветит и наузорит. Не поддадимся Лебяжьей Горе. Вася Меньшой добывал рисунки, картинки о новой жизни, советской. Собирал и приговаривал: – Пригодится нашему художнику. Федот задумчиво покачивал головой: – Вот только мы пригодимся ли? К своему художеству Иван Акимович относится с пристрастием. Каким глазом взглянет?.. Может, не понравится, что в его избе распоряжаемся. Мне первому достанется. Иван Щека приехал к лету. Тут же, у морской пристани, узнал подробности об артели, о том, что для артельных в городе «куют медали». Недаром говорили, что Ивана Егоровича с Иваном Акимовичем посадить на одни весы – ни который336 не перевесит. Щека рассердился, разгорячился на себя и на людей, а на Федота пуще всех. По Лебяжьей реке ходил нарочный пароходик. Щека не поехал домой. Засел в шатре знакомого рыбака. О приезде мастера на Гусиной узнали в тот же день. Ждали трое сутки, обеспокоились: «Не захворал ли? Не лежит ли где под карбасом?» Федот Деревянный, как на грех, поранил ногу. На разведку отправился Вася Меньшой. Щека сидел в шатре, вязал рыбачью сеть. Не поглядел на Васю, а только покосился: – Здрасте, молодой человек. Меньше вас некого было послать? Федотка околел? – Федот посек ногу топором. – Умысел и хитрость… Значит, вас послали бесприютного изгнанника глядеть?.. Возвестите населению, что Ивашка Щекин, не имея где главы приклонить, кочует по морскому берегу, подобно диким племенам. Вася старался умягчить старика: – Как мы вас ждали, Иван Акимович. Делов вам наприпасали – на барже не утянуть. Щека уставился на Васю ярым оком: – Не спросясь, меня в работники купили! Вы будете в моей избушке государить, а я у вас в холопах337? Вы и с Губиным нахально338 поступаете. Он дурачится по старости. А в нашем мастерстве Ивашко Губин339 личность неизбежная. – Я вам логику желаю доказать, Иван Акимович. – А я вам и без логики спою: надменная аспида Федотко пущай опростает мое домишко. Сроку даю неделю. Через неделю покорнейше прошу уведомить меня. Унылой показалась Васе обратная дорога. «Как низко ставит сам себя Иван Акимович. Капризит хуже малого ребенка. В деревне будут пересуживать: „Знать, мошну толсту набил, то и куражится“. Больной Федот опечалится. Лучше помолчу. Авось наш долгожданный мастер образумится». На Гусиной Вася заявил, что Иван Акимович прихворнул. Через недельку просил навестить. Артельные успокоились. У Федота отлегло от сердца. Комары, безлюдье, досада вконец одолели Щеку за эту неделю. Вася приехал, начал добрым порядком: – Напрасно вы на нас обиделись, Иван Акимович. Для чего не едете домой? – В чулан меня положите или на чердак закинете? – горячился Щека. – Власти из города наедут: «Где обитель оскорбленного Ивана Щекина?» – «Под крыльцом, – отзовусь я, – заместо Шарика и Жучки лаю на разные басы340». Вася не утерпел, рассмеялся. – Ты смеяться?341 – загремел старик. – Ты посольство править послан или зубы скалить?!342 Рассердился и Вася: – Что вы на меня разъехались, Иван Акимович? Если я посол, вам должно меня выслушать. – Я хозяина-мироеда не слушался, а теперь не то время. И вот вам мой последний сказ: еще недельку потерплю. А в воскресенье приеду с этим вот березовым колом. Добром Федотко со двора не выплывет –343 палкой выгоню! Ехал Вася домой, думал грустную думу: «Сам себя наш мастер хочет обесславить. А я ничего не скажу в артели. Будь что будет! Неделя – долгий срок, вдруг да обойдется стариковское сердце». В деревне Вася сказал: – Иван Акимович выздоровел. Посылает всем по низкому поклону. В воскресенье сам приедет. Артельные развеселились. У Федота стала бойко заживать нога. Дом и так содержался в порядке, но к приезду художника прибрались, будто к празднику. Ребята-ученики готовили встречу. В воскресенье с раннего утра Вася караулил пароход, стоя на высоком берегу. С беспокойством ждал: скоро ли покажется дымок? Раньше Васи пароход увидели ребята. С