БОРЬБА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
К окончанию «войны с французами и индейцами», как называли Семилетнюю войну английские колонисты, описывая те вражеские силы, с которыми им пришлось сражаться, стало очевидным, до какой степени американцы отдалились от метрополии. Жителям английских колоний казалось, что английское правительство совсем не интересуется их проблемами, занимаясь лишь откачкой доходов из Нового Света. Особенно их возмущали вводимые при Георге III торговые ограничения: колониям приходилось закупать чужие и продавать свои товары только через Великобританию, обогащавшуюся на этом посредничестве. Противоречия между колониями и метрополией резко обострились в середине 1760-х годов, доведя Англию и ее американских подданных до открытого военного столкновения.
В 1763 году британский парламент принял законы о судоходстве, по которым товары могли ввозиться и вывозиться из английских колоний в Америке только на британских судах. Это лишало колонистов возможности выбора, превращая английских судовладельцев в монополистов, диктующих им свои цены. Кроме того, все предназначенные для колоний товары должны были грузиться в Англии, независимо от того, откуда их везли. Тем самым на колонистов возлагалась обязанность платить метрополии за посреднические услуги. Цена доставляемых в Америку товаров возрастала и потому, что за них приходилось платить двойную пошлину — при ввозе в Англию и при ввозе в ее колонии.
В 1764 году парламент принял так называемый закон о сахаре, вменявший колонистам в обязанность выплачивать еще и дополнительный налог за ввезенные в Америку сахар, вино и некоторые другие товары. В колониях свирепствовали королевские сборщики налогов, бдительно осматривавшие все корабли, бросавшие якорь в гаванях американских портовых городов. Если на борту обнаруживался скрытый от налогообложения товар, дело могло дойти до конфискации судна. Страсти в колониях накалялись, а протест против произвола властей привел к стремительному росту контрабанды.
Год спустя интересы колонистов еще раз были ущемлены принятием акта о гербовом сборе, по которому американцы должны были платить налог при приобретении любой печатной продукции — от книг до игральных карт — или оформлении любого официального документа. В знак уплаты налога на издание или бумагу наклеивалась гербовая марка. Колонисты не возражали против налогов вообще и готовы были платить их регулярно, однако они считали, что при введении новых податей должно учитываться и их мнение. В том же 1765 году 27 депутатов от девяти колоний собрались в Нью-Йорке, составив и отправив королю и парламенту петицию об отмене закона о гербовом сборе. И закон был действительно отменен, но не потому, что правительство устыдилось его несправедливости. Задетые за живое новым неоправданным побором, американцы начали выражать свое недовольство в открытой, агрессивной форме. Особенной решительностью отличались жители Бостона, где толпы обозленных горожан вламывались в конторы, торговавшие гербовыми марками, учиняли в них погромы, а их владельцев подвергали характерной американской гражданской казни: обмазывали горячей смолой и обваливали в перьях, а затем с улюлюканьем таскали по улицам, выставляя их на всеобщее посмешище. В таких условиях желающих торговать гербовыми марками попросту не оказалось.
Бостонцы особо отличились и 16 декабря 1773 года, когда в их порт вошли три британских судна с грузом индийского чая. Около 7 тысяч человек высыпали им навстречу» протестуя против того, что по милости правительства метрополии им необходимо будет платить за этот товар больше, чем если бы они сами доставили его из Индии, Бостонцы требовали, чтобы корабли с чаем убирались обратно в Англию, но их волю в очередной раз проигнорировали. Тогда вечером, под покровом сумерек, группа молодых горожан, переодетых в костюмы индейцев-могавков, пробралась на эти корабли и сбросила тюки с чаем в бостонскую гавань. «Бостонское чаепитие» стало прологом к Американской революции, как в англоязычных странах называют войну американских колоний Англии за независимость от метрополии.
: Британское правительство было исполнено решимости аокарать бунтовщиков, и через несколько недель гавань бостона была блокирована английской военной эскадрой, намеренной держать осаду до тех пор, пока колонисты не уплатят стоимость погубленного чая. Однако закрытие бостонского порта укрепило решимость американцев бороться за свои права. Предвидя беспорядки, правительство распорядилось усилить военный гарнизон Бостона двумя полками из Галифакса, однако Бостон и впредь оставался одним из главных очагов напряженности в отношениях между метрополией и колониями.
