Сергиенко А. М. Агон авиационная группа особого назначения

Сергиенко Анатолий Михайлович

АГОН — авиационная группа особого назначения
Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru

Издание: Сергиенко А. М. АГОН -- авиационная группа особого назначения. -- М.: Андреевский флаг, 1999.

Книга в сети: http://militera.lib.ru/h/sergienko_am/index.html

Иллюстрации: нет

OCR и корректура: Андриянов П.М.

Дополнительная обработка: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)

{1} Так помечены ссылки на примечания.

Сергиенко А. М. АГОН -- авиационная группа особого назначения. -- М.: Андреевский флаг, 1999.

Аннотация издательства: Книга кандидата исторических наук Анатолия Сергиенко рассказывает о той огромной, бескорыстной помощи, которую Советский Союз оказал Югославии в ее борьбе за независимость против немецко-фашистских захватчиков. Стержнем повествования стала боевая деятельность авиационной группы особого назначения (АГОН), в которую входили две эскадрильи, транспортная и истребительная. Это было единственное воинское формирование, созданное во время Великой Отечественной войны и размещенное за пределами СССР для выполнения специальных заданий в интересах другого государства.

Содержание

От автора

Трудные дороги к сотрудничеству

«Сделайте все, что можно, чтобы помочь нам...»
Советская военная миссия
Кому доверить важное правительственное задание?
Тридцать девять суток в пути
Первый советский самолет в Югославии
Операция «Ход конем»

Москва, Внуково — Италия, Бари

В кабинете у Голованова
В кабинете у Астахова
В кабинете у Скрипко
В Бари все готово
Счастливого пути
Видавший виды старый портфель
Над тремя частями света

Курс — на Югославию

Вот такой план «Казанова»!
Первый блин не всегда комом
Мотай на ус!
Береги нервы, Вася
Десятка самых опытных
Подарок ко дню авиации
Новая ступень в военном сотрудничестве
Бросок через Карпаты
Это делает честь Военно-воздушным силам Красной Армии
АГОН в полном составе
Не ударим лицом в грязь
«Пятерка» возвращается на базу
Пушки на борту
А моторы чинить мое дело?
Последний рейс из Калиновки
Об исполнении доложить немедленно
Может сгоняем партию в шахматы?
Летать не разучились?
Укрощение «Мустанга»
Последнее слово за союзниками
Курс на Дивцы
Ни пуха, ни пера!
Жди меня, и я вернусь
Лететь надо во что бы то ни стало
Служу Советскому Союзу!
Под крылом Венский лес
И вновь на борту И.Б.Тито
Штрихи к портрету «Победа»
Ах, как годы летят
От автора
Аббревиатура АГОН — это авиационная группа особого назначения. Она стала составной частью авиационной базы, созданной в соответствии с постановлением Государственного Комитета Обороны от 17 июня 1944 года для всесторонней военной помощи народам Югославии, борющимся против немецко-фашистских захватчиков.

Эту помощь Советский Союз начал оказывать с февраля 1944 года, когда пять экипажей 5-й гвардейской авиационной дивизии дальнего действия (АДД) с аэродрома Жуляны (под Киевом), а с мая уже 30 экипажей этой же дивизии с аэродрома Калиновка (под Винницей) стали доставлять в Югославию различные военные грузы. Полеты осуществлялись без посадок на территорию Югославии.

Создание АГОНа было возложено на командующего ВВС Красной Армии маршала авиации А.А.Новикова и командующего АДД маршала авиации А.Е.Голованова. В АГОН вошли две эскадрильи: транспортная (12 самолетов Си-47) и истребительная (12 самолетов Як-9). Транспортная эскадрилья — основа АГОНа — формировалась начальником Главного управления ГВФ генерал-полковником авиации Ф.А.Астаховым из личного состава 1-й авиационной транспортной дивизии (АТД) ГВФ, с 5 ноября 1944 года преобразована в 10-ю гвардейскую под командованием полковника Ш.Л.Чанкотадзе (с августа 1944 года генерал-майор авиации). Это объясняется тем, что с июля 1943 года гражданский воздушный флот страны вошел в состав АДД, а Астахов стал одним из заместителей Голованова.

