ГЛАВА 1
ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО РАДИОВЕЩАНИЯ
Становление радиопрограмм (1921–1927)
Радио тоталитарного государства (1928–1941)
Советское радиовещание в годы Великой Отечественной войны (1941–1945)
Радио тоталитарного государства (продолжение: 1945–1970)
Радио эпохи социального застоя (1970–1985)
Радио "перестройки и гласности" (1985–1991)
Отечественное радиовещание в условиях рынка (1991–1999)
Становление радиопрограмм (1921–1927)
Отечественное радиовещание имеет богатую и сложную историю. По вопросу о конкретной дате начала массового вещания в России мнения расходятся.
12 октября 1924 года начались ежедневные передачи московской радиостанции имени АС. Попова (Сокольническая радиостанция).
23 ноября того же года открылись регулярные радиопрограммы станции имени Коминтерна. Существуют различные аргументы в защиту каждой из указанных дат как времени начала массового радиовещания.
Нельзя забывать и о более ранних радиотелефонных передачах, обращенных к массовой аудитории. К весне 1921 года инженерами Казанской базы радиоформирований (военно-техническая база типа арсенала) был сконструирован усилитель, благодаря которому разговор по телефону можно было передать через рупор наподобие граммофонной трубы. Такие рупоры были установлены на двух площадях Казани 1 мая 1921 года, и через них передавались тексты газетных статей. Об этом 7 мая 1921 года московские газеты напечатали информацию РОСТА (Российское телеграфное агентство) в подборке сообщений о праздновании Первого мая на местах. В тот же день правительство запросило письменный отчет о работе в области радиотелефонии и выступило с предложением распространить казанский опыт на Москву и Петроград.
С 28 мая по 1 июня 1921 года громкоговорящая радиотелефонная установка была испытана в Москве: рупоры установили на балконе здания Моссовета, а 17 июня передачи Центральной радиотелефонной станции начали транслировать на шести площадях Москвы. Их содержание составляли телеграммы РОСТА, материалы из газет, а также лекции и доклады, подготовленные специально для передач из студии, оборудованной на Центральной радиотелефонной станции.
Таким образом, первыми в истории отечественного радиовещания передачами, обращенными к массовой аудитории, правомерно считать вещательные программы вербального характера, выпускаемые в свет с 22 июня 1921 года регулярно и ежедневно (с 21 до 23 часов, за исключением ненастных дней). Они несли в себе контуры современной радиопрограммы, составленной как комплекс сообщений, разнохарактерных по содержанию и структуре.
Однако необходимо уточнение, касающееся изобретателей радио – A.C. Попова в России и Г. Маркони в Италии. Будучи первооткрывателями средства связи, никакого средства массовой информации и культуры они не изобрели. Этот факт никоим образом не умаляет исторического значения их технического открытия.
25 апреля (7 мая) 1895 года русский ученый A.C. Попов выступил с научным докладом и демонстрацией прибора, который был назван "грозоотметчиком". В заключение ученый выразил надежду, что этот прибор в будущем может быть применен для передачи сигнала на расстояние без проводов.
Уже в марте 1896 года A.C. Попов продемонстрировал свое открытие на практике, передав первую в мире радиограмму, состоявшую из двух слов: "Генрих Герц". Имя гениального физика, чьи работы легли в основу изобретения Попова, было передано на расстояние 250 м азбукой Морзе.
В этом же году итальянский ученый и предприниматель Гульельмо Маркони получил патент от английского правительства на такое же изобретение. Попов по настоянию военно-морского ведомства свой прибор не патентовал – его изобретение засекретили.
В течение всего XX века идут бесплодные споры о том, кому принадлежит первенство – А. Попову или Г. Маркони. Изучение исторических обстоятельств и документов, свободное от политических и пропагандистских целей, дает основание поддержать мысль об автономности исследований А. Попова и Г. Маркони, совпавших по времени с новым этапом технического прогресса на рубеже XIX и XX веков.
К сожалению, в России изобретение Попова в течение длительного времени использовалось главным образом в военных целях, тогда как работы Маркони привлекли к радиотелеграфии внимание широких деловых кругов, благодаря чему получили хорошие материальные возможности для развития. Уже в 1901 году Маркони осуществил радиосвязь через Атлантический океан. За работы в области радиотехники в 1909 году он был удостоен Нобелевской премии.
В историю радиовещания правомерно включить и опыты телефонии – системы передачи человеческой речи по проводам.
Изобретенный в 1876 году американским профессором Александром Беллом телефонный аппарат использовался в Америке и в России для экспериментальных попыток передавать с его помощью оперные спектакли прямо со сцены театра (в расчете, разумеется, на крайне ограниченное число абонентов-слушателей). Предполагая будущие возможности телефона как средства массовой коммуникации, великий русский сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин в 1886 году в цикле рассказов "Мелочи науки" описывал эти перспективы с учетом качества преподавания в провинциальных гимназиях: "Набрать бы в центре отборных и вполне подходящих к уровню современных требований педагогов, которые и распространяли бы по телефону свет знаний по лицу вселенной, а на местах держать только туторов (воспитателей. – Ред.), которые наблюдали бы, чтобы ученики не повесничали..."