Ненавистные дискриминационные постановления британского парламента в Америке называли «невыносимыми». К их числу был отнесен и закон о провинции Квебек (1774), больно задевший чувства английских колонистов, особенно на фоне событий в Бостоне. Этот акт регулировал положение канадских французов, после 1763 года оказавшихся на территориях, принадлежащих Британии. Французам гарантировались свобода вероисповедания и возможность соблюдать национальные традиции. Поблажки католикам раздражали колонистов-протестантов, но это было ничто по сравнению с тем гневом, который вызвало У всех английских колоний решение британского правительства о фактически двукратном расширении территории Квебека за счет прирезки к ней земель не только на северо-востоке, но и на юго-западе, так что южная граница пролегла теперь по реке Огайо. Трудно было избавиться от впечатления, что метрополия готова благодетельствовать чужакам и притеснять своих.
Английские колонисты горячо сочувствовали бостонцам и всем жителям Массачусетса, страдавшим из-за блокады бостонского порта. Повсюду в колониях в знак солидарности были приспущены государственные флаги. Кроме того, колонии решили поделиться с Массачусетсом продовольствием — даже далекая Южная Каролина поставила им рис. Сложившееся положение было решено обсудить на общем собрании представителей английских колоний, и с 5 сентября по 26 октября 1774 года в Филадельфии заседал Континентальный конгресс, в работе которого участвовали 55 депутатов от всех колоний, кроме Джорджии. Депутаты выработали ряд важных документов, намереваясь добиваться для колоний права самоуправления. Эта идея излагалась в «Декларации прав», а также в обращениях к королю, народу Британии и жителям самих колоний. Кроме того, в знак протеста против блокады Бостона было решено объявить торговый бойкот метрополии. И американцы стойко держали его, не покупая английских товаров и не продавая своих товаров англичанам; нарушителей ждали уже ставшие традиционным наказанием смола и перья.
Британское правительство с негодованием отказалось рассматривать вопрос о предоставлении самоуправления заокеанским колониям, и американцы начали готовиться отстаивать свои права с оружием в руках. Главные арсеналы колонистов находились в массачусетских городках Лексингтон и Конкорд. Подозревая о мятежных намерениях населения, командующий британским военным гарнизоном в Бостоне решил захватить эти склады оружия, пока бунтовщики не пустили его в ход. Об этих планах случайно узнал житель Бостона Пол Ревир (1735—1818). Он был сугубо штатским человеком, серебряных дел мастером, но в ночь на 18 апреля 1775 года в нем проснулся истинный герой. Оседлав коня, он проехал по городкам к северу от Бостона, предупреждая жителей о грозящей опасности. Благодаря Ревиру (его подвиг был воспет американским поэтом Генри Лонгфелло в стихотворении «Скачка Пола Ревира») бунтовщики успели подготовиться к встрече с королевскими войсками. Ревир стал национальным героем, и до сих пор в Бостоне сохранился его дом, ставший музеем. Когда 19 апреля солдаты в красных мундирах прибыли в Лексингтон, местные ополченцы отказались покинуть арсенал, и регулярные войска прибегли к оружию. От их пуль погибли восемь человек, еще несколько получили ранения. Выстрелы в Лексингтоне стали началом ожесточенной войны между колониями и метрополией.
После расстрела непокорных в Лексингтоне британский отряд направился к Конкорду, куда уже дошли известия о кровопролитии. Местные жители набросились на солдат с такой яростью, что те дрогнули и с позором отступили к Бостону, потеряв около 70 человек убитыми и более 200 человек ранеными. Наступило короткое затишье, но все понимали, что скоро грянет буря: метрополия не могла оставить безнаказанной дерзость, проявленную ее заокеанскими подданными.