Местом дислокации базы и АГОНа, по договоренности с Великобританией и США, было определено местечко Палезе, в Италии, где размещалась военно-воздушная база союзников. Оно находилось в восьми километрах от города Бари. АГОН был подчинен начальнику советской военной миссии в Югославии генерал-лейтенанту Н.В.Корнееву.

Миссия прибыла 23 февраля 1944 года южным маршрутом через Астрахань — Баку — Тегеран — Багдад — Каир — Триполи — Тунис — Бари на двух самолетах, один из которых (командир корабля А.С.Шорников) остался при миссии. Это был первый самолет транспортной эскадрильи АГОНа.

Экипаж Шорникова, получая через советскую военную миссию задания Верховного штаба (ВШ) Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии{1}, проделал огромную и весьма эффективную [5] работу. Достаточно сказать, что усилиями советских авиаторов в ночь на 4 июня 1944 года была эвакуирована основная часть Верховного штаба НОАЮ во главе с И.Б.Тито, а также части советской и англо-американской военных миссий, которые девять суток преследовались немецко-фашистскими частями.

В июне, для согласования всех проблем, связанных с деятельностью советской авиабазы и АГОНа, в Бари самолетом прибыла экспертная комиссия Советского Союза. А 15 июля сюда перелетели еще десять самолетов, доставивших личный состав базы и АГОНа, материально-техническое оборудование и запасные части к самолетам.

Транспортная эскадрилья АГОНа приступила к боевой работе. Из Бари полеты к цели и обратно занимали всего несколько часов. Теперь грузы для Югославии стали доставлять как боевые самолеты АДД непосредственно с территории Советского Союза, так и транспортные самолеты АГОНа с базы в Южной Италии. Полеты осуществлялись как на сброс грузов, так и с посадкой. Это вызывалось необходимостью переброски личного состава и раненых НОАЮ.

25 августа в Бари, через Карпаты и линию фронта, перелетела эскадрилья Як-9. С этого времени транспортные самолеты стали осуществлять полеты в Югославию и в дневное время.

После освобождения Белграда советская база и АГОН передислоцировались на аэродром Земун близ югославской столицы. Истребительная эскадрилья вышла из состава АГОНа в декабре 1944 года, а транспортная продолжала работать до окончания войны с Германией.

На счету АГОНа много славных дел. Достаточно сказать, что в годы Великой Отечественной войны в ГВФ звания Героя Советского Союза были удостоены 15 летчиков и штурманов. Семь из них получили эту высокую награду за боевую работу в составе группы особого назначения.

Два обстоятельства побудили меня рассказать о деятельности АГОНа. Во-первых, это воинское формирование единственное в годы Великой Отечественной войны выполняло специальные задания в интересах другого государства и размещалось за пределами СССР. Во-вторых, все, что написано о деятельности АГОНа по этой проблеме советскими историками, не выходило за рамки журнальных статей и небольших разделов в отдельных монографиях. Нет специальных исследований по этой теме как в отечественной, так и в югославской исторической литературе.

Стержнем повествования стала боевая деятельность транспортной эскадрильи АГОНа. Считаю, что она освещена мной достаточно полно. По крайней мере, за "бортом" истории не оставлен ни один сколько-нибудь значительный эпизод из жизни ее личного состава. Что же касается истребительной эскадрильи, то ее работа показана неполно. Можно сказать, она только обозначена. Чем объяснить это? Характером, сложностью и ответственностью тех задач, которые приходилось решать как транспортникам, так и истребителям. Требовались большое искусство и известная степень риска всего летного состава транспортной эскадрильи, чтобы ночью, среди гор находить сигнальные костры, снижаться до минимальной высоты и точно сбрасывать [6] грузы. А какой высокой техникой пилотирования должны были обладать летчики, чтобы посадить тяжелую машину на площадку ограниченных размеров, расположенную в горах!

Все, мной рассказанное, является документальным историческим исследованием и основывается на первоисточниках военных архивов, которые по возможности дополнены воспоминаниями участников событий.

К сожалению, многие из них уже ушли из жизни. Пользуясь случаем, выражаю сердечную благодарность тем ветеранам, которые своими воспоминаниями помогли сделать книгу более интересной и более правдивой: В.Ф.Болходерову, А.Н.Воронцову, Н.С.Вердеревскому, И.С.Вякину, Н.И.Ветрову, И.П.Губашкину, Д.С.Езерскому, А.М.Каргашину, А.С.Князькову, В.И.Костину, П.М.Михайлову, В.И.Морозову, В.И.Мишуре, С.Н.Наделю, Н.С.Окинину, В.Ф.Павлову, В.С.Плаксину, П.М.Свистельникову, В.И.Смирнову, С.Д.Смирнову, В.М.Сахарову, Л.М.Седовой.