В усовершенствованном виде радиотелефония существует и сегодня как важная составляющая технической базы современного массового вещания. До сих пор значительная часть аудитории (по крайней мере, в нашей стране) слушает программы радио, передаваемые по проводам, а не через эфир.
Что же касается собственно радио, то еще много лет спустя после первого сеанса связи в эфире звучали только точки и тире азбуки Морзе. Голос человека по радио в России прозвучал впервые лишь в 1919 году – это был голос дежурного инженера Нижегородской радиолаборатории, его слова слушали в Москве и Петрограде. Таким образом, техническое возникновение радиоканала как средства связи и появление нового вида творческой деятельности – "у микрофона" – есть по сути своей два самостоятельных процесса, не совпадающих по времени.
Между тем в качестве технического коммуникационного канала, способного выполнять и просветительско-пропагандистские задачи, радио заявило себя еще на стадии использования "точек и тире" Самуэля Морзе. Однако важно заметить, что радиотелеграф в этом свойстве был не автономным средством массовой информации, а составил звено в информационно-пропагандистской цепочке – так в 1914–1917 годах из Зимнего дворца передавали сообщения высшего руководства страны, распоряжения царя и правительства, имевшие политико-воспитательное значение, – радиограммы шли на все фронты, где полевые типографии печатали их содержание в листовках и в военных газетах. По той же схеме распространялись отдельные постановления и декреты Советского правительства.
"Радиовестник РОСТА" в 1918–1921 годы включал разнообразную информацию – от оперативных сводок до фельетонов на бытовые темы. В первые годы Советской власти он был основным поставщиком материалов для местной прессы.
В текстах этого своеобразного "издания" можно увидеть начальные признаки будущего вещания. Его авторы из-за необходимости быть максимально лаконичными (все-таки телеграф!) в изложении материалов стремились к простоте композиции и отбору лексики, избегали употребления метафор, сложных лексических конструкций и т.п. – всего, что позже будет мешать "восприятию на слух". Но это еще только предыстория вещания.
Экспериментальное массовое вещание в России, как, впрочем, и в других странах, начиналось не с политических, а с литературно-художественных программ – радиоконцертов. 17 сентября 1922 года первый в стране радиоконцерт был передан Центральной радиотелефонной станцией в Москве: в эфире звучала русская музыка (Чайковский, Бородин и Римский-Корсаков) в исполнении выдающихся мастеров Большого театра – певицы H.A. Обуховой, флейтиста А.И. Ларина и скрипача Б.О. Сибора.
Подобные концерты стали звучать относительно регулярно с сентября 1923 года. Возник огромный интерес к радиопередачам и радиолюбительству у населения: при клубах, школах, в вузах начали открываться радиокружки, появился радиоприемник "Кристадин", сконструированный инженером О.В. Лосевым. Аппарат произвел сенсацию: он был компактен, удобен и достаточно прост, им можно было пользоваться без специальной технической подготовки. К тому же был рассчитан на работу не только в общественных местах, но и в домашних условиях.
Особенности первого периода радиовещания вытекают прежде всего из специфики тех задач, которые стояли перед принципиально новым средством массовой информации. В первую очередь эти задачи определялись реальными политическими, социальными и экономическими условиями жизни страны. Это развал экономики, отсутствие прочной и быстрой связи центра с районами республики, но более всего – поголовная неграмотность двух "правящих классов" – рабочих и крестьян, которым были обещаны неограниченные права и обязанности в управлении государством, а следовательно, и неограниченные возможности своего политического и культурного развития. Согласно официально объявленной доктрине рост политического самосознания трудящихся масс был невозможен без хорошо отлаженной информированности этих самых масс обо всех важнейших событиях в стране и за рубежом. Но печатные каналы информации и пропаганды в то время были не в состоянии удовлетворить потребности страны.
В 1921 году самое массовое печатное издание "Известия ЦИК и ВЦИК" выходило тиражом 350 тыс. экземпляров. Высшая тогда инстанция – партийный съезд – была крайне озабочена тем, что состояние прессы характеризуют не только "резкое сокращение качества газет и уменьшение тиража вследствие отсутствия денежных средств, недостатка и дороговизны бумаги, чрезмерности типографских расходов...", но и "полная неналаженность аппарата распространения".
В этих условиях радио было призвано не просто дополнять прессу, но выполнять своеобразную функцию замещения ее обязанностей в системе информации. При этом ценность оперативной информации умножалась на возможность массового охвата ею широких кругов населения. "Вся Россия будет слушать газету, читаемую в Москве", – объявил В.И. Ленин.
Таким образом, форма газеты по радио как основного вида радиосообщений первого периода общественно-политического вещания порождена не примитивным представлением о возможностях нового канала информации и пропаганды (что в принципе было бы логичным в начальный период его освоения), но выдвинутыми властью требованиями к радио.
Позиция В.И. Ленина, выделившая в делах агитации, пропаганды, просвещения и организации масс радио как "газету без бумаги и без расстояний", по его убеждению, должна была помочь только что родившемуся радиовещанию познать самое себя в условиях еще крайне ограниченных технических средств.