По всем исчислимым показателям перевес в этой войне был на стороне метрополии. Британия имела 50-тысячную регулярную армию и деньги, чтобы воспользоваться услугами иностранных наемников: для ведения войны с колониями Англия поставила под ружье около 30 тысяч гессенских немцев. И даже в самой Америке на стороне метрополии выступили около 50 тысяч верных королю колонистов и некоторые индейские племена, обрадованные возможностью свести счеты с бледнолицыми притеснителями. Колонисты, из которых лишь немногие приобрели опыт военных действий во время англо-французского колониального конфликта, могли рассчитывать только на собственные силы. Их единственным ресурсом были негры, в основном рабы, которым обещали освобождение за участие в военных действиях. В большинстве своем чернокожие невольники были ненадежными бойцами, и около половины этого воинства (свыше 5 тысяч человек) стали дезертирами. Многие негры, спасаясь от рабства, перебегали на сторону англичан и впоследствии покинули Америку вместе с ними. Однако мужества и решительности отстаивать свои права колонистам было не занимать.
Победа метрополии над колониями почти не вызывала сомнений. Между тем обстоятельства не позволили Британии обрушить всю свою военную мощь на заокеанских бунтовщиков. Обострение положения в Ирландии и ожидание подвоха со стороны Франции, которая, потерпев поражение в Семилетней войне, не упустила бы случая поквитаться с англичанами, если бы их основные войска отправились в Америку, требовали от Британии осмотрительного распоряжения своими военными ресурсами. Кроме того, в самой Англии бытовало убеждение о недопустимости военного конфликта, в котором одна часть народа сражалась бы с другой,— англичане видели в американцах таких же потомков англосаксов, как и они сами. Фактически же за военную карательную операцию выступали только сторонники партии тори, а виги, напротив, открыто приветствовали действия колонистов, считая, что в Америке идет борьба в том числе и за свободу самой Англии от произвола королевской власти. Моральная поддержка части населения метрополии была очень важна для колонистов. В конце концов ударной силой английской королевской армии в Америке стали гес-сенцы.
Задача войск короля была не из легких. Им предстояло сражаться почти в пяти тысячах километров от Британии. Сюрпризы погоды не позволяли надеяться на их бесперебойное снабжение продовольствием и боеприпасами. В довершение всех бед британские военачальники оказались бездарными и беспомощными, тем более что приказы из Лондона шли месяцами и доходили до армии тогда, когда оперативная обстановка неузнаваемо менялась. Кроме того, американская война была непохожа на европейские кампании. В традиционной войне войска стремились завоевать главные города противника, особенно столицу, после чего можно было диктовать побежденному врагу свои условия. В американских же колониях не было ни крупных городов, ни населенного пункта, который можно было бы назвать сердцем этих территорий. Поэтому королевским войскам пришлось сражаться с колонистами на территории в полтора миллиона квадратных километров.
Кровопролитие в Лексингтоне и Конкорде заставило около 20 тысяч американцев встать под ружье, и эти вооруженные мушкетами ополченцы с успехом блокировали гарнизон Бостона. Тем временем 10 мая 1775 года собрался Второй континентальный конгресс, на котором были представлены уже все тринадцать колоний. Депутаты все еще надеялись по-хорошему договориться с правительством метрополии, но в то же время приняли решение начать сбор денег для создания собственных армии и военно-морского флота. Возможно, одним из самых важных решений Континентального конгресса было назначение виргинского плантатора Джорджа Вашингтона (1732—1799), обладавшего военным опытом, накопленным в период англо-французского колониального конфликта, главнокомандующим американским ополчением. Вашингтону было поручено руководить осадой Бостона. Этот судьбоносный выбор был, однако, сделан не потому, что в Вашингтоне увидели прирожденного лидера. Скорее, население других колоний беспокоило наличие весьма большого вооруженного ополчения в Массачусетсе, а Вашингтон был человеком со стороны и представлял самую крупную и самую густонаселенную колонию. Кроме того, это был человек обеспеченный, еще более увеличивший свое состояние благодаря удачной женитьбе (его жена Марта (1732— 1802) была дочерью богатого виргинского плантатора и унаследовала крупное состояние от первого супруга) и совершенно не походивший на авантюриста, преследующего корыстные цели.