Особая признательность Владимиру Владимировичу Зеленину, который своими воспоминаниями, как бывший член советской военной миссии в Югославии, и своими советами, как доктор исторических наук, один из ведущих специалистов страны по советско-югославским отношениям, оказал неоценимую научно-методологическую помощь.

Три года работал я над книгой, за это время сроднился с ее героями. Пришло время расставаться с ними. Делаю это с грустью. И с надеждой. Надеждой на то, что их дела и судьбы заинтересуют тех, для кого память о Великой Отечественной войне священна. [8]

Трудные дороги к сотрудничеству
"Сделайте все, что можно, чтобы помочь нам..."

По-разному врывалась вторая мировая война в судьбы народов. Ранним утром 6 апреля 1941 года, когда в Москве закончился банкет по случаю заключенного советско-югославского договора, армада германских самолетов обрушила на Белград и другие города Югославии бомбовый удар. В этот же день немецкие, итальянские и венгерские войска вторглись в пределы страны. Сопротивление королевской армии длилось недолго. Уже 17 апреля был подписан акт о капитуляции Югославии.

Территория страны, словно пирог, была разрезана на части. Каждый агрессор получил свой кусок. В итоге скоротечной войны буржуазно-монархический режим в стране рухнул, словно карточный домик. Король и правительство бросили народ на произвол судьбы и, спасая свою шкуру и имущество, нашли убежище в туманной Англии. Значительная часть буржуазных партий и реакционеры, не решившись покинуть родину, стали на путь сотрудничества с оккупантами.

Но народы Югославии не склонили голову перед фашизмом. Сопротивление врагу принимало организованный характер, постепенно расширялось. Его возглавила Коммунистическая партия Югославии.

К осени 1941 года появились освобожденные территории, которые становились базами партизанского движения, власть оккупантов и местных предателей ликвидировалась, а вместо нее создавались новые органы управления — национальные освободительные комитеты. В связи с расширением партизанской борьбы ЦК КПЮ принял решение о создании регулярной Народно-освободительной армии Югославии. Ее формирование в рамках всей страны завершилось к ноябрю 1942 года.

Тогда же пятая часть страны была очищена от захватчиков и находилась под контролем освободительных сил. Сложились условия для создания высшего политического органа [9] национально-освободительного движения Югославии (НОД). 26 — 27 ноября в боснийском городе Бихаче был образован высший политический орган страны — Антифашистское вече народного освобождения Югославии (АВНОЮ).

Ни днем, ни ночью не знали покоя фашистские оккупанты на югославской земле, которая в буквальном смысле слова горела у них под ногами. Героическая народно-освободительная армия и партизанские отряды за три года войны отразили шесть генеральных наступлений врага, нанесли ему значительный урон, расширив освобожденные территории в Словении, Хорватии, Боснии, Черногории, Герцеговине.

Все это подготовило условия для создания высшего органа народной власти. 29 ноября 1943 года в городе Яйце собралась вторая сессия Антифашистского веча народного освобождения Югославии. АВНОЮ провозглашалось верховным законодательным и исполнительным органом. На сессии был учрежден Национальный комитет освобождения Югославии (НКОЮ), выполнявший функции временного народного правительства.

Вооруженная борьба югославских патриотов протекала в чрезвычайно трудных материальных условиях. Регулярного снабжения армия не имела. Продукты питания поступали через местные комитеты народной власти. Однако оккупация и отвлечение населения в сферу вооруженной борьбы сократили производство продовольствия. Случалось, что у бойцов по нескольку суток во рту не было ни крошки хлеба. Каждый третий воин был босой. Забив вола на обед, тут же из сырой кожи делали опанки, которые выдерживали каменистые дороги лишь пару недель.

Не хватало главного — оружия. Это была беда из бед. Самолетов, танков, артиллерии у НОАЮ не было вообще. В руках бойцов были винтовки старой югославской армии или оружие противника, захваченное в боях. Поэтому при каждом столкновении с врагом особое значение придавалось захвату боевых средств. Были случаи, когда вслед за вооруженным партизаном в атаку шел невооруженный, чтобы разжиться винтовкой убитого немца или взять ее у павшего в бою товарища. Ощущалась хроническая нехватка боеприпасов. Все это отрицательно сказывалось на ходе боевых действий.