Позднее окажется, что такой подход на практике сужает возможности вещания, и радио выберет совсем иной путь развития.
Между тем "взрыв" радиолюбительства давал свои плоды: самодельные приемные устройства плодились с фантастической быстротой и настойчивостью. В октябре 1922 года, к примеру, "Правда" писала, что к ноябрьским торжествам во всех уездных (!) городах Черниговской губернии будут установлены радиоприемники, изготовленные местными радиолюбителями кустарным способом. Надо было вводить всю эту стихию в какое-то законное русло, и Совнарком принимает два постановления, чрезвычайно важных для развития массового вещания в стране.
Сначала, 4 июля 1923 года, – "Декрет о радиостанциях специального назначения", позволяющий всем государственным, профессиональным, партийным и общественным учреждениям и организациям сооружать и эксплуатировать приемные радиостанции. Затем, 28 июля 1924 года, – Декрет СНК СССР, которым разрешалось всем гражданам СССР иметь радиоприемники, покупать их в магазинах, конструировать самим и вообще пользоваться ими в свое удовольствие и по собственному же усмотрению.
К этому времени и возможности для экспериментов с вещательными программами на главной советской радиостанции им. Коминтерна увеличились: к концу 1923 года были восстановлены разрушенные в годы войны телефонные и телеграфные линии, связывающие Москву с различными районами страны, и значительная часть нагрузки с радиосвязи перешла на проводную связь, высвободились часы для опытов "радиофанатиков". Впрочем, теперь они имели официальное название – инициативная группа "Радиомузыка" при Наркомпочтеле СССР, в обязанности которой вменялось "создание концерта по радио путем проведения лабораторно-музыкальных занятий".
К этому времени стала совершенно очевидной необходимость организационно-административной структуры, которая взяла бы на себя централизованную заботу о развитии радиодела в стране.
Организация "Радио для всех" (акционерное общество для широкого вещания по радио) была создана 1 октября 1924 года; учредителями ее явились Трест заводов слабых токов, РОСТА и Наркомпочтель. Первоначально к числу функций нового общества относились в основном вопросы радиостроительства: развитие радиопередающей и радиоприемной сети, популяризация идей радиолюбительства, проведение лекций, выпуск периодических изданий. Однако устав общества, утвержденный 1 декабря 1924 года постановлением Совета труда и обороны, предусматривал расширение обязанностей общества, относя к его важнейшим задачам организацию вещания. Общество стало называться "Радиопередача". Председателем его правления был назначен старый большевик A.B. Шотман.
В Уставе "Радиопередачи" говорилось, что общество имеет право: а) устраивать, приобретать, арендовать, эксплуатировать и передавать в аренду различного рода приемные радиостанции и радиоустановки, предназначенные для широковещания; б) осуществлять при посредстве радиостанций передачу и прием публичных лекций, докладов, информации, концертов, разного рода сведений, рекламы и коммерческих объявлений; в) выпускать всякого рода руководства, брошюры, программы и издания, относящиеся к роду деятельности общества.
С февраля 1925 года общество стало выпускать еженедельную газету "Новости радио" – первую и в то время единственную в мире специальную газету, посвященную радиопрограммам и технике радио. "Радиопередача" провела большую работу по созданию регулярного программированного вещания. В короткий срок оно сумело обеспечить переход от отдельных, эпизодических передач к регулярным, которые шли в эфир по ежедневному постоянному расписанию.
Строительство станций, передающей и приемной радиосети велось быстрыми темпами. Об этом наглядно говорят следующие статистические данные: в 1924 году существовало 10 таких станций, в 1926 – 48, а в 1928 – 65. К началу 1928 года вещанием уже была охвачена территория в 2 млн. 940 тыс. км2. Число радиослушателей возросло до нескольких миллионов.
Наиболее крупными радиостанциями в этот период были Центральная радиовещательная станция имени Коминтерна и Сокольническая станция имени A.C. Попова в Москве. Все больший размах получало строительство радиосетей в республиках и национальных районах: на Украине, в Белоруссии, Закавказье, Средней Азии, Татарии, Башкирии, Карелии.
Вполне естественен вопрос: почему руководство партии и государства, возглавляемое И.В. Сталиным, передоверило управление столь мощным средством просвещения, агитации и пропаганды частным лицам? И это в то время, когда уже совершенно очевидно намечался курс на создание тоталитарного государства, а соответственно и установление жесточайшего идеологического контроля над каждым человеком.
Здесь следует сказать о том, что лично И.В. Сталин и его ближайшее окружение явно недооценивали возможности радио. Стратегия и тактика большевизма приучили всех участников движения к важности прежде всего газетных изданий. Традиционно в состав руководящих инстанций партийной власти – от Центрального Комитета до райкомов и парткомов на предприятиях – включались редакторы печатных изданий соответствующего уровня (редактор общероссийской газеты был членом ЦК, городской – губкома-обкома-райкома и т.д.). Система партийной печати была отработана, и радио достаточно длительное время рассматривалось в структуре агитационно-пропагандистского арсенала лишь как дополнительное оружие.
Но это не значило, что партия вообще не обращала внимания на процесс становления программ радиовещания.