Считая себя подданными британского короля, отряды колонистов уже в мае 1775 года захватили в плен британские гарнизоны в Тикондероге и Краун-Пойнте. Так у колонистов появились пушки и порох, необходимые для осады Бостона. В июне они дали британцам бой в окрестностях Бостона у холма Банкер-Хилл. Запасы пороха у колонистов были столь ограниченны, что один из офицеров-ополченцев Уильям Прескотт дал команду стрелять только наверняка, подпуская к себе врагов так близко, что можно было бы «увидеть белки их глаз». В конце концов колонистам все же пришлось отступить, но они сумели нанести противнику серьезный урон, доказав, что при наличии боеприпасов они способны противостоять регулярным войскам. Тогдашний французский министр иностранных дел заметил, что, одержи британцы еще две такие же победы над колонистами, в Америке не останется британских солдат.
Узнав о сражении при Банкер-Хилле, в августе 1775 года Георг III официально провозгласил американских колонистов бунтовщиками, и именно тогда было принято решение об отправке в Америку гессенцев. Эта новость встревожила американцев, так как за гессенцами водилась слава кровожадных и умелых вояк. Они действительно умели сражаться, но, как и всякие наемники, больше беспокоились о плате за свои услуги. Американцы нашли эффективный способ борьбы с ними, переманив часть немцев на свою сторону обещанием предоставить им земли, и в итоге многие из них так и остались жить в Новом Свете.
Осенью двухтысячная американская армия смело вторглась на территорию Канады. Лидеры взбунтовавшихся колоний рассчитывали, что недовольные своей зависимостью от британской короны французы окажут им поддержку в борьбе с метрополией. Эта военная операция свидетельствовала об изменении характера военных действий американцев: теперь они уже не только защищали свои интересы, но и перешли в наступление. Отряд под командованием генерала Ричарда Монтгомери, ирландца, прежде служившего в британской армии, сумел захватить Монреаль. Объединившись с отрядом генерала Бенедикта Арнольда, Монтгомери попытался взять и Квебек, однако 31 декабря 1775 года колонистам пришлось отказаться от этого намерения. Монтгомери погиб при штурме Квебека, а Арнольд получил ранение в ногу. Остатки армий отступили. Оборванные, измученные, участники канадского похода были доведены до необходимости утолять голод, грызя кожаные подметки сапог. Надежды на поддержку населения провинции Квебек лопнули: местные жители были вполне удовлетворены тем, как отнеслось к ним британское правительство.
В марте 1776 года колонистам удалось добиться большого успеха в Бостоне: местный гарнизон вынужден был окончательно покинуть город, а вместе с ним бежали и наиболее влиятельные из американских сторонников короля (день эвакуации до сих пор ежегодно отмечается бостонцами).
Война за независимость знала множество примеров массового и личного героизма. В этой войне, например, принимали участие многие американские женщины. Они сопровождали в походах своих мужей и сыновей, готовили еду, обстирывали солдат, а иногда и занимали их место на боевых позициях. Одной из героинь Войны за независимость США стала Мэри Хейз. Она повсюду следовала по дорогам войны за своим мужем-артиллеристом, отважно подносила кувшины с водой на передовые позиции, а когда в сражении при Монмуте ее супруг Джон получил ранение, бесстрашно заняла его место в артиллерийском расчете.
Сочувствуя делу свободолюбивых американцев, некоторые европейцы отправлялись за океан, чтобы оказать реальную поддержку мятежным колониям. Французскому офицеру маркизу де Лафайету (1757—1834) было всего двадцать лет, когда он предоставил в распоряжение Конгресса свою шпагу и привезенный им в Америку отряд наемников. Способности отважного молодого человека высоко оценил Вашингтон, сделавший Лафайета членом своего штаба и по-дружески привязавшийся к нему.