криком: «Едет, едет дядюшка Иван!» – побежали к пристани. За ними поспевал Федот. Иван Щека стоял у самого борта. В руках держал березовую палку. Одинокая фигура старика казалась мрачной. «Наделал я делов!» – подумал Вася, медленно спускаясь вниз к реке. Сидя у моря, Щека ждал, что к нему приедут на неделе с докладом, с приглашением. Подошло воскресенье, никто не явился. Увязав пожитки, ухватив березовый батог, старик сел на пароход. Всю дорогу сам себя горячил, стукал палкой в палубу: «Ладно, приятели… Я вам не нужен, так и вы мне не нужны. Вот я вас всех ужо…» Показалась Гусиная Гора и пристань. Щека дивится:344 «Кого же это народ встречает?.. Федот в красной шелковой рубахе… Девица с букетом, парнишка с разрисованным листом. Ребята в два ряда… Не начальник ли какой в каюте едет?.. Федот шапкой машет. Все кому-то радуются. На меня глядят!» Пароход бросил причалы. Артельные ребята не стерпели, нарушили ряды. Бегут к Ивану да кричат: – Дядюшка Иван Акимович, с приездом! – Дядюшка Иван Акимович, с приездом! Палка выпала из рук Ивана, гремя, покатилась по палубе… Девочка сует Ивану букет. Мальчик звонким голосом читает по листу: – «Мы, ученики Гусиновской артели, приветствуем нашего художника…»345 Иван сгреб в охапку зараз пятерых ребятишек и спрятал лицо в их головенках, чтобы не видно было его слез. Потом крепко обнялись с Федотом. Было над чем радоваться Васе. Приметив его, Щека сказал: – Васенька, пройдем-ка в каюту. Сундучок пособишь снять. В пустой каюте Иван спросил: – Вася, ты им ничего не говорил? Они ничего не знают? – Ничего не говорил, Иван Акимович. Они ничего не знают. Старик поклонился Васе в ноги. – Не я учитель, Васенька, а ты мой учитель! Щека ходил по своему дому: – Занавесочки, цветы, чистота… Пол-то платком носовым продери, платка не замараешь. А эта горница почто на замке? – Тут твое именье, – объяснил Федот. – Сундук, постель, посуда. Как уехал, так все и лежит нетронуто. Иван зашумел: – Эх вы, распорядители!346Теснятся тут, а комнату замкнули. Вынести мое барахлишко наверх: я в светелке буду помещаться. Федот останется внизу, я этот весь этаж под мастерскую. Вася, лукаво прищурив глаз, шепнул Ивану: – А я, в случае чего, к себе собрался перетаскивать артель-то. Иван засмеялся: – У тебя улица грязна, у тебя ворота не крашены, у тебя пол не метен. До ночи Иван не отпускал народ, а на другой же день артель взялась за краски и за живопись. Работали – «с огня хватали»: выставка была не за горами. Щека не попал и на собранье, где Гуля Большаков так славно помирил Губу с артелью. Но гусиновцы, которые ходили на Лебяжью Гору, не то что рассказывали, а в лицах представляли и Губу и Гулю. Щека слушал, и у него сияли глаза: – Теперь Иван Егорович и меня не оттолкнет. Ты, Вася, и ты, Федот, махнем-ка завтра на Лебяжью. В избе у Губы сидели артельные, любовались новыми блюдами. Вдруг хозяин, уставясь в окно, ахнул: – Небывалый гость идет! Раскатись, моя поленница без дров! Он бросился в сени, протянул обе руки Ивану Щеке. – Ванька, – сказал Губа, – сколько годов мы друг по друге тужили?! – Ванька, – отвечал Щека, – пускай лучше люди сочтут, сколько годов мы с тобой дружили. Неспроста хвалились деревенские старухи, что в городе куют медали на сундучных мастеров. В октябре на выставке артели удостоились наград. На торжественном собрании сказала слово и река Лебяжья. Иван Щека говорил: – Кто нас прежде знал да кому мы были надобны? Теперь нам от государства повелено быть у живописных дел. Бывало, никто и знать не хотел, что есть такой коробочник-ларечник Ванька Щекин. Теперь мне велено подписывать мои работы. Бывало, даже живопись такого мастера, как Иван Егорович Губин, валялась на базаре с ведрами, с лопатами. Теперь она в музее, под стеклом. Бывало, мы бродили врозь, теперь нам настоящая дорога под ноги попала. Теперь мы на широкий шаг шагнули… Время