В июне 1925 года при агитпропе ЦК партии была создана Радиокомиссия; она должна была осуществлять повседневное идейно-политическое руководство радиовещанием, координацию всей работы по использованию радио. В ноябре того же года Радиокомиссией был заслушан отчет общества "Радиопередача". В постановлении говорилось: «Основными задачами "Радиопередачи" признаны: 1) организация агитационного и культурно-просветительного широковещания с устройством необходимых установок как передающих, так и приемных и 2) радиофикация Деревни. Для усиления политической радиоагитации признано необходимым установление более тесной связи культотдела "Радиопередачи" с отделом агитации агитпропа ЦК».
В системе вещательных программ, которые готовила "Радиопередача", информационно-пропагандистские задачи в первую очередь выполняли радиогазеты.
Первая "Радиогазета РОСТА" вышла в эфир в воскресенье 23 ноября 1924 года. По своей структуре она была звуковой копией печатного издания, которое читатели получили спустя два дня. По понедельникам газеты не выходили, и информация, переданная по радио, опережала их на два дня. Эта опережающая способность канала была предусмотрена и заложена в программу деятельности редакции как один из основных принципов "Радиогазеты РОСТА". Ее ответственный редактор Б.Г. Данский писал, оценивая первые три месяца работы редакции: «Мы стараемся сделать радиогазету интересной следующим путем. Мы даем самый злободневный материал. Даем его накануне появления в печатных газетах. Это мы имеем возможность сделать, ибо к услугам радиогазеты громадный информационный материал Росты. И при этом, что называется, "со сковородки". Мы имеем возможность вставлять в радиогазету телеграммы немедленно по получении их Ростой».
Следует отметить, что до появления "Радиогазеты РОСТА" материал, составляющий содержание радиосообщений, как правило, представлял собой текст, уже опубликованный в прессе. С осени 1922 года в передачах Центральной радиотелефонной станции основное место занимали материалы из газет – выступления на политические темы, сообщения метеослужбы, новости экономической жизни и торговли, календари сельскохозяйственных работ, эпизодические лекции на научные темы.
Принципиальное отличие аналогичных материалов, собранных в рамках радиогазеты продолжительностью в 45 минут звучания, заключалось в первичности их обнародования и в том, что из бесформенного собрания разрозненных материалов они превращались в четко сверстанное звуковое издание.
Принципы газетной верстки были для "Радиогазеты РОСТА" обязательны и незыблемы, что неоднократно подчеркивали ее руководители. Характеризуя особенности программирования "Радиогазеты РОСТА" на основе анализа первых двухсот ее номеров, Б.Г. Данский писал: "Если сравнить последние номера радиогазеты с ее первыми номерами, то газеты просто не узнать. Сейчас наша радиогазета совсем как настоящая, заправская газета. Ежедневно в газете две статейки – о заграничных и наших советских делах. Телеграмм ежедневно – не менее десяти–пятнадцати. Важнейших московских сообщений – 15–20. Новостей науки и техники – тоже 10–15 заметок. Кроме того, отзывы о театре и кино, книгах, отдел спорта, юридический отдел, стихи, рассказы, частушки и т.д. Наконец, переписка с радиослушателями – ежедневно помещается 10–15 ответов на письма, интересные не только для написавших письма, но и для широкой массы радиослушателей ".
Тематическое разнообразие материалов, а также невозможность вместить всю обязательную для различных социальных групп информацию в рамки 45–50-минутного выпуска привели к реорганизации "Радиогазеты РОСТА". Смысл этой реорганизации заключался прежде всего в дифференциации аудитории, увеличении и конкретизации "адресов" радиопередач.
В октябре 1925 года газеты сообщили о комплексной программе изучения аудитории с помощью специальных анкет, принятой Радиосоветом при Главполитпросвете. Одновременно изучением потребностей различных социальных слоев населения применительно к массовому вещанию занялось "Общество друзей радио": его активисты вели анализ возрастного состава радиослушателей, регулярности и нерегулярности прослушивания в зависимости от содержания передач.
Несмотря на достаточно упрощенные с современной точки зрения методы, которыми велись указанные исследования, они дали основание считать, что материалы, передаваемые в эфир, не могут "удовлетворить всю массу радиослушателей: рабочих, крестьян, служащих, интеллигенцию... Радиогазета до сего времени держала курс на малограмотных слушателей из рабочих и крестьян. И потому, несмотря на все лестные отзывы, нужно сказать прямо: в полной мере радиогазета до сего времени не обслуживала и не могла обслуживать ни крестьян, ни рабочих, ни другие социальные группы радиослушателей", – писал один из руководителей радиогазеты А. Садовский.
Встал вопрос о создании нескольких радиогазет, каждая из которых имела бы свою специфическую аудиторию. Решили выпускать для начала не одну, а две газеты по радио: рабочую – ежедневную, и крестьянскую – 3–4 раза в неделю.
Редакционные аппараты обеих газет выходили из состава РОСТА и создавались при редакциях печатных изданий – "Рабочей газеты" и "Крестьянской газеты". Соответственно и большинство из последующих и местных радиоизданий – "Комсомольская правда по радио", "Радиопионер", "Врачебно-физкультурная радиогазета", "Призывник", "Кустарь и артель" и т.п. – базировались в редакциях определенных печатных изданий. Ретроспективно это обстоятельство следует, на наш взгляд, оценивать двояко.