В южных колониях американцы также достигли ощутимых результатов. В феврале 1776 года они разбили по-луторатысячный отряд королевских солдат в сражении при Мур-Крике (Северная Каролина), а в июне дали достойный отпор эскадре, вошедшей в гавань Чарльстона. Колонисты, однако, также несли потери. Страдали не только ополченцы, но и мирные жители: войска короля предали огню несколько населенных пунктов, в том числе городки Норфолк и Фолмаут. Жестокость армии метрополии вызвала ответную реакцию. Важную роль в развитии последующих событий в Америке сыграл и памфлет «Здравый смысл», опубликованный в 1776 году и разошедшийся в 120 тысячах экземпляров. Его автором был Томас Пейн, в прошлом — английский подмастерье, в 1775 году перебравшийся в поисках лучшей доли за океан. В памфлете предлагалось сопоставить размеры метрополии и ее американских колоний, а затем решить еще одну задачку: указать примеры, в которых бы большее подчинялось меньшему. Вывод напрашивался однозначный: претензии маленькой Британии на власть над обширными территориями в Новом Свете противоречат здравому смыслу.
7 июня 1776 года депутат Континентального конгресса в Филадельфии Ричард Генри Ли заявил, что «Соединенные колонии являются и по праву должны быть свободными и независимыми государствами». Остальные депутаты поддержали это мнение и после недолгих дебатов и внесения некоторых поправок 4 июля 1776 года единодушно утвердили текст «Декларации независимости», составленный Томасом Джефферсоном (1743—1826). В этом документе давалось подробное обоснование причин, по которым американцы выдвигают требование независимости, поэтому иногда «Декларацию» именуют «Объяснением» Джефферсона. В «Декларации» говорится, что Бог создал всех людей равными, наделив их неотъемлемыми правами на жизнь, свободу и стремление к счастью, и именно эти права призваны обеспечивать правительства стран. Однако если правители пренебрегают своими обязанностями, народ имеет право свергнуть их и установить ту власть, которая будет способствовать его процветанию. В восемнадцати последующих параграфах обстоятельно перечисляются преступления британского монарха: он отказывался утверждать законы, которые могли бы принести благо его подданным, не издавал законы, которые могли бы улучшить жизнь людей на подвластных ему территориях, препятствовал отправлению правосудия, превращая судей в покорных ему марионеток, раздул бюрократический аппарат, паразитирующий за счет рядовых подданных империи. Самая главная вина короля заключалась в том, что он повел войну с собственным народом, вынудив этот народ к проявлению неповиновения. Он отверг почтительные петиции американских колонистов, превратившись в тирана для своих подданных. Поэтому тринадцать американских колоний отвергают его власть, провозглашая себя свободными и независимыми штатами, т. е. государствами (слово «штат» происходит от английского state, прочитанного на немецкий лад, — когда оно входило в русский язык, в нашей стране не слишком были знакомы с английскими правилами чтения). В «Декларации независимости» применительно к английским колониям в Америке впервые было употреблено название Соединенные Штаты Америки. День принятия «Декларации независимости» стал днем рождения США.
В 1776 году Второй континентальный конгресс также принял решение о создании Конгресса как законодательного органа нового государства, формирующегося на основе выборов, проводимых в каждом штате.
После эвакуации из Бостона главные британские силы сконцентрировались в Нью-Йорке, куда в июле 1776 года подошла огромная британская эскадра, в которую входило около 500 кораблей с 35 тысячами солдат на борту. Такого огромного войска Америка еще не видела.
Главнокомандующий Вашингтон мог противопоставить ему лишь около 18 тысяч плохо обученных волонтеров. Неудивительно, что летом и осенью американская армия потерпела серию тяжелых поражений в районе Нью-Йорка и Вашингтону пришлось отступить на юг, в штат Нью-Джерси. Королевские войска генерала Уильяма Хоу не разбили американцев наголову только из-за бездарности командующего, который больше заботился о развлечениях и удовольствиях, чем о порученном ему деле. Заставив Вашингтона отступить за реку Делавэр, уверенный в своей скорой победе Хоу намеревался спокойно провести зиму в приятной компании, отложив ведение военных действий против мятежников до весны. Ему и в голову не приходило, что 26 декабря 1776 года остатки обескровленной армии Вашингтона сумеют переправиться через реку Делавэр, на которой уже начался ледостав, и напасть на бри-танский гарнизон в Трентоне, мирно почивавший после веселого празднования Рождества. В ходе этой операции американцы захватили в плен около тысячи гессенских наемников. Неделей позже Вашингтон так же неожиданно обрушился на английский гарнизон в Принстоне. Эти военные успехи спасли американцев от окончательного поражения в войне. Однако им пришлось смириться с тем, что Нью-Йорк пока остался в руках англичан.