покажет, успешно ли будет наше письмо у нового строительства. Мне, старику, что-то тесно стало у коробочки-шкатулочки сидеть. Желаю этот потолок расписывать, на заводском театре кистью размахнуться. Чтобы не только птички да цветочки, а об устроении Земли, о войне и тишине рассказать. Иван Губа говорил: – Краше теплого лета эти осенние дни. Любо мне, деревенскому мастеру, быть на таком блестящем собрании. И347 при всех хочу назвать, и от всей Лебяжьей реки спасибо сказать нашим комсомольцам Гурию Большакову и Василию Меньшенину. Ты, Гуля Большой, и ты, Вася… стараясь для пользы деревни, вы погасили многолетнюю вражду. Любя родное художество, какое вы показали терпение! Как дальновидно сказалось ваше поведение… Нас, старых мастеров, звали вы в учителя. И вот я, именуемый учитель, приехал в большой город. Хожу, смотрю, размышляю. И… почувствовал себя учеником. Митина любовь У меня годов до двадцати пяти к дамам настоящего раденья не было. Конечно, при гостях пронзительность глаз делаешь, а… все не мои. Притом холостой да мастер корабельный, дак сватьи налетают, как вороны на утенка: – Погоди, Митька! Роешься в девках, как в сору, одна348 некрасива, друга нехороша, а криворота камбала и достанется. – Скажите, как напужали! – Небось349 напужаешься! Над экими, как ты, капидонами вымышляют колдуны-ти. В гости тебя зазовут, в чаю, в кофею чего надо споят, страшну квазимоду и возьмешь, молекулу. А я живу, какого-то счастья жду, судьбы какой-то. А дни, как гуси, пролетают. …Позапрошлая наступила зима, выпали снеги глубоки, ударили морозы новогодни. Три дня отпуску, три билета в соломбальский театр. Соломбала – города Архангельска пригород. От нашей Корабельщины три часа ходу. У вдовы, у Смывалихи, остановился. Вечером в театре жарко, людно. В антракт огляделся: рядом особа сидит молодая. Сроду не видал такого взора! Не взгляд -тихая заря поздновечерняя. Больше во весь вечер не посмел в ейну сторону пошевелиться.350 Другой день ушел в гости к вечеру. Народушку в театре – как тараканов351 на печи. – Ишь352 лорд какой расселся, член парламента! Расшеперил353 лапы-то354! Ейно место охраняю… Идет. Голову гордо несет, щеки, уши пылают. Стыдится. Честного поведения, значит. Привстал ей. Мило улыбнулась. «Грозу» Островского представляли… Вместе ахнем, вместе рассмеемся, а слова за сто рублей не сказать. В антракт осмелел: – Не угодно пройтись в фойе? – С кем имею честь?.. – Такой-то. – Марья Ивановна Кярстен. И в слове355 и в походке она мне безумно нравится. У ей все так, как я желаю. – Что на меня зорко глядите? – Очень вы, Марья Ивановна, ненаглядны. Только во взорах эка печаль… – Оттого, что родом я со печального синя-солона моря… – У меня тоже не с кем думы подумать, заветного слова промолвить. Марья Ивановна, мы другой вечер рядом сидим, вы меня вчера заметили ли? У ней и смехи на щеках играют,356 оглядывает меня. 357Экипажецка рубашка, Норвецкой вороток. Окол358 шеечки платок, Словно розовый цветок!359 –360 …Ну, как вас не заметить? – Это я для вас постарался, гарнитуровым платком повязался. А в последнее действие уливается моя соседка слезами: – Люблю слушать, как занапрасно страдают… – Любите, а эдак плачете. – Я сама в том же порядке. Проводить не дозволила, одна убежала. На третий день представленья не было, только дивертисмент музыкальных номеров. В мире звуков рассказываю Марье Ивановне, что-де у меня мамы нету, сам хлебы пеку, тесто жидко разведу – скобы у дверей и у ворот в тесте…361 А она: – Говорите, говорите!.. Я потом вашу говорю буду разбирать, как книгу. – Марья Ивановна! Мы по своим делам часто в Соломбале бываем. Дозвольте с вами видаться! – Да что вы! Ведь я замужем!362 363Как нож мне к сердцу приставила… – Дак… от мужа гуляете?.. – Гуляю? За пять лет замужества случаем в театр попала… С добрым человеком поговорила… Может, до смерти нигде не бывать… – Теперь эта неволя