С одной стороны, это стимулировало улучшение содержания радиогазет, более аргументированную постановку общественно значимых вопросов, а следовательно, усиление роли радио в жизни людей. "Радиогазета РОСТА" имела главным образом характер информационного органа. Основная ценность ее заключалась в том, что она ежедневно, не пропуская праздников, передавала самую свежую заграничную и внутреннюю информацию. Масса благоприятных отзывов о радиогазете доказывает, что свою задачу она выполнила хорошо. Это обозначило первый организационный период развития массового вещания. Опыт печати, привлечение большого количества публицистов, работавших в прессе, к подготовке радиоматериалов, безусловно, оказали влияние на качество текстов, передаваемых в эфир.
С другой стороны, закрепление редакции радио как структурной части редакционных коллективов печатных изданий ставило под сомнение необходимость развития и так находившихся в зачаточном состоянии сугубо радийных методов воздействия на аудиторию, а в ряде случаев (особенно на местах) вело к упрощенному пониманию специфики канала.
Возникший в этот период термин "радиопечать", появившийся не только на страницах прессы, но и в тексте ряда официальных документов, был отражением распространенного представления о микрофоне как своеобразном типографском станке, выпускающем дополнительный тираж печатной продукции. Более того, утверждалось мнение, что существование радио как самостоятельного специфического средства информации и пропаганды нецелесообразно. (Причем мнение это распространялось уже не только на радиогазеты, но и на зарождающееся художественно-просветительское вещание.)
Подобные взгляды не могли не оказать отрицательного воздействия на практику вещания. Как результат в прессе появился ряд резко критических выступлений в адрес "Радиопередачи". Журнал "Радиослушатель", в частности, писал: "Количество радиогазет все растет. Они возникают, создаются без всякой радиорабселькоровской и слушательской базы, без наличия средств редакционных сил. Назвать такой рост достижением нельзя".
К середине 1928 года в стране насчитывалось 80 радиогазет, к 1930 году – уже до 300, кроме того, 179 – фабрично-заводских и 100 – колхозных, выходящих на 29 языках народов СССР.
Уже при выпуске первых номеров "Радиогазеты РОСТА" возникла проблема стилевого отличия текстов, предназначенных для эфира, от газетных текстов, обсуждались вопросы особого композиционного построения радиосообщений. В своем программном заявлении редакция "Радиогазеты РОСТА" утверждала: «Радиогазета должна быть не только короткой, но и весьма живой, интересной и понятной, иначе радиогазету не будут слушать... Чрезвычайно важна форма изложения. Для усиления живости радиогазеты мы допускаем в газету музыкальные номера, частушки с пением и балалайкой и проч. ...Не менее важна передача радиогазеты. Самый лучший номер может быть испорчен вследствие плохой декламации. Нашу радиогазету передают декламаторы-актеры. Один из них "ведет" газету. Он является чем-то вроде конферансье, которые выступают во время концертов, литературно-музыкальных вечеров на "эстрадах"».
На этот "конферанс", на его текст и передачу редакция радиогазеты обращает очень большое внимание. "Конферансье" поясняет наименее понятное, оживляет газеты, активизирует внимание слушателя, после "скучного" места "пускает" остроту и т.д. Наконец, "конферансье" является объединяющим началом в радиогазете, он дает "лицо" радиогазете.
Журнал "Радиослушатель" развивал эту мысль: "Радиогазета – это не только газета без бумаги и расстояния, – это вообще газета новых форм. Рожденная от брака эфира с эстрадой, она от отца приобрела молниеносную быстроту пробега, а от матери – театральность, диалог".
Тем не менее анализ сохранившихся текстов показывает, что на практике роль ведущего в абсолютном большинстве выпусков "Радиогазеты РОСТА" сводилась к простому объявлению им очередной рубрики и чтению ее материалов, т.е., по сути дела, к бесстрастному дикторскому участию в передаче. Не случайно, характеризуя требования, предъявляемые к артистам, работающим у микрофона в начальный период существования радиогазет, один из старейших работников радио H.A. Толстова пишет: "Когда самых первых артистов, чтецов приглашали на радио читать информацию и даже вести первый номер радиогазеты, от них требовались лишь красивый голос и безукоризненная дикция. Другие требования возникали позже, с появлением новых видов передач".
Именно в этот период возникла теория "дикторского единообразия", требующая от чтеца радиогазеты максимальной интонационной скупости, любое выражение диктором личного отношения к содержанию радиосообщения посредством эмоциональной окраски и голосового грима объявлялось грубым нарушением профессиональной этики. В директивном письме одного из редакторов "Радиогазеты РОСТА" первому руководителю дикторской группы А.И. Турину содержится категорическое требование о "снятии женских голосов с передачи. Эти голоса не подходят Для чтения газетного материала... не гармонируют с голосами чтецов и содержанием газеты... Исключением может явиться чтица, у которой приятный низкий голос, похожий на мужской".