В этих трудных условиях югославское освободительное движение нуждалось в материальной помощи извне. Получить же ее в первые годы войны было весьма трудно. [10]

Помощь могли оказать по сути дела только три страны — США, Великобритания и Советский Союз. Но парадокс для Югославии заключался в том, что первые две оказывать ее могли, но не хотели, а СССР хотел, но не мог.

С первых дней фашистской агрессии некоторые югославские лидеры пошли на сотрудничество с оккупантами. Из большей части Хорватии, Боснии и Герцеговины Гитлер создал так называемое "Независимое государство Хорватию". Возглавил его усташ А.Павелич. В Сербии у власти было поставлено марионеточное правительство М.Недича.

В горах Западной Сербии стали создаваться и действовать вооруженные силы эмигрантского правительства — четники. Предводителем их был Д.Михайлович.

На некоторые эти силы внутри страны и делало ставку, стремясь сохранить свои позиции, буржуазно-монархическое правительство Югославии, которое находило в этом плане широкую поддержку у западных союзников. Поддерживая реакционные силы Югославии, оказывая им материальную помощь, они игнорировали НОД, замалчивали факт его существования. Наибольшее влияние в Югославии, через короля и эмигрантское правительство, а также Михайловича, имела Великобритания.

Однако военные и политические успехи НОД в конце концов заставили Великобританию пересмотреть свое отношение к народно-освободительному движению. Осуществляя свою новую линию в Югославии, она решила направить в Верховный штаб НОАЮ свою военную миссию. В ночь на 28 мая 1943 года представители Великобритании капитаны Дикин, Стюарт и радист с рацией спустились на парашютах в районе Жабляка в Черногории.

К английской миссии при ВШ НОАЮ американцы вначале направили Бенсона, а затем майора Фериша. Таким образом, Великобритания и США де факто признали народно-освободительное движение Югославии не только как военный фактор. Однако это не означало, что они отвернулись от четников.

К этому времени в городе Бари, на юге Италии союзники создали свою военно-воздушную базу, с которой англо-американская авиация продолжала оказывать помощь Михайловичу.

Четыре месяца спустя свое представительство при ВШ НОАЮ англичане расширили:

"Министерство иностранных дел и Комитет начальников штабов решили создать [11] при обоих штабах, руководивших этим движением, военные миссии в общем примерно из 50 офицеров. В середине июля 1943 года министр иностранных дел предложил назначить полковника Фицроя Маклина, в прошлом сотрудника английского министерства иностранных дел и члена парламента от Ланкастера, политическим советником миссии при штабе Тито. Несколько позднее в дело вмешался сам премьер-министр, который предложил назначить Маклина главой миссии. В сентябре Маклина произвели в бригадные генералы, в том же месяце его забросили в район штаба Тито в Боснии"{2}.

...Повышение уровня военной миссии Великобритании хотя и означало дальнейшее признание вклада НОД Югославии в дело борьбы с фашизмом, однако не привело к сколько-нибудь глубоким переменам в их политике по отношению к Михайловичу, так как англичане почти тут же направили в его штаб миссию такого же ранга во главе с бригадиром Ф.Армстронгом. Повысили ранг своего представительства при штабе Михайловича и США: 23 сентября полковник А.Сайц сменил капитана У.Менсфильда.

Что же касается военной помощи, то она по-прежнему оказывалась только четникам. Однако дальнейшие успехи НОАЮ и откровенный антинародный курс Михайловича заставили западных союзников пересмотреть свое отношение к четникам. Изменение этой политики в пользу НОД привело в конце концов к соглашению между тремя союзными державами в Тегеране о необходимости наладить материальное снабжение НОАЮ с учетом того значения, которое она стала иметь в борьбе югославского народа против фашизма.

22 февраля 1944 года У.Черчилль выступил в Палате общин с речью, в которой публично дал высокую оценку НОАЮ в борьбе против оккупантов, заявил об устранении Михайловича с военной и политической арены и пообещал сделать все для оказания помощи НОАЮ.