отменена. – Неволя отменена, да совесть взаконена! – Вот вы наделали делов – бросаете меня… Куда я теперь?! …Но горячность моих упреков умиротворяет чудная мелодия вальса: Зачем я встретился с тобою, Зачем я полюбил тебя? Зачем назначено судьбою Далеко ехать от тебя? Марья Ивановна сделалась в лице переменна… Встала, выхватила у меня из грудного карманца батистовый платочек… Публика музыкантам хлопает, а я слышу тихое, но внятное слово: – Пока я жива, это мне лучезарная память. А умру, глаза вашим платочком накрыть прикажу. И ушла. Как век не бывала. Опомнился да побежал вслед – знай метелица летит в глаза да адмиралтейская364 часозвоня полночь выколачивает… А Смывалиха на квартире: – Сегодня в Соломбале два дива было. Первое диво – Машенька Кярстен в театре показалась, второе диво – с некоторым молодым человеком флиртовала. – Она чья? Она кто? – Мужняя жена. Замужем живет, честь наблюдает. Муж-то пьюшшой, хилин такой. Она мукой замучилась, а уж ни с кем ни-ни… Сама портниха, рукодельница… 365Замужем живет… Честь наблюдает… Мне тоже бесчестно баловством-то сорвать. Кабы навеки моя, а так, баловством, мне не надо!.. И той же ночи побежал я домой. Бежу пустыми берегами, громко плачу, как ребенок: – Эх ты, Машенька Кярстен! Навела мне беду!..366 И поклялся я забыть эту любовь. За троих работу хватаю. Сам себе внушаю:367«Не думай про нее!368 Знай, что она не твоя». Да, а ночь-та моя,369 а кто же рад один-то!.. Бывало, не лягу в хороших брюках, все увертываю да углаживаю, а теперь… Обородател, похудел…370 Зима на извод пришла. На верфях стук да юк рано и поздно. У меня топор в руках, чертежи в глазах, на уме Машенька Кярстен. Голос ее, духи ее слышу –371«Лориган»… - Эх, Митя, Митя, упустил372 ты свое счастье!..373 Не курил – закурил… Притом эту сплетню из Соломбалы принесли в нашу Корабельщину. То прежде дамы по своей части меня хладнокровно374 укоряли, теперь, видя полноту переживаний, в другую сторону заобиделись. Заведующая парикмахерской как-то при гостях на меня затужила: – Не желаем соломбальску прынцессу! Счас парикмахерску замкну и ключ в море брошу. Пущай населенье ходит в диком образе! Пришла весна-375красна, с летичком теплым, с праздничком майским. Со всем народом, со всем славным шествием пришел я в Соломбалу. И скопилось три дня свободных. Куда пойду?.. А Смывалиха на углу и стоит. – Здравствуй, Митенька! Да, помнишь Машеньку Кярстен, в театре-то увлекались?.. Овдовела:376 до краю допил… – Она где живет?! – В город переехала отсюда. – Улица какая, дом какой?!377 – Дом номер восемнадцать, улица… Погоди ужо; дом номер восемнадцать… улица… Забыла. Ново какое-то378 переменено название. – Она где с мужем-то жила? – Эво, где домичек зеленый! В зеленом домике самовары лудят да паяют, никакой Марьи Ивановны не знают. Сунулся в возледворные соседи… – Мы у ей на новоселье не бывали, городского пива не пивали. Гордиянка была и скрытница… Я на перевоз да в город. В адресном бюро дежурна подает адрес прежний, соломбальский. – В город она переехала! – Может, и год проживет не прописана. У нас не торопятся. Все пропало!379 Машенька Кярстен, утерял я тебя!..380 Вылез на крыльцо, а кругом-то весна! Река ото льда располонилась381, в море плывет, чайки кричат, пароходы свистят. На домах, на пристанях, на кораблях флаги, ленты, банты… Отвяжись382 худая жизнь, привяжись383 хорошая! Искать пойду! Обойду город с верхнего конца до нижнего. В каждую улицу загляну, в каждой улочке дом № 18 найду. Везде спрошу Марью Ивановну Кярстен. Взял да и пошел. Три дня ходил. Как лесом, пошел этими домами. № 18 увидаю384 -так сердце и замрет. У старушки пить попрошу: – Здесь проживает портниха такая-то? Ответ один: – Не знаем, не знаем никаку Марью Ивановну. По дворам собаки приведутся, за ноги хватают. На Мхах одушевленна собачка, за штанину ухватясь, две улицы на мне ехала. Иду, фасон не