Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая


Скачать 3.51 Mb.
Название Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая
страница 7/32
Тип Автореферат
rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Автореферат
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   32

§2. УПРАВЛЕНЧЕСКАЯ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ СРЕДА КИТАЯ КАК ФАКТОР ТРАНСПЛАНТАЦИИ ЭЛЕМЕНТОВ НОВОГО ГОСДАРСТВЕННОГО МЕНЕДЖМЕНТА



С конца ХХ века, особенно в свете проводимых административных реформ, все активнее поднимаются вопросы «правильного устройства» бюрократического аппарата, способного незамедлительно реагировать на возникающие проблемы, быстро и качественно исполнять политические решения различного характера, работать во имя полноценного удовлетворения потребностей общества, акцентировать внимание на человеческих ресурсах и достижении конкретных результатов. Эти характеристики соответствуют постбюрократической парадигме, лежащей в основе нового государственного менеджмента и ознаменовавшей переход от государственного администрирования к государственному менеджменту, от традиционных инструментов рациональной бюрократии М. Вебера к рыночным механизмам устройства бюрократического аппарата. Тем не менее, в целях успешной адаптации элементов нового государственного менеджмента и, соответственно трансформации бюрократического аппарата в постбюрократическую структуру, необходима рационально устроенная система государственной службы, основанная на принципах профессионализма и ответственности. Именно рациональный тип бюрократии явился предэтапом перехода к постбюрократии в англосаксонских государствах, в наиболее «чистом виде» реализовавших идеи нового государственного менеджмента.

Рациональный бюрократический аппарат, долгое время воспринимавшийся как «идеальный» и наиболее приемлемый тип бюрократии в индустриальную эру, получил свое теоретическое осмысление в работах М. Вебера. По словам последнего, «самым чистым типом легального господства является господство посредством бюрократического штаба управления»265, который обладает такими чертами, как подчинение только служебным обязанностям, строгая иерархия, служебная компетентность, работа по контракту, профессиональная квалификация, постоянное денежное содержание, идентификация службы с основной профессией, «продвижение» на основе заслуг и достоинств, «отчуждение от средств управления» и подчинение строгой дисциплине и контролю266. Технически и профессионально подкованный бюрократический аппарат, действующий безлично и слаженно, в рамках собственной специализации явился универсальным ответом на требования времени индустриальной эпохи. Как пишет Е.В. Осипова, «корень других преимуществ» веберовской бюрократии заключается в «специализированном профессиональном знании, которое составляет «тайну» бюрократии»267. К этому следует добавить дихотомию политики и управления, которая является одним из принципов рационального типа бюрократии и, с позиции М. Вебера, сводится к тому, что «чиновник не должен делать именно того, что всегда и необходимым образом должен делать политик – бороться. Ибо принятие какой-либо стороны, борьба, страсть – суть стихия политика, и прежде всего политического вождя»268. В очередной раз подчеркивается безличность чиновников и их зависимость от выбранного политиками курса.

В большинстве государств мира предшественником рационального типа бюрократии является патримониализм, который характеризуется М. Вебером как «подчинение не уставу, а личности, приказы которой легитимны отчасти в силу традиций, отчасти в силу свободного произвола господина»269. Таким образом личная зависимость и личная преданность чиновников создает предпосылки для патрон-клиентских отношений, основанных на доминировании личных взглядов господина над формальными установками. В рамках патримониальных отношений «слугам» предоставлялось право пользоваться «имуществом» хозяина, что порождало явление присвоения должностей «слугами» и получении соответствующих привилегий. При этом М. Вебер не отрицал того, что патримониальный тип господства может быть установлен в любом обществе в «несложных формах патримониальной администрации»270, поэтому применение его терминологии вполне оправданно и при анализе устройства бюрократического аппарата в современной жизни. На существование современных форм патримониального господства впервые указал Г. Рот271, а затем Ш. Эйзештадтом272, К. Клэпхэмом273, Т. Теобальдом274, С. Хэнсоном275, А. Фисуном276 и некоторыми другими была разработана неопатримониальная теория. И хотя большинство этих авторов обращаются к посткоммунистическим режимам, однако признают, что патримониальные отношения в современном мире могут быть установлены как при «олигархической демократии», так и при авторитарных режимах, когда весь объем доступных ресурсов контролирует узкая группа лиц, а действующее достаточно демократичное законодательство является лишь арьергардом ее деятельности.