Итак, уже на первом этапе существования радиогазет появились две противоборствующие тенденции их развития; с одной стороны, "концерт из документов" и как следствие – стремление к яркой эмоциональной окраске текста; с другой – отказ от каких бы то ни было драматургических композиционных построений и соответствующая этому интонационная скупость.
Адаптация литературных текстов на радио во многих случаях предполагала не только изменение их структуры с целью наилучшего восприятия на слух – следовало придать им такие черты устной словесности, которые соответствовали бы речевому этикету трибунно-митингового обращения к аудитории; иначе говоря, переработка текстов шла с учетом не просто слухового, но коллективного восприятия радиосообщения. Это соответствовало задаче "установки радиоприемников для массового слушателя, в первую очередь громкоговорителей в рабочих клубах, домах крестьянина и избах-читальнях".
Возможность активизировать эмоциональное состояние аудитории, присущая радио, в еще большей степени проявилась в событийных трансляциях. Уточним, что в это понятие мы вкладываем представление о трансляционных программах всех направлений как общественно-политического, так и музыкально-эстетического содержания.
В профессиональном арго по отношению к этому виду передач укоренился термин "прямая трансляция", подчеркивающий их первое основное видовое отличие от других радиопередач: "совместность по времени"с событием, о котором они рассказывают. Как правило, продолжительность прямых трансляций в начальный период массового вещания совпадала с продолжительностью самого события.
Второе обязательное видовое отличие событийных трансляций – внестудийность, т.е. местом непосредственного рождения радиосообщения являлись не студия радио, а аудитория собрания, театральный или концертный зал или вообще открытое уличное пространство.
По социально-политическим направлениям событийные трансляции рассматриваемого периода целесообразно разделить на:
– общественно-политические;
– просветительские;
– развлекательные.
Разумеется, в структуре конкретной передачи эти три направления часто существовали во взаимном проникновении, соотносясь как части целого.
По форме радиосообщения этого исторического периода представляется возможным разделить на:
– радиособрания;
– радиопереклички;
– радиолекции;
– радиоконцерты.
Событийные трансляции имели ярко выраженную агитационную направленность, имитируя вовлечение масс слушателей в сферу важнейших событий политической, экономической и культурной жизни страны. А радиособрания и радиопереклички, появившиеся в эфире в конце 1924 – начале 1925 года, привлекали возможностью установления эмоционального контакта информационного канала и аудитории.
"Мы прошли первую ступень в радиовещании. Радио перестает быть новинкой... требования, предъявляемые теперь к программам передач, значительно усложнились", – говорил на диспуте о массовом вещании в России 12 февраля 1926 года председатель "Общества друзей радио", заместитель Наркома почт и телеграфов А.М. Любович. Он утверждал необходимость "перенести микрофон из студии в аудитории театров, концертов, лекций, собраний, съездов и т.д. Участники вечеров, концертов и т.п., зная, что они имеют своей аудиторией радиослушателей всего Союза, будут гораздо внимательнее относиться к их устройству, чувствовать большую ответственность. Радиослушатели будут психологически более спаяны с тем, что происходит у микрофона. Аудитория будет лишена специфической замкнутости". Этот диспут полностью транслировался по радио из Большой аудитории Политехнического музея. А.М. Любович подчеркивал важность звуковых атрибутов трансляционных форм для создания эмоциональной атмосферы вещания. Идеологические постулаты, разумеется, мешали, но еще не опровергали реальную практику: «За границей, частично в Англии, – ежедневные трансляции из ресторанов, – говорил А.М. Любович. – Несмотря на поражающее однообразие, надоедливое убожество всех этих фокстротов, передачи все же дают слушателю своеобразное представление о соответствующей обстановке, откуда производятся трансляции. Так же и передача боя часов Вестминстерского аббатства переносит нас на ночную лондонскую площадь... Мы, при нашем многообразии жизни, должны "перенести микрофоны в жизнь, приблизиться к ней"».
Едва ли не важнейшую свою задачу сотрудники акционерного общества "Радиопередача" видели в использовании "всех возможностей трансляционной связи своего центрального узла по Никольской, 3, со всеми театрами, концертными залами, университетами".
Возможность одновременного выхода в эфир из разных городов стимулировала появление радиоперекличек. Само это слово быстро и прочно вошло в лексикон; форма радиоперекличек показалась чрезвычайно перспективной.
Драматургическое начало прослеживается и в эстетических трансляциях радио, в радиолекциях по проблемам литературы и искусства. Декларируя программу музыкального широковещания, его редакторы и организаторы в 1925 году писали в коллективной статье: "Уместны, даже необходимы цикловые исторические концерты с краткими, сжатыми пояснениями и широкими музыкальными программами, исчерпывающе охватывающими тот или иной период того или иного композитора, с попутной характеристикой эпохи, в которой композитор жил. В обслуживании всех праздников – одна из ударных задач широковещания...
Как развлечение – здоровый смех, отдых от серьезных программ нужны рабочему особенно – мы предлагаем серию популярных концертов, где будет уделено время и бытовому рассказу, и народному инструменту, и частушке".