Лондонские стратеги, планируя кампанию 1777 года, намеревались взять под полный контроль долину реки Гудзон. В случае удачи им удалось бы расколоть колонии пополам, отрезав Новую Англию и облегчив себе задачу дальнейшего разгрома колонистов. Этим планам не удалось осуществиться, но к концу 1777 года англичане сумели взять Филадельфию, нанеся Вашингтону два последовательных поражения при Брендивин-Крик и Джермантау-не. Довольный тем, как развиваются события, генерал Хоу почил было на лаврах, приятно проводя время в Филадельфии и вновь недооценив противника. Между тем американцы не собирались складывать оружие. Более того, они начали активный поиск союзников, которые помогли бы им в борьбе с бывшей метрополией. С этой целью в Париж был направлен Бенджамин Франклин (1706— 1790), который, узнав о падении Филадельфии, остроумно заметил, что это не Хоу захватил город, а город захватил его.
Армия Вашингтона вынуждена была встать на зимние квартиры в 20 милях к северо-западу от Филадельфии, в местечке Валли-Фордж, где продолжала страдать от холода и голода. Лишения, которые терпели американцы, не помешали им посвятить зиму улучшению своей военной подготовки, и к весне в распоряжении Вашингтона оказалось гораздо более боеспособное войско. Этому в немалой степени способствовал сражавшийся на стороне американцев немецкий барон Фридрих фон Штейбен. Тем временем на севере штата Нью-Йорк другой отряд американцев, под командованием генерала Гейтса, 17 октября 1777 года одержал крупную победу под Саратогой над королевскими войсками под командованием генерала Бургойна. Героем битвы за Саратогу стал и американский полководец Бенедикт Арнольд, впоследствии, однако, запятнавший себя предательством, перейдя на сторону британцев.
Битва под Саратогой стала переломной точкой в истории американской Войны за независимость. После понесенного в ней британцами поражения лондонский парламент запоздало решил удовлетворить все те просьбы, с которыми ранее обращались к властям метрополии американские колонисты. Колониям обещали, однако, самоуправление, а не государственный суверенитет. Готовность Британии идти на уступки, в свою очередь, ускорила подписание франко-американского военного союза. Если бы Британии удалось помириться с колониями, они могли бы объединиться и захватить французские владения в Вест-Индии с их приносившими большие доходы плантациями сахарного тростника. Такое развитие событий представлялось более чем вероятным, так как за счет захвата этих территорий Британия могла бы компенсировать расходы, связанные с ведением военных действий против собственных колоний. Если ранее посланник США во Франции Франклин не мог добиться поддержки для своей страны, то после Саратоги французы стали гораздо сговорчивее и в 1778 году пошли на подписание франко-американского соглашения, по которому Франция обязывалась воевать на стороне США до тех пор, пока не исчезнет угроза их свободе и независимости и не будет подписан соответствующий договор с общим врагом.
Поддержка Франции была необходима американцам, но особой радости союз с ней не вызывал: французы были старыми врагами англосаксов, слишком памятными оставались еще события англо-французской войны 1756—1763 годов, да и принадлежность большинства французов к католической церкви, в то время как большинство американцев были протестантами, не внушала особого энтузиазма. Тем не менее вскоре после подписания франко-американского союза на карте Кентукки появился городок Луисвилл, названный в честь французского короля Людовика XVI. В 1778—1783 годах американцы получили от Франции огромные денежные суммы, оружие, практически весь свой военно-морской флот; кроме того, на стороне США сражалась почти половина французской регулярной армии.
Вслед за Францией в 1779 году в войну против Англии вступила и Испания, также не желавшая упустить случай укрепить свои позиции в Новом Свете. Объединенный франко-испанский флот, численно превосходивший британский, добился господства на море, крайне затруднив поставку продовольствия и оружия воюющей в Америке армии короля. В новых условиях американцев поддержали и другие европейские страны, заинтересованные в ослаблении Британии. В 1780 году