Появление постбюрократической парадигмы во многом связано с критикой рациональной бюрократии, в рамках которой исследователями277 отмечается дегуманизация государственной службы, невозможность проявления личной инициативы государственных служащих, осложнение коммуникаций, излишний формализм, невосприимчивость к инновациям, «закрытость» для общества. Тем не менее наличие в обществе наиболее характерных черт рациональной бюрократии сопровождает наиболее «безболезненный вариант» адаптации менеджериальных идей, что было свойственно западным странам, прежде всего англо-саксонским.

В отличие от них бюрократический аппарат Китая имеет свою специфику, во многом связанную с его конфуцианскими традициями, социалистическим прошлым и настоящим, а также авторитарным стилем управления, основанным на доминировании Коммунистической партии (КПК).

Во второй половине ХХ века Китай перенял советскую систему номенклатур при построении новой модели управления, однако в «чистом виде» она просуществовала только во времена Мао. Определенным переломным моментом, ознаменовавшим некоторые трансформации государственного аппарата Китая, можно считать 80-е гг. ХХ в., когда наметившиеся тенденции внедрения рыночных инструментов потребовали способных осуществлять новый политический курс чиновников. Подобные процессы интерпретируются китайскими экспертами И. Цзинь и Т. Чжу таким образом, что «обслуживание быстрой экономической модернизации потребовало формирования современной системы государственной службы в Китае, что способствовало необходимости саморегулирования КПК в области управления кадрами и стало основной частью политической реформы в Китае»278. Таким образом реформа государственной службы была включена в череду переходных процессов, начавшихся в Китае еще в конце 70-х гг. с экономических преобразований. В 1980 году начало политическим трансформациям было дано в выступлении Дэна Сяопина на расширенном заседании Политбюро, когда он провозгласил 4 основных принципа, которым должны удовлетворять управленческие кадры в Китае, а именно «революционный дух, молодость, профессионализм, знания»279. Заметим, что если три последних позиции имеют прямое отношение к рационализации бюрократического аппарата, то первый отождествляется с патримониальной спецификой. Иными словами, принцип революционного духа сводится к требованию политической лояльности действующему режиму.

Следуя курсу углубления политических реформ, на XIII съезде КПК, состоявшемся в 1987 году, руководителями КНР было провозглашено решение о создании регулярной системы государственной службы и тем самым дифференциации политиков и чиновников. В докладе Генерального секретаря ЦК КПК Чжао Цзыяна была критически озвучена «тенденция вторжения партийных кадров в систему государственной гражданской службы, что создавало предпосылки для институционального оформления последней»280. В итоге были отменены партийные группы в некоторых министерствах, запрещено формирование партийных комитетов из кадров, работающих в контрольных правительственных агентствах, а также провозглашена необходимость разделения партийных и правительственных функций. Несомненно, подобные действия рационализировали китайский бюрократический аппарат, однако наиболее глобальная идея исключения дублирования полномочий так и осталась на бумаге. Так, например, решением кадровых вопросов в Китае одновременно занимаются Организационный отдел ЦК КПК и Министерство кадров в составе Госсовета. При этом вице-председатель Организационного отдела одновременно является главой Министерства кадров, что в очередной раз подтверждает не только дублирование полномочий этих подразделений, но и сосредоточение в руках КПК широких контрольных механизмов над бюрократическим аппаратом.

Несмотря на некоторую стагнацию реформаторских процессов после событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь, в 1993 году система государственной службы Китая все-таки получила институциональное оформление в виде Временного положения о государственных служащих. Принятие этого нормативного акта уже можно считать значительным шагом вперед к рационализации бюрократического аппарата, поскольку особенностью социалистических обществ является неопределенность правового статуса госслужащих, что до 1993 года было характерно и для КНР. По словам В. Гришковца, в основу данного принципа положен идеологический тезис о том, что «участвовать в управлении государства должен каждый гражданин, а не паразитирующее на обществе чиновничество»281.

