Скачать 7.62 Mb.
|
Для понимания барокко естественно вначале выделить логику художественного мышления. Главное заключалось в том, что бытие универсально, а искусство стремится выразить эту универсальность. Основой для универсальной картины мира в барокко было понимание величественности и значительности как человека, так и окружающей его действительности. Барокко не любит пустоты (ибо она ничего не значит), для него характерен культ наполненности мироздания, оно .полно звезд («открылась бездна — звезд полна, звездам числа нет, бездне дна»), мир — людей и животных разных видов, земля — металлов, материя — атомов. Все это богатство и роскошество мира определенным образом организовано согласно времени по законам метафизики и механики. Оно имеет характер универсума. Такое универсальное бытие мира имеет чувственно-прекрасный облик. Человек, освободившийся от средневековых запретов, смог любоваться улыбкой мира, пусть и символически переистолкованного. В универсум были включены и религиозные, и политические, и эстетические идеалы. Там же нашло место и аллегорически истолкованное прошлое. Универсум «опирался» на историческую традицию, на открытие эпохи античности, но сама эта традиция под тяжестью такого чудовищного плода, как «барочный универсум», готова была обломиться. Классицизм — в чем была его историческая функция — сорвал этот плод, дав вольно расти традиции освоения античности в культуре Нового времени. Искусство, стремясь выразить универсальность бытия, не являлось слепком универсума или его искусственной моделью. Оно только намекает на его существование. Намек приводит к метафоричности — главной логической операции в художественном мышлении барокко. Она ведет к следующему. В барокко нет формы, которая прямо или косвенно не намекала бы на существование универсума. Абстрактность — намек на то., что универсум невоплотим. Невозможность воплощения приводит к гротеску, деформации, утопизму. Барокко мало считается с реальностью — оно возвеличивает монарха, усиливает значение той или иной победы, стремится к гигантомании в области архитектурных форм. Богатство символических образов в искусстве барокко нередко ставилось чуть ли не в упрек этому стилю, рассматривалось как знак его несовершенства. На самом же деле — это его глубинное свойство. Как наука времени барокко стало использовать инструменты, как искусство — аллегории и эмблемы. Это была попытка вставить промежуточное звено между реальностью и универсумом. Аллегории воспитывали, символы намекали на многосторонность значения, эмблемы хранили в себе загадку. Для знания этих символических форм нужны были прозорливость ума, стремление к глубине познания. Это порождало «барочный интеллектуализм», энциклопедичность знаний, соответствующих универсальности бытия. Для барокко большое значение имеет синтез искусства. Но и он был намеком на неполное воплощение универсума. Причем суть его сводилась к следующему. Искусства могли материально взаимодействовать друг с другом в одном определенном объекте. Но они могли также и намекать друг^ на друга; так, живопись становилась молчаливой риторикой, а поэзия — застывшими картинами и статуями. Одно свойство искусства метафорично переносилось на другое — в скульптуре и архитектуре появилась живописность, в живописи — скульптурность и т. д. Такое свойство метафорического перенесения специфики одного вида искусства на другое получило название синестезии, для того чтобы отличить это явление от материального синтеза искусств. Синестезия — это не действительный, а мысленный, воображаемый синтез искусств, где они сливаются в одно «искусство», где нет уже живописи, поэзии, драмы, риторики, скульптуры, архитектуры и музыки, но есть живописность, поэтичность, риторичность, драматичность, скульптурность, архитектурность и музыкальность. В барокко мы «слышим» шум ярких красок, «видим» образы поэзии, тактильно чувствуем звуки музыки. Так как искусство барокко должно намекать на всеобщий универсум, то оно имеет представляющее, иначе говоря репрезентативное, значение. Искусство интересуют нагроможденность форм, их сложная соподчиненность, в которых за хаосом открывается гармония, за таинственностью — рациональность. Барокко одновременно и ясно и отвлеченно, натуралистично и аллегорично. Оно подчиняется определенной логике, и не случайно современный исследователь этимологически трактует сам термин «барокко» не как испорченное португальское название жемчужины неправильной формы, а как определение одной из фигур аристотелевского силлогизма. Мечта о «совокупном художественном продукте», где уживались бы все виды искусства, воплотилась в эпоху барокко в