теряю. Иду в желтых щиблетах, пальто серого драпу, норвецкая кепи. Дома «Дели» или «Спорт» курю за шестьдесят пять, тут «Пушку» купил385. Инде домоуправляющий выскочит, как пробка из бутылки: – Санитарный инспектор являетесь? Помойны ямы смотреть? – Иду своим путем, за своим делом. Ничего не доспел, а той же отвагой к Смывалихе ночевать явился. – Нашел? – Найду. – Присушили тебя. Приворотным зельем опоили. А то опять кошки есть троешерстны… Завтра пойдешь шляться, зайди в «Ледовитый океан». У ворот бабка-гадалка живет… На другой день ходил главными улицами. Помню, в комфортабельну квартиру зашел, а потолки трясутся, в шкапах посуда говорит… Спрашиваю: – Что это у вас, кабыть… последний386 день Помпеи387? – Это у нас пенсионер Иван Авдеич физкультурой занимается. По своему этажу кровать с перинами катает. |
Похожие:
 |
Диссертация На тему «Формы визуализации данных на сайтах российских... На тему «Формы визуализации данных на сайтах российских информационных агентств: проблемы и перспективы» |
|
Олег Иванович На соискание региональной литературной премии «В начале... На соискание региональной литературной премии «В начале было слово» в номинации «Малая проза» |
 |
Диссертация на тему: «Производство, прокат и показ документального... Научный кандидат филологических наук, профессор департамента журналистики |
|
Рекомендации по написанию исследовательской работы с чего начать исследовательскую работу? Затем определить тему – название должно быть лаконичным и отражать суть проблемы |
|
Раевская М. А. [Комментарии]/ Высоцкий В. С. Песни. Стихотворения.... Раевская М. А. [Комментарии]/ Высоцкий В. С. Песни. Стихотворения. Проза/ [Сост. И комм. М. А. Раевской, вступит статья В. И. Новикова].... |
|
Докладов третьего межвузовского круглого стола на тему: «актуальные... Московский государственный институт международных отношений (университет) мид россии |
|
Мониторинг введения фгос в оу района на 01. 09. 2012г Вахтер Светлана Николаевна, Дубакова Нина Серафимовна, Аугервальд Ирина Валентиновна(1В и 2А), Межакова Марина Владимировна, Шергина... |
|
Демидова А. С. Д 30 Бегущая строка памяти: Автобиографическая проза «Золотой эльф» («Триумф») Автор Эрнст Неизвестный совместно с галереей «Русский мир» |
|
Диссертация на тему: «Проблемы задолженности по оплате труда в период... Охватывает различные группы населения и предоставляет информацию о динамике широкого круга экономических и социальных показателей,... |
|
Реферат По дисциплине: «Обществознание» на тему: «Атомный марафон» Атомный марафон стоит лишь вдуматься в эти слова как сразу приходят в голову ассоциации, такие как авария, боль, страх, опасность,... |
|
Тезисы докладов 68 научно-практической конференции студентов, аспирантов... Печатается по решению Ученого совета факультета ветеринарной медицины и факультета биотехнологии и стандартизации фгбоу впо «Казанская... |
|
План лекции. Введение. История развития трансплантации. Проблема... Тема 11: Этические проблемы трансплантации органов и тканей человека. Этические проблемы ксенотрансплантации |
|
Эксперимент продолжается аннотация в книге обобщаются основные принципы и В. Ф. Шаталова "Куда и как исчезли тройки", 1979; "Педагогическая проза", 1980; "Точка опоры", 1987. Основное внимание уделяется... |
|
Отчет по научно-исследовательской работе на тему: «Изучение влияния... Одной из возможностей решения этой проблемы является использование пробиотиков как кормовой добавки, которая помогает переваривать... |
|
Создание онлайн-опроса (анкеты) с использованием опросных форм Google Назовите опрос (внесите данные вместо слов «Новая форма», выберите тему оформления (кнопка «Сменить тему») |
|
А. В. Маловичко, В. Г. Козырский, В. В. Учанейшвили В наше время нельзя сказать о каких-то оптимистических перспективах в решении проблемы этрусского языка, а значит и проблемы происхождения... |