В ст. 1 Временного положения обозначено, что оно принято в «целях осуществления научного управления государственными служащими» 282, что свидетельствует о понимании его разработчиками необходимости дальнейшей рационализации государственной службы. Кроме того, в соответствии с Положением под государственными служащими понимаются «сотрудники государственных административных органов всех ступеней, за исключением рабочих и обслуживающего персонала»283. Данная норма значительно сокращает масштабы государственной службы, исключая из нее сотрудников КПК, ВСНП, НПКСК, судов и прокуратуры, общественных организаций, управленческого звена государственных предприятий, школ, больниц, университетов. С одной стороны, формально это свидетельствует о наличии системы «двойной траектории» политики и управления, создававшей предпосылки для ее усиления в будущем, а также «отчуждения» чиновников от средств управления, что является одним из принципов рациональной бюрократии М. Вебера. С другой – фактически выше названные группы управлялись согласно этому нормативному акту, что создавало условия для действий по собственному усмотрению, а не в соответствии с законом. Кроме того, роль КПК в управлении бюрократическим аппаратом Временным положением не устанавливалась. Несмотря на это, стоит согласиться с С. Шиком, что «в отличие от бывшего Советского Союза и стран Восточной Европы, китайские реформы были инициированы и осуществлялись партийным государством и его бюрократическим аппаратом»284, что подтверждает роль КПК в качестве ведущего звена в реализации управления бюрократическим аппаратом Китая и сохранения номенклатуры как господствующего класса китайского общества даже после реформ. Возможно, именно это стало залогом стабильности социалистического режима в Китае в противовес государствам бывшего социалистического лагеря.

Российскими исследователями А.В. Поповкиным и С.Г. Коваленко основная задача разработки Временного положения интерпретируется, как «создание рациональной бюрократии на основе переосмысления западных традиций. Вместе с тем общая идеология китайской реформы представляет компромисс старой и новой системы»285. Действительно, этот компромисс выражается в том, что, с одной стороны, в систему государственной службы Китая были внедрены рациональные элементы, среди которых механизмы конкурентного экзаменационного отбора на основании знаний и профессионализма при зачислении на службу, повышения и понижения в должности в соответствии с принципами merit system (заслуг и достоинств) на законных основаниях, строгой ранговой иерархии, требования соблюдения дисциплины в виде установления запретов и ограничений, необходимость следования должностным инструкциям. С другой, - в соответствии с Временным положением «в отношении сдавших экзамены проводится проверка по политическим, идеологическим и моральным качествам»286, что свидетельствует о невозможности придерживаться политического нейтралитета и необходимости поддерживать интересы КПК. Это проявление «старой системы» является издержками системы номенклатур и патримониальной бюрократии, когда интересы «господина» доминируют над общественными потребностями.

Завершенным процесс институционализации государственной службы в Китае можно считать только в 2005 году, когда ПК ВСНП был принят Закон о государственной службе в КНР, заменивший Временное положение. В соответствии с Законом роль Партии была четко обозначена в виде принципа «КПК управляет кадрами»287. По словам китайских исследователей Х. Чана и С. Ли, Закон подтверждает тот факт, что «КПК всегда была источником власти и контроля государственной службы»288. Действительно, КПК контролировала процессы, связанные с ходом реформ начиная с 80-х гг. ХХ века, и путем разработки Закона стремилась устранить «пробелы» Временного положения. Однако дальнейшей дифференциации политиков и чиновников не произошло. В соответствии с Законом, «государственными служащими являются сотрудники, которые исполняют государственные обязательства на основании законов и включены в состав государственного административного персонала с заработной платой и социальным обеспечением за счет государственных фондов»289. В итоге государственными служащими в Китае являются не только административный персонал государственных органов, как это принято на Западе, но и персонал подразделений КПК, большая часть работников обслуживающих организаций, а также сотрудники всекитайских (народных) общественных организаций. Таким образом, была окончательно устранена система «двойной траектории» и законсервировано отсутствие дифференциации между политиками и чиновниками в Китае. Тем самым, основа номенклатурной системы управления государства в виде слияния партийно-государственного аппарата и до сегодняшнего дня продолжает существовать.