светском варианте лишь в строительстве дворцовых комплексов. Архитектура, живопись, скульптурная декорация, эмблемы и аллегории, искусство садовода и устроителя фонтанов слились здесь с песнями, музыкой и карнавалом. Это было яркое, незабываемое зрелище. Все являло пир глазам, пищу уму, праздник чувствам. Так как дворец стал занимать главное место в культуре России, к нему типологически приближались и другие виды архитектуры барокко, будь то церковь или государственное учреждение. В усадьбе дворцового типа оформляется сходная ситуация бытия нового человека с его репрезентативностью, церемониальностью, жаждой светских развлечений, динамикой непрерывных празднеств — назовем все это эфемерной реальностью особого мира, вполне противоположного подлинной реальности жизни, идущей за оградами дворцов и усадеб. Наконец, все составные части структуры усадьбы оказались столь крепко спаяны между собой, что это дало сразу новое качество — подлинную ансамблевоеть усадьбы, которую не знало искусство средневековья. Глубокая природа русского барокко была чужда урбанизму. Как бы там ни было, но барокко оставило существенный след в русской усадебной культуре: интерес к ансамблю, богатство аллегорий, пышность праздников. В этой обстановке популярными становятся новые, появившиеся при Петре I вводы искусства, ранее совсем незнакомые или мало знакомые русской жизни, которые можно было бы определить как виды «массового» искусства, — общедоступный театр, фейерверки и иллюминации, триумфальные процессии и театрализованные маскарады. Искусство фейерверков и иллюминаций, совмещавшее в себе средства живописи, скульптуры и поэзии, искусство эфемерное по своей природе, не поддающееся фиксации и поэтому трудно предетавимое сейчас во всем его блеске и великолепии, было той синтетической формой искусства, с которой правительство непосредственно обращалось к народу, населению столиц, во всяком случае. Зрелищность как основное свойство искусства поддерживалось как официальная установка до самого конца века, а при Павле I эти действа сменились другим эстетическим идеалом — военными парадами. Россия 30—60-х годов XVIII в. характеризуется дальнейшим процессом обмирщения в области политики культуры, искусства, быта. Продолжает формироваться новый тип общественного сознания, неразрывно связанный с существенными изменениями в социально-экономической, политической и идейно-философской (в первую очередь гносеологической) жизни общества. Уже в Петровское время стали складываться социально-политические условия и идейно-философские основы, способствующие зарождению классицизма. Формирование классицизма в русской культуре происходило значительно позже, чем в европейских культурах, но в относительно сходных исторических условиях становления абсолютистского государства. Русские деятели культуры исходили из опыта своих зарубежных предшественников. Это, естественно, привело к определенной общности многих сторон эстетики русского классицизма с эстетическими принципами европейского классицизма (французского в первую очередь). Эта общность во многом определила и содержание, и форму русского искусства этого периода. Ему тоже будут присущи нормативность и жанровая регламентация, близкая к сформулированной в «Поэтическом искусстве» Буало, рассудочность, абстрактность и условность в конструировании художественного образа, признание решающей роли просвещенного монарха в установлении справедливого, основанного на твердых законах общественного порядка. Но вместе с тем русский классицизм отличался чертами неповторимого национального своеобразия. Тесная связь с современностью и обличительная направленность стали характерными чертами отечественного классицизма. Классицизм в русской литературе формировался в борьбе с барокко и всем наследием средневековой литературы. Развитие русского классицизма пришлось на XVIII в. и это расширило его философскую базу сравнительно с философскими основами буржуазного классицизма, связало его с идеями в большей степени просветительства, чем с идеологией абсолютизма. Воздействие на русский классицизм рационализма Декарта, сенсуализма Локка и материалистических воззрений Гассенди, Гольбаха и Гельвеция увеличило гносеологические возможности русского искусства. По установившейся традиции классицизм в русской литературе начинают рассматривать с творчества Антиоха Дмитриевича Кантемира (1708), с появления его сатир. Это утверждение исследователей в достаточной мере справедливо. Действительно, хотя предпосылки для формирования классицизма начали появляться еще в Петровское время, однако никто до Кантемира не воспользовался возможностями новой, общеевропейской