Успех сопутствовал радиоконцертам с самого первого появления их в эфире. Особенной популярностью пользовались выступления мастеров искусств в так называемых "краснокалендарных концертах", программа которых строилась как монтаж музыкальных номеров и коротких комментариев. Такие концерты предназначались для слушания на улицах, прямо во время демонстраций и гуляний.
С 1924 года при Наркомпочтеле (Народный комиссариат почт и телеграфов) работала инициативная группа, называвшая себя "Радиомузыкой". Ее целью было определение оптимальных условий для передачи музыкальных программ из студии. Путем экспериментов группа выясняла достоинства того или иного типа микрофонов, наилучшее расположение артистов в студии, условия лучшего звучания оркестра и отдельных инструментов через микрофон из помещения, не приспособленного специально для исполнения музыкальных произведений, и т.п. Результаты исследований группы "Радиомузыка", а также аналогичные работы специалистов музыкального отдела "Радиопередача", включавшие анализ почты радиослушателей, сформировали мнение о том, что при существовавшем уровне технической оснащенности трансляции музыкальных концертов и спектаклей из театров и специально предназначенных залов значительно более совершенны и перспективны.
Безусловно большое воздействие на процесс исследования оказали письма радиослушателей, которые стали приходить в адрес редакций радио и газет после радиопонедельников – трансляций концертов мастеров искусств из Большого театра. Они начались 8 сентября 1924 года и быстро стали традиционными. В них принимали участие виднейшие певцы, музыканты, драматические артисты; выступления мастеров искусств предварялись короткими лекциями наркома просвещения A.B. Луначарского, известных литературоведов и критиков, говоривших о роли радио в культурном строительстве.
По свидетельству многих артистов, участие в радиопонедельниках, т.е. выступление в привычной им обстановке, привлекало их гораздо больше, чем концерт в студии. Это крайне субъективное на первый взгляд мнение, однако, следовало учитывать. Такой фактор, как "привычность" условий творчества, имел огромное значение. Микрофон же был непривычен, более того, он часто вызывал процесс психологического "торможения" у актера. По меткому выражению актера В.Б. Герцика, ставшего позже известным диктором, "черная коробочка микрофона казалась глубоким колодцем, в котором исчезали неизвестно куда улетавшие слова...".
Театральный спектакль, будь то драма, опера или оперетта, рождается и живет в прямой зависимости от реакции зрителей – это истина и для учеников Станиславского, и для актеров Таирова, и для школы Мейерхольда, и для представителей любого направления в искусстве.
Впервые проведенный 12 декабря 1924 года опыт трансляции концерта симфонического оркестра (из Колонного зала Дома союзов) утвердил и многих музыкантов во мнении, что "на публике" оркестр звучит лучше. К такому, возможно субъективному, выводу следует присовокупить и объективное суждение о том, что по акустическим данным Колонный зал Дома союзов значительно превосходит студийное помещение.
Необходимо было решить техническую задачу наиболее объемной передачи звука из помещения, где происходил концерт, с тем чтобы добиться минимального вмешательства посторонних шумов в музыкальную ткань исполняемого произведения. Эту сложнейшую техническую и акустическую проблему после ряда экспериментов в зале Большого театра, Колонном зале Дома союзов и Большом зале Московской консерватории блестяще разрешила группа инженеров и музыкантов во главе с А.Л. Минцем – будущим академиком, одним из крупнейших в мире специалистов в области радиотехники. Была разработана схема установки параллельно работающих микрофонов (до шести одновременно); при этом создавалась возможность автономно регулировать уровень сигнала, идущего от каждого микрофона. Так родилось микширование – техническое и художественное средство, позволяющее вести звуковой монтаж в процессе не фиксируемой на пленку передачи.
С конца 1925 года музыкальные трансляции становятся постоянными и регулярными на всех существовавших тогда каналах советского радиовещания.
Словесные пояснения непременно сопутствовали музыке. Принцип композиционного построения радиоконцертов определил профессор С. Богуславский, приглашенный руководить их организацией и проведением: "Построение программы по комплексному методу (т.е. методу объединения программ на одном тематическом стержне) кажется нам перспективным. Этот комплексный метод объединит задачи политические и культурно-просветительские с художественным воспитанием масс".
Большое место в вещательных программах в этот период занимают оперные трансляции. На первый взгляд это может показаться странным: оперные произведения всегда относились к категории достаточно элитарного искусства, обращенного к небольшой части аудитории – эстетически наиболее образованной. Однако на практике выяснилось, что этот вид театрального спектакля ориентирован прежде всего на аудиослушание, а не на зрительное восприятие, что оперные сюжеты, как правило, достаточно примитивны (по крайней мере, по сравнению с сюжетами драматических спектаклей) и оперная музыка, как замечают многие специалисты, достаточно иллюстративна, т.е. обрисовывает ход действий, характеры участников и т.п., а следовательно, и воспринимать оперу на слух бывает легче, чем другое театральное действие.
Эта точка зрения помогает объяснить феномен программирования радиопередач середины 20-х годов. Он заключается в том, что трансляции опер составляли большую часть содержания радиоконцертов, причем малограмотная и эстетически малоразвитая аудитория высказывала по этому поводу очевидное удовлетворение.