В целом Закон характеризуется тенденцией к унификации, повышению степени упорядоченности, антикоррупционной направленности, регламентации, что характеризует систему государственной службы КНР как слаженный, технически подкованный механизм, находящийся под полным контролем партии. И все же антикоррупционная составляющая Закона не содержит требование к чиновникам ежегодно сообщать сведения о собственных доходах и доходах своей семьи, что открывает возможности для должностных злоупотреблений. Кроме того, даже после реформ местные правительства не публикуют информацию о доходах своих сотрудников. Причина этого «деликатного вопроса» объясняется И. Цзинь и Т. Чжу «боязнью социального недовольства»290, что вполне вероятно в связи с доминированием принципа стабильности в китайском обществе и отсутствием ранее подобных прецедентов. Декларация имущества и доходов руководящих кадров и их семей и то не на всех уровнях власти (с окружного уровня и выше) была институционализирована Организационным департаментом в последние десятилетия291, однако публикация такой информации сталкивается с непреодолимым сопротивлением. По данным ведущего специалиста по коррупции Центральной партийной школы Линь Чжэ, «сейчас подаваемые декларации кладутся в сейф, их никто не проверяет»292. Заметим, что принцип транспарентности, о котором идет речь, скорее, отвечает признакам постбюрократии, нежели рационализации. С учетом того, что в Китае до сих пор присутствуют элементы патримониализма в виде проверки политической лояльности поступающих на службу, комплекса привилегий для чиновников, отсутствия дифференциации между политиками и государственными служащими, когда первые в лице КПК имеют право быть «хозяином» вторых, наличие дублирования функций партийных и государственных ведомств, а рационализация носит ограниченный характер, на данном временном этапе не созданы предпосылки для постбюрократического управления.

Кроме того, в Законе крайне слабо отрегулированы вопросы, связанные с высшими руководящими постами. Это упущение устраняется действующим в КНР Положением о работе по подбору и назначению на должности руководящих кадровых работников партийных и государственных органов293. На них не распространяется конкурсный экзаменационный отбор, который обязаны проходить лица, претендующие на неруководящие должности, однако установлена многоступенчатая система, в которой доминирующее положение занимают требования политической лояльности. Заметным шагом вперед, хотя и не абсолютным новшеством294, явилась установка на решение вопросов о назначении руководящих кадров только путем коллегиального обсуждения. Хотя, как пишет российский исследователь В.Г. Буров, обсуждение «прекращается после того, как первое лицо решение принимает окончательно»295. Вероятно, автор имеет в виду принцип демократического централизма, один из элементов номенклатурной системы, когда сотрудники имеют право на свое мнение до тех пор, пока оно не противоречит позиции вышестоящего руководства, что в очередной раз характеризует бюрократию Китая как структуру, которой свойственны патримониальные черты.

В Закон о государственной службе также «перекочевали» некоторые правила системы номенклатур. Прежде всего, это проверка идеологического соответствия поступающего на службу человека, а также комплексная система внутренней ротации. При регистрации «участник конкурса на чиновничью должность обязан представить характеристику от партийного комитета»296, что опять же подтверждает необходимость наличия у претендента лояльности КПК и необходимости следовать ее политическому курсу. Что касается системы ротации, несмотря на то, что она является традиционным механизмом, перемещение чиновников по различным территориям страны, органам власти, партийно-массовым организациям создает условия для повышения их профессионализма. Российским экспертом В.М. Анисимовым цель ротации определяется, как «предотвращение местнических кланов, порождающих протекционизм и коррупцию»297. Однако автор не обращает внимания на еще один аспект механизма ротации, а именно его интерпретацию как номенклатурного инструмента. Отсутствие специализации чиновников является характерным принципом системы номенклатур, поскольку постоянная ротация не требует от него специальных знаний. По словам О. Крыштановской, в СССР «Орготдел ЦК КПСС «перебрасывал» человека не только в пространстве, но и из одной управленческой сферы в другую»298. То же самое характерно и для Китая, однако с момента институционализации системы государственной службы, во-первых, предъявляются требования к специализации чиновников, а во-вторых, масштаб должностных позиций, на которые может быть переведен госслужащий, теперь ограничен его специализацией. Если с одной стороны, ротацию можно рассматривать как институт укрепления преданности КПК, то с другой, - очевидно его позитивное воздействие на решение вопросов коррупции, повышения профессионализма, универсализации навыков чиновников при решении разноплановых задач.