жанровой системы, пришедшей на смену средневековым жанрам. Он первый ввел в русскую литературу жанр стихотворной сатиры, выработанной поэтикой классицизма на основе античных образцов. В 1738 г. Кантемира в ранге посланника направили во Францию. Как считают, это назначение было своеобразной почетной ссылкой, причиной для нее были сатиры писателя. Кантемиру так и не суждено было увидеть многие свои сатиры напечатанными. Он умер 11 марта 1744 г. в Париже, завещав похоронить себя в Греческом монастыре в Москве. Кантемиром было написано девять сатир, несколько басен, переводов из античных поэтов и начата поэма «Петри-ца». К ним следует прибавить еще перевод книги Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», где в популярной форме отстаивалась геоцентрическая система. Свой перевод Кантемир сдал в Академию наук в 1730 г., но напечатан он был только в 1740 г., а в 1756 г. по решению Синода как «богопротивная книжища», полная «сатанинского коварства», подвергнут конфискации. Характерно, что именно в периоды временного ослабления реакции этот перевод был издан еще дважды (в 1761 г. — после смерти Елизаветы Петровны и в 1802 г. — через год после убийства Павла I). Перевод этой книги положил начало разработке научной терминологии. Кантемир ввел такие термины, как начало (принцип), понятие (идея), наблюдение, плотность, вихри и др. Деятельность Кантемира протекала тогда, когда прогрессивные завоевания Петровского времени оказались под угрозой. Их надо было отстаивать самым решительным образом. Вот почему новая русская литература — русский классицизм начался с «плода осеннего» — с сатиры. В надписи Державина к портрету сатирика справедливо сказано: Старинный слог его достоинств не умалит. Порок! Не подходи: сей взор тебя ужалит. В истории русской литературы и культуры Кантемир занимает почетное место: он, по выражению Белинского, «первым свел поэзию с жизнью». Русскому классицизму было характерно сочувственное отношение к судьбе закрепощенного труженика, обличение паразитирующего дворянства вместе с признанием внесослов-ной ценности человека. Например, в трагедии Ломоносова «Памира и Селим»: «Всегда есть Божий глас, глас целого народа, устами одного Всевышний говорит». Это вырабатывало антифеодальную мораль, внесло в итоге свой вклад в формирование А. Н. Радищева и целой плеяды революционных демократов. Изображение сферы чувств в произведениях классицистов встречается чаще, чем это принято считать. Прежде всего воспроизводились любовные переживания в лирических жанрах, особенно в жанре песни. В нем удачнее других выступал Сумароков. Любовное чувство в его лучших стихотворениях раскрыто глубоко и многогранно. Александр Петрович Сумароков (1717—1777) вошел в историю русской литературы не только как писатель, но и как один из основных теоретиков русского классицизма. Ему принадлежат наиболее полно и доступно сформулированные программные произведения утверждающего направления — эпистолы «О русском языке» и «О стихотворстве». Именно Сумарокова следует считать родоначальником стихотворного басенного жанра, ставшего одним из популярнейших в XVIII в., что, несомненно, во многом подготовило басенное творчество И. А. Крылова. Писатель-просветитель, поэт-сатирик, вею жизнь боровшийся с общественным злом и людской несправедливостью. Доколе дряхлостью иль смертью не увяну, Против порока я писать не перестану! Пользовавшийся заслуженным уважением Н. И. Новикова и А. Н. Радищева Сумароков в истории русской литературы XVIII в. занимает видное место. Позже многие русские писатели отказывали Сумарокову в литературном таланте, но все же прав был Белинский, заявивший, что «Сумароков имел у своих современников огромный успех, а без дарования, воля ваша, нельзя иметь никакого успеха ни в какое время». «Огосударствление» искусства имело положительную сторону, помогая его создателям утвердить в общественном сознании высокую ценность, самостоятельное значение художественного творчества в национальной культуре. Это было осознанно в первую очередь писателями, ибо в литературе уровень профессионального и общеэстетического самосознания был в эту эпоху выше, чем в других видах искусства. Русский классицизм складывался как художественный стиль, призванный внедрять в общественное сознание самосознание нации, формировать ее представление о себе. «Поэтики» и «Риторики» конца XVII — начала XVIII в., трактаты по стихосложению Тредиаковского (1735—1752), «Риторики» (1748) Ломоносова и «Епистоли о стихотворстве» (1747) Сумарокова развивали проблемы всего европейского искусства, возникшего еще в эпоху Возрождения, — проблемы соотношения общего идеала