О повороте Великобритании по отношении к НОАЮ было проинформировано и советское руководство. 11 января Черчилль направил И.В.Сталину копию письма на имя Тито, а 14 января поверенный в делах Великобритании в СССР Джон Бальфур писал В.М.Молотову:

"Вам, конечно, известно из послания господина Черчилля маршалу Сталину, текст которого был приложен к моему [12] письму Вам от 11 января, о том, что мое правительство решило в дальнейшем не оказывать никакой помощи генералу Михайловичу. Мне теперь поручено моим правительством сообщить Вам, что оно рассматривает вопрос о желательности рекомендовать королю Петру вывести генерала Михайловича как из состава югославского кабинета, так и освободить его от командования войсками на том основании, что имеется достаточно данных, показывающих, что он, если не прямо, то, во всяком случае, косвенно, втянут действиями своих подчиненных командиров в сотрудничество с режимом Недича и даже с немцами. По существу, можно было бы полагать, что он является величайшим барьером между королем Петром и большинством югославского народа.

Мое правительство полагает, что король Петр должен сам предпринять шаги для отстранения Михайловича, поскольку его связь с последним дискредитировала его имя, и эта акция могла бы содействовать его реабилитации. Однако прежде чем давать этот совет королю, оно предпочитает подождать, пока ему не будет известно, как генерал Тито ответит на послание господина Черчилля и как он отнесется к цели, которую себе поставили как Британское, так и Советское правительства — добиться улучшения взаимоотношений между генералом Тито, с одной стороны, и королем Петром, с другой стороны.

Тем временем господин Идеи был бы благодарен за сообщение о том, согласно ли Советское правительство с намеченным образом действий, и если да, то будет ли оно расположено, когда наступит время посоветовать королю Петру отстранить Михайловича, сделать совместное с Британским правительством представление королю по поводу разумности такого шага.

Господин Идеи полагает, что Советское правительство может быть не пожелает связать себя в таком деликатном деле, пока оно не получит возможности изучить донесения советской военной миссии после ее прибытия в Югославию. Тем не менее, он не хотел бы предпринимать какие-либо шаги указанного выше характера без предварительной консультации и, как он надеется, предварительного соглашения с Советским правительством. Подобное же сообщение делается правительству Соединенных Штатов. Верьте мне, искренне Ваш Джон Бальфур{3}. [13]

Советская сторона дала ответ незамедлительно, в этот же день:

"Уважаемый господин поверенный в делах, в связи с Вашим письмом от 14 января 1944 года, в котором Вы, ссылаясь на послание господина Черчилля маршалу Сталину, указываете на то, что Правительство Великобритании решило в дальнейшем не оказывать никакой помощи генералу Михайловичу, и информируете о предполагаемых шагах Правительства Великобритании по поводу дальнейших взаимоотношений между королем Петром, генералом Михайловичем и маршалом Тито, прошу Вас довести до сведения господина Идена следующее.

Советское правительство еще в августе 1942 года сообщило югославскому правительству о некоторых фактах, свидетельствующих о связях генерала Михайловича с оккупантами, и информировало об этом Правительство Великобритании. Вытекающее из этого отрицательное отношение Советского правительства к генералу Михайловичу было также известно как югославскому правительству, так и Правительству Великобритании.

Поэтому Советское правительство с удовлетворением узнало о том, что Правительство Великобритании рассматривает в нестоящее время вопрос о желательности устранения генерала Михайловича из состава югославского правительства и от командования войсками.

Что же касается намеченного в связи с этим Правительством Великобритании образа действий, то впредь до получения необходимой информации от направляющейся в Югославию военной миссии о действительном положении на месте Советское правительство лишено возможности высказать свое мнение по данному вопросу. Прошу Вас, господин поверенный в делах, принять уверения в моем весьма глубоком уважении. В.Молотов"{4}.

Свертывая свои отношения с Михайловичем, Великобритания стала отзывать прикомандированных к его воинским формированиям своих представителей. В письме посла Великобритании в СССР Арчибальда Кларка Керра на имя Молотова от 3 марта 1944 года говорилось:

"Вы припомните, что 11 января господин Бальфур направил Вам послание для маршала Сталина от господина Черчилля, в котором был приведен текст письма, адресованного господином Черчиллем маршалу Тито, и что в своем письме премьер-министр заявил, что он принял решение о том, [14] чтобы Британское правительство не оказывало никакой дальнейшей военной помощи генералу Михайловичу.