Закон о государственной службе Китая также впервые определяет категории должностей. В соответствии с ним выделяются административные, профессионально-технические и правоохранительные должности299, при этом каждая из них подробно не разъясняется и не устанавливается связь категорий с рангами. Примечательно, что экспертами выше названные типы дополняются категорией политизированных должностей, представителей которых С.Чжоу именует «политикратами»300, а И. Цзинь и Т. Чжу «лицами, в руках которых сосредоточены самые широкие управленческие полномочия»301. В китайском языке подобных лиц называют чжэнгон ганбу (政工干部), что буквально означает «кадровые работники, занятые политической и идеологической работой». «Политикраты» находятся под прямым управлением высшего руководства КПК и в основном обеспечивают наличие политической лояльности к КПК как со стороны госслужащих, так и населения страны в целом.

Кроме того, категории должностных позиций иерархически упорядочены на основе степени «приближенности» к Партии. По словам С. Чжоу, «во времена Мао «политикраты» имели намного больше властных полномочий, чем сейчас, и обладали высшим социальным статусом, тогда как «технократы» обычно являлись подчиненными самого низкого уровня»302. В настоящее время подобная иерархия сохраняется, однако в связи с экономическими реформами «политикраты» не обладают всей полнотой власти на предприятиях. При Мао Цзэдуне партийный секретарь являлся единственным лицом, принимающим решения и в области реализации распределительной политики, и в сфере управления кадрами на предприятиях. Тем не менее, сегодня именно «политикраты» сосредоточивают в своих руках всю полноту власти по реализации кадровой политики в государственных органах и обслуживающих организациях, а также отчасти на государственных предприятиях. Как пишет С. Ширк, «возможно, самое сильное доказательство существования иерархии вертикали власти в Китае – наличие полномочий центральных партийных должностных лиц назначать или увольнять местных чиновников»303. Разумеется, «администраторы» или «технократы» подобными полномочиями не обладают, они являются лишь исполнителями государственной политики.

Отметим, что для рациональной бюрократии М. Вебера не характерна дифференциация должностных позиций по характеру бюрократической работы. Для него чиновники являются либо «экспертами», либо «дилетантам» по критерию профессионализма304. И хотя одним из принципов рациональной бюрократии М. Вебера является иерархия, но она должна быть именно рациональной, сформированной на основе профессионализма, заслуг и достоинств должностных лиц. Иерархия должностных категорий в Китае скорее напоминает номенклатурную систему, действовавшую в СССР. Как указывает М. Джилас в Предисловии к монографии М. Восленского «Номенклатура», «даже внутри него самого [номенклатурного слоя – Прим. автора] была воздвигнута иерархия чинов и социальных барьеров: это номенклатура»305. И если в Китае путем институционализации системы экзаменационного отбора с бюрократического аппарата был снят статус «закрытой системы», то категория «политикратов», которая не упоминается в Законе о государственной службе, продолжает оставаться таковой. При этом вся структура бюрократического аппарата Китая пронизана сетями иерархических взаимоотношений, определяющими роль того или иного должностного лица в распределении ресурсов.

Поэтому не случайно, что еще одной особенностью бюрократического устройства в Китае является распределение государственных служащих по различным типам иерархически упорядоченных организаций. В дореформенный период к ним относились не только органы власти, но и государственные организации (общественные организации, школы, больницы, университеты) и государственные промышленные предприятия. В результате экономических реформ часть государственных предприятий была приватизирована, а те, которые остались в государственной собственности, получили хотя и ограниченную, но автономию, по крайней мере, в области кадровой политики. Однако фактически сохраняется дореформенное положение дел, поскольку во всех государственных организациях и промышленных предприятиях имеются парткомы, в состав которых, как правило, входит все управленческое звено. По утверждению А.И. Лычагина, «госпредприятие является «нормальным правительственным органом» и обладает привилегией реализации политики правительства, что не имеет обычная компания»306.