искусства и индивидуального вклада художника, правила и новаторство, или иначе — подражание и талант, т. е. проблемы художественного идеала и его конкретного индивидуального воплощения. Над этими проблемами усиленно работал упоминаемый нами В. К. Тредиаковский (1703—1769). Почти Одновременно с появлением первых сатир Кантемира в 1730 г. был опубликован перевод — переделка романа французского писателя Поля Тальмана «Езда в остров Любви» (это — первое печатное произведение художественной литературы на русском языке). Его переводчик — Василий Кириллович Тредиаковский, недавно вернувшийся из-за границы, быстро войдет в общественно-литературную жизнь России и проявит себя как новатор и экспериментатор и в области художественного творчества, и в области филологической науки. Тредиаковский — автор галантно-любовного романа, завоевавшего широкую популярность среди дворянской молодежи, распространением рукописного текста первой сатиры Кантемира быстро вызвал ненависть реакционеров, объявивших его «первым развратником русской молодежи» и угрожавших ему кровавой расправой («Прольется ваша еретическая кровь», — обещал Тредиаковскому архимандрит Малиновский). Все же литературная известность молодого писателя имела и свою положительную сторону. Он вскоре становится придворным «пиитом» Анны Иоанновны. В 1733 г. был зачислен в штат Академии наук на должность секретаря. В академии Тредиаковский должен был «вычищать язык русский, пишучи как стихами, так и не стихами, давать лекции, составлять словари, переводить с французского на русский». Несмотря на непрекращавшуюся борьбу Тредиаковского с иностранцами, захватившими в Российской академии почти все высокие посты, он стал в 1745 г. первым русским профессором «как латинская, так и российская элоквенции» (т. е. красноречия). В 1759 г. Тредиаковского уволили из академии. Тем не менее он продолжал свою напряженную писательскую и издательскую деятельность, выпустил в свет перевод 12 томов «Римской истории» Ролленя и 4 томов «Истории о римских императорах», написанной учеником Ролленя — Кревье. |
Книга «Стезя правды» Синявина И. И., изданная издательством «Русская правда» Книга «Стезя правды» Синявина И. И., изданная издательством «Русская правда» в 2001 году (решение Промышленного районного суда г.... |
Книга «Стезя правды» Синявина И. И., изданная издательством «Русская правда» Книга «Стезя правды» Синявина И. И., изданная издательством «Русская правда» в 2001 году (решение Промышленного районного суда г.... |
||
Курс лекций по истории Русской Церкви Лекция 1 Северном Причерноморье, Крыму и на Кавказе в I-Х в. Cлавяно-варяжские набеги на Византию. "Фотиево крещение" Руси. Образование епархии... |
Конкурс исследовательских работ и творческих проектов младших школьников «Что? Откуда? Почему?» А каша одно из наиболее распространённых блюд русской кухни. С кашей связано большое количество поговорок и пословиц, так как она... |
||
В каком веке была создана Русская Правда свод законов Древнерусского государства? В каком веке была создана Русская Правда – свод законов Древнерусского государства? |
Недавно одна большая лондонская газета делала саркастические замечания... Недавно одна большая лондонская газета делала саркастические замечания о том, что русские ученые, а русская публика – тем более,... |
||
Вступление Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская Земля! |
Компания Кирилл&Мефодий представляет |
||
1. Большая русская биографическая энциклопедия. Версия 0 ... |
Русская литература XX века олимп • act • москва • 1997 ббк 81. 2Ря72 в 84 В 84 Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века: Энциклопедическое издание.... |
||
Мбоу «Стариковская оош» на cd b dvd носителях № п/п Наименование 1 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия.[М]: Кирилл и Мефодий, 2001. Cd-rom windows |
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900... |
||
Уральский государственный педагогический университет русская рок-поэзия:... Р 66 Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб науч тр. – Екатеринбург; Тверь, 2011. – Вып. 12. – 300 с |
1. Мореплаватели XVII – XVIII вв Иногда путешествие становится образом жизни. Есть народ, у которого «путешествие» стало образом жизни – это цыгане. Встречаются племена,... |
||
Уроки алгебры. 11кл. (Cd-rom) -ооо «Кирилл и Мефодий», 2009 Занимательная наука. Основы естествознания: Интерактивная энциклопедия:(pc cd-rom) – зао «Новый диск»,2007 |
Zarlit современнаяпоэзия : русскаяизарубежная краснодар 2011 удк... С современная поэзия: русская и зарубежная (сборник статей) / Под ред. А. В. Татаринова. Краснодар: zarlit, 2011 |
Поиск |