Еще один род программ, появление которого относится также к начальному периоду массового вещания, – передачи радиотеатра. Уже в 1925–1927 годах мы встречаемся с оригинальной радиодрамой, инсценировкой литературного произведения, фольклорным спектаклем и даже с попыткой жанра, который сегодня носит название "драма с открытым финалом" и относится, как правило, к направлению, именуемому политическим радиотеатром.
В художественном вещании формируются два театральных направления. "Театр у микрофона" обозначает трансляцию или адаптацию спектакля, осуществленного на сцене того или иного драматического или музыкального театра и переданного в эфир с соответствующими комментариями. В отличие от него спектакли, поставленные непосредственно в студии по оригинальным сценариям, написанным специально для радио, или по инсценировке литературных произведений (а иногда и на основе традиционных театральных пьес), относятся к другому направлению вещания, получившему название "радиотеатр".
Это деление принципиально важно, ибо помогает избежать довольно часто встречающейся путаницы.
Уже первые сезоны "Театра у микрофона" включали представления весьма разнообразные, привлекательные и значительные: "Любовь Яровая" К. Тренева из зала Малого театра с участием В. Пашенной, "Бронепоезд 14-69" Вс. Иванова из Художественного театра (1928) с В. Качаловым и Н. Баталовым, вахтанговская постановка "Разлома" Б. Лавренева с участием Б. Щукина и М. Державина...
Эпизодичность выступлений московских театральных коллективов у микрофона постепенно сменялась систематической работой их в радиостудии.
Официальная дата рождения отечественного радиотеатра – 25 декабря 1925 года. В этот вечер станция имени Коминтерна передала первую советскую радиопьесу "Вечер у Марии Волконской", подготовленную к 100-летию восстания декабристов на Сенатской площади.
В основе пьесы – "Записки княгини М.Н. Волконской". Сюжетная канва – разговоры за чаем в ссыльном доме Волконской перед ее отъездом на новое место поселения. Впереди было неизвестно и тревожно.
Звучит голос героини: "В это время прошел слух, что комендант строит в шестистах верстах от нас громадную тюрьму с отделением без окон; это нас очень огорчало..." В ожидании еще более горьких перемен Мария Николаевна вспоминает со своими друзьями Петербург и Пушкина, приславшего замечательные стихи в холодную и дикую каторжную Сибирь.
Место действия в пьесе все время меняется; сюжет движется параллельно: в ссылке и в Петербурге, сегодня и в прошлом, когда "молодые генералы двенадцатого года" еще только собирались поднять свой голос и свои войска против царя.
В этом спектакле было много самой разной музыки – от "вальса Грибоедова" до марша лейб-гвардии Его Величества Измайловского полка и от пасторальной баркаролы до сухого треска барабанов, сопровождавшего издевательски-любезный голос Николая I.
Вторая премьера отечественного радиотеатра называлась "Люлли-музыкант" по оригинальной радиопьесе Г. Поляновского и, как следует из заглавия, была посвящена жизни и творчеству знаменитого французского композитора XVII века.
Сын итальянского мельника, 14 лет от роду он был привезен герцогом де Гизом в Париж и пристроен ко двору мадам Монпансье слугой. Но быстро обратил на себя внимание музыкальными способностями. Его обучили скрипке, органу, композиции, и он стал сначала придворным скрипачом Людовика XFV, а затем – руководителем придворного оркестра "16 скрипок короля". Он танцевал, сочинял, режиссировал, и в истории мировой культуры его имя осталось как имя основоположника французской оперы.
В распоряжении автора радиопьесы было не так уж много документальных материалов, хотя о Люлли написано немало. И стремление Г. Поляновского сосредоточить внимание если не преимущественно, то в равной степени и на слове, и на музыке подчеркивает преемственность спектакля "Люлли-музыкант" от описанных уже "комплексных радиоконцертов".
И "Вечер у Марии Волконской", и "Люлли-музыкант", имея в сути своей драматургическую основу, по форме выражения обладали еще одним важным признаком мелодекламационной композиции: в обоих спектаклях отсутствовало какое-либо шумовое оформление даже на элементарно бытовом уровне. Герои появлялись "из ниоткуда", комнаты были лишены дверей, лестницы – ступенек, лошади двигались бесшумно, и даже река Неман в весеннем половодье, в пору ледохода, как, впрочем, и водопад в Альпах, не рождали ни звуков, ни шорохов. В этой ватной студийной тишине актеры волей-неволей сбивались на излишне подчеркнутую риторику и менторско-лекторские интонации. Для того чтобы избавиться от них, им нужны были хотя бы признаки звуковой атмосферы действия. И они очень скоро появились.
Уже через год на радио начались репетиции инсценировки повести Б. Лавренева "Ветер, или Повесть о веселых днях Василия Гулявина" (вышла в эфир в 1927 году). В этом спектакле была разработана и реализована (разумеется, театральными, имитационными средствами) многослойная звуковая партитура. С этого момента начинается новый период в развитии радиовещания – очень быстрое освоение выразительных эстетических и технических возможностей радиоискусства. Правомерно отметить, что интерес к этой работе проявляли многие выдающиеся мастера литературы, театра, музыки и даже кинематографа, который сам в те времена оставался немым.
|