Кроме того, крайне распространены ситуации совмещения должностей не только в партии и правительственных структурах, но и правительстве и государственных организациях или промышленных предприятиях. Так, например, заместитель министра образования КНР Гу Хайлян одновременно является ректором Академии государственного управления Китая307. Как утверждает А. Уалдер, «централизация партийного государства основана на прямых бюрократических связях среди формальных организаций различных сфер социальной жизни»308. Собственно, именно такая ситуация характерна для китайской бюрократического аппарата, действующего в рамках различных типов организаций, иерархически организованных в условиях отношений права собственности с государством, что влечет за собой различный социально-экономический статус и привилегии. Исследования китайских экспертов показали, что организационная иерархия оказывает непосредственное воздействие на распределение доходов в них309. В этом смысле органы власти, прежде всего партийные, являются ядром редистрибутивной системы и тем самым осуществляют контроль над остальными типами организаций. При этом внутри каждой категории организации иерархически дифференцируются в зависимости от их отношений с центральным, провинциальным или местным правительством. В этом смысле действующий бюрократический аппарат Китая, обладающий крайне сложной иерархизированной структурой и основанный на редистрибутивных отношениях, до сих пор отвечает основным признакам номенклатуры.

Еще одним элементом номенклатурной системы является широкий комплекс привилегий, закрепленных за бюрократами Китая, начиная от предоставления качественного бесплатного медицинского обслуживания и заканчивая предоставлением служебного жилья и транспорта. По словам профессора Китайского административного института Вай Юйкая, «нередки случаи, когда, покидая свой пост, чиновник присваивает себе служебное жилье. У некоторых при проверке выявляют наличие нескольких десятков квартир»310. Также, по официальным данным,  с начала 2013 года «около 20 тысяч чиновников понесли наказание за нарушение правил поведения госслужащих»311, связанные с использованием служебного транспорта и организацией излишне роскошных праздничных мероприятий. В связи с этим для китайских государственных служащих характерна идентификация занимаемой должности как права и особой привилегии получать от нее доход. Понимание этого политическим руководством было выражено в официальном сообщении 3-го пленума ЦК КПК ХVIII созыва необходимостью «исследования порядка пользования служебными объектами, в частности жильем и транспортом»312, но не ограничением или ликвидацией отдельных привилегий.

Мировую известность получила так называемая китайская «железная чаша с рисом» (“iron rice bowl” – тиэ фан ван), понятие, характеризующее пожизненное замещение должности с гарантированным комплексом привилегий. Несмотря на массу заявлений в прессе о прекращении подобных практик в отдельных наиболее развитых регионах страны313, «железная чаша» до сих пор составляет основу жизнеобеспечения чиновников на большей части территории Китая. Кроме того, мощный экономический потенциал, созданный привлечением рыночных механизмов в экономическую сферу, создает дополнительные условия для коррупционных действий чиновников. По словам российского китаеведа Я.М. Бергера, коррупционные действия формируются «двумя противоречивыми началами – социалистическим и рыночным, каждое из которых отрицает друг друга»314. Итогом этого является коррупция, которая наиболее ярко проявляется во взяточничестве и «присвоении» государственной собственности. В соответствии с рейтингом стран по уровню восприятия коррупции в 2013 году из 175 стран мира Китай занимает 80 место с 40 баллами, находясь на одной строчке с Грецией, незначительно опережая Свазиленд и Буркина Фасо и уступая Тунису, Сенегалу и Болгарии. В 2012 году этот показатель был аналогичным: Китай также занимал 80 место, набрав по итогам рейтинга 39 баллов315. Подобное положение дел с коррупцией свидетельствует о неготовности китайской бюрократии действовать на основании принципов ответственности и неподкупности на благо общественных интересов, а не личных.