В соответствии с этим решением в настоящее время предпринимаются шаги для отзыва всех британских офицеров связи, прикомандированных к вооруженным силам генерала Михайловича. 1 марта заместителю генерала Михайловича было передано от генерала сэра Мейтленда Вильсона, союзного Главнокомандующего на Средиземноморском театре, сообщение об этом решении, и в тот же день британский посол при югославском правительстве в Каире вручил премьер-министру Югославии ноту, содержащую ту же самую информацию. Господин Пурич обещал господину Стивенсону, что он даст генералу Михайловичу указание облегчить эвакуацию британских офицеров связи и оказать им всю возможную помощь. Господин Стивенсон просил о том, чтобы также были даны указания о необходимости обеспечить полную секретность и оказать содействие эвакуации вместе с британскими офицерами некоторых бежавших из плена польских военнопленных.

Поручая мне довести эту информацию до Вашего сведения, господин Идеи просил меня заявить, что, в целях уменьшения риска, которому подвергаются эти офицеры, он весьма желает, чтобы это дело держалось в полном секрете, пока не будет осуществлена эвакуационная операция, которая может потребовать некоторого времени"{5}.

Как видим, к поддержке Тито западные союзники пришли не сразу и не по своей воле. Военные и политические успехи НОД, рост его авторитета, создание новых структур народной власти в стране, дискредитация четников в глазах мирового общественного мнения, расширяющаяся пропасть между ними и югославским народом, наконец, поддержка Советским Союзом новой Югославии сделали свое дело: Великобритания изменила свое отношение к НОАЮ.

По-иному складывались отношения руководителей Югославии с Советским Союзом. В трудный период становления новой власти в Югославии Советское правительство оказало ей решительную политическую, моральную и пропагандистскую поддержку. Делать это было не просто, особенно в начале войны.

Первое обращение по вопросу оказания помощи прошло в радиограмме ЦК КПЮ Коминтерну 23 августа 1941 [15] года:

"Для нас вопрос оружия является самым главным. Просим ответить, возможно ли оружие получить от вас. Мы сообщим, где его нужно сбросить и в какое время"{6}.

О доставке оружия по воздуху в то время не могло быть и речи. Во-первых, Советский Союз в летне-осенний период 1941 года, теряя территории в западной части страны, сам испытывал огромные материальные трудности. Во-вторых, дальняя авиация в то время располагала весьма ограниченными возможностями. Можно было подготовить и с большим риском для экипажа осуществить полет через оккупированное противником пространство. Можно было послать еще несколько самолетов. Но для организации массовой переброски военных грузов у АДД в то время не было ни сил, ни средств. Главная причина — расстояние.

После поражения немцев под Москвой, когда напряжение на советско-германском фронте несколько спало, полет одиночного самолета можно было осуществить. Судя по данным, которые приводит Душан Пленча, советская сторона такой полет планировала. Автор указывает, что в радиограмме Коминтерна Верховному штабу НОАЮ от 3 февраля 1942 года было сказано:
"Существует возможность в ближайшее время направить вам людей и материалы"{7}.

Факт весьма интересный. Возможно, советская сторона такой полет и готовила, однако в документах АДД и ГВФ он не отражен.

В радиограмме от 17 февраля 1942 года Тито просил:

"Нам срочно нужны лекарства, особенно против тифа. В течение наступления 160 бойцов тяжело обморозили ноги. Для лучшей связи с вами пошлите нам более сильную радиостанцию. Пришлите нам боеприпасы, автоматическое оружие, обувь и материалы для одежды бойцов. Посылайте самолетами и бросайте парашютами возле Жабляка на Дурмиторе в Черногории... Верховный штаб находится в городе Фоча на освобожденной территории Боснии. Ваши посылки имели бы огромное материальное и политическое значение"{8}.

27 марта 1942 года Димитров сообщил Тито:

"Прилагаются все усилия помочь вам вооружением. Технические трудности, однако, огромны. На их преодоление в ближайшее [16] время, к сожалению, нельзя рассчитывать. Просьба иметь это в виду и стараться всяческими способами пока добывать оружие у врага и рационально использовать наличное у вас оружие"{9}.