***

Таким образом, бюрократический аппарат Китая нельзя назвать рациональным в связи с наличием патримониального «партийного хозяина», предъявляющего требования политической лояльности к декларируемому им политическому курсу. К этому следует добавить ряд номенклатурных механизмов, среди которых отсутствие дифференциации между политиками и чиновниками, наличие «политикратов» в структуре должностных позиций, редистрибутивный характер политической власти, практика дублирования правительственных и партийных полномочий, совмещение должностей. Однако рационализация и институционализация бюрократического аппарата, последовавшая вслед за экономическими реформами, создала предпосылки для повышения уровня его профессионализма, открытого набора на государственную службу, возможности действовать в рамках формальных правил, интеграции принципов merit system (продвижения на основе заслуг и достоинств). В итоге следует констатировать наличие «гибрида» бюрократического аппарата в Китае, совмещающего как рациональные принципы его устройства, так и патримониальные, но при доминировании последних. Заметим, что рациональный бюрократический аппарат создает наиболее благоприятные условия при импортировании элементов нового государственного менеджмента. Отсюда следует, что патримониальные черты китайской бюрократии будут накладывать некоторые ограничения при трансплантации менеджериальных механизмов. В силу сохранения господства номенклатурного класса в Китае вероятно, что любые преобразования возможны только в рамках соблюдения его интересов и сохранения его в качестве центрального механизма редистрибутивной системы. В связи с этим реформы, способные поставить под угрозу существующее положение номенклатурного класса, способны вызвать оппортунизм бюрократического аппарата, усиливающего консервацию традиционной модели управления.


1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   32

Похожие:

Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Диплом бакалавра по направлению «Менеджмент»
Диплом специалиста («Экономист – менеджер») по специальности «Менеджмент», 2000. «Казанский государственный университет им. В. И....
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Правительство Российской Федерации Федеральное государственное автономное...
Роль Китая в современной мировой экономике. Место постсоветского пространства в региональной экономической стратегии Китая. 7
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon 1. 1 Управление персоналом в системе современного менеджмента 4
Кадровый менеджмент: от управления персоналом к управлению человеческими ресурсами 12
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Основы культурной политики Китая
Высшее руководство Китая на протяжении всей многовековой истории страны придавало огромное значение роли и месту культуры в управлении...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Ни для кого не секрет, что к 2017 году экономика Китая выйдет на...
На фабриках, консолидации груза на складах в Китае, комплектация контейнеров, доставка грузов из Китая в Россию, таможенной отчистки,...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Краткое описание информационно-программных средств
России и Китая (апс «Анализ-К») предназначена для автоматизации процесса сопоставительного анализа результатов взаимной торговли...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Обновление программы "Альта-свх" от 29. 12. 2011 (версия 11) Внимание!...
Внимание! Если Вы специально получали от компании «Альта-Софт» новый файл аcsvh exe, дата которого отлична от 09. 04. 2003 (в случае...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Выпускная квалификационная работа
Являясь страной с наибольшим населением в мире, она смогла эффективно использовать свои ресурсы на развитие своей экономики. Ежегодный...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Дополнительный материал о хозяйстве Китая
Преимущество Китая при вступлении в вто состояло в том, что к моменту предполагаемого присоединения уже были реализованы планы по...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Программа дисциплины «Менеджмент»
Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов различных специальностей,...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Учебное пособие для студентов специальности 080507 «Менеджмент организации»
«Менеджмент организации», 080502 «Экономика и управление на предприятии (в городском хозяйстве)» и для студентов направления 080500....
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Паспорт программы дисциплины
«Менеджмент» профиль 38. 03. 02. 11 «Финансовый менеджмент» в соответствии с фгос впо по направлению подготовки 080200 «Менеджмент»...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Программы
В программе: Формы и приемы обучения современного урока по физической культуре. Календарно-тематическое планирование современного...
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Программа дисциплины «Информационный менеджмент» для направления 38. 03. 02. «Менеджмент»
Программа предназначена для преподавателей, ведущих данную дисциплину, учебных ассистентов и студентов направления подготовки 080200....
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Конспекты лекций тема Предмет изучения институциональной экономики...
Тема Предмет изучения институциональной экономики и её место в современной экономической теории
Новый государственный менеджмент в институциональной среде современного Китая icon Реферат по истории Китая политика «трех красных знамен»
Он принимал в расчет особенности общественных условий, в которых предполагал добиваться поставленных целей. Эти особенности состояли...

Руководство, инструкция по применению




При копировании материала укажите ссылку © 2024
контакты
rykovodstvo.ru
Поиск