А положение в Югославии продолжало ухудшаться. Невероятные трудности испытывали бойцы, весь народ от нехватки продовольствия. Население выбивалось из сил, оно уже не могло больше оказывать существенной помощи армии и партизанским отрядам, ибо само голодало.

В радиограмме Тито Исполнительному комитету Коминтерна от 31 января 1943 года изложена уже не просьба, а выражен крик о помощи:

"...Сотням тысяч бойцов грозит голодная смерть... Двадцать месяцев мы боремся без минимальной материальной помощи с какой бы то ни было стороны. Уверяю вас, что этот наш дивный героический народ Боснии, Лики, Кордуна и Далмации вполне заслужил максимальную помощь. У нас появился сыпной тиф, но у нас нет лекарств, народ умирает от голода, но не ропщет. Этот голодный народ отдает нашим бойцам последний кусок хлеба, а сам умирает с голода, отдает последнюю пару чулок, рубах или обуви, а сам идет босым и голым по такому холоду. Сделайте все, что можно, чтобы помочь нам"{10}.

Однако и в это время не было возможностей для оказания помощи югославскому народу в его трудной, поистине героической борьбе. Об этом красноречиво говорит ответ Исполкома Коминтерна от 11 февраля 1943 года:

"Вы не должны ни на минуту сомневаться, что если была бы малейшая возможность оказать материальную помощь вашей прекрасной, героической борьбе, мы это давно бы сделали. Советский народ вместе со своими руководителями целиком и полностью стоит на вашей стороне, преисполнен восхищения и глубокими братскими симпатиями к югославской народно-освободительной армии. Многократно мы обсуждали лично с Иосифом Виссарионовичем пути и средства оказания вам помощи. К сожалению, до сих пор разрешить эту задачу положительно не удалось из-за непреодолимых технических и транспортных трудностей. Мы не прекратили и теперь наших усилий для отыскания реальных возможностей посылки помощи. Как [17] только эти возможности будут добыты, сделаем все необходимое"{11}.

Югославия продолжала вести вооруженную борьбу без какой-либо материальной помощи извне. Трудности материального характера оказывали негативное влияние на ее результаты.

Новая просьба была изложена Тито в телеграмме от 12 июня 1943 года на имя Димитрова:

"Мы еще в тяжелом положении. Противник вновь пытается нас окружить... Наши части днем борются, а ночью на марше. Не спят и не едят. Сейчас едят конину без хлеба. Наше положение трудное, но мы выйдем из такой обстановки, хотя с тяжелыми потерями.

Противник прилагает максимальное напряжение, чтобы нас уничтожить, но это ему не удастся. Пожалуйста, поддержите нас в этом самом трудном испытании. Вальтер". (Псевдоним И.Б.Тито. —А.С.){12}

Главной причиной затяжки в налаживании материальной помощи Югославии со стороны СССР была не политическая, а чисто техническая — удаленность советско-германского фронта. Иными словами, объект помощи был за пределами радиуса действия самых дальних на тот период самолетов, которыми располагала АДД.

Только со второй половины 1943 года возникли необходимые предпосылки для решения этих задач. Развернувшееся в ходе Курской битвы наступление Красной Армии значительно передвинуло советско-германский фронт в западном направлении. Территория Югославии стала доступна для самолетов авиации дальнего действия.

Первый, пристрелочный полет в Югославию был совершен экипажем подполковника Б.И.Жилина 18 сентября 1943 года. Этим рейсом в район Бугойно была доставлена и десантирована группа болгарских политэмигрантов. Самолет ушел на задание с аэродрома подскока у Курска, покрыл расстояние в 4250 км, пробыв в воздухе 13 часов 20 минут{13}.

Когда в Тегеране руководители трех союзных держав пришли к выводу о том, что необходимо наладить регулярное материальное снабжение НОАЮ, командующий [18] АДД маршал авиации А.Е.Голованов получил от Верховного Главнокомандующего указание ускорить организацию планомерных полетов в Югославию. Штаб АДД, учитывая опыт полета экипажа Жилина, приступил к выполнению этой задачи.

Предстоящее широкомасштабное оказание материальной помощи Югославии потребовало непосредственного контакта между Советским правительством и Верховным командованием Красной Армии с одной стороны и руководящими органами новой Югославии и командованием НОАЮ — с другой. Для его установления надо было создать и отправить в борющуюся Югославию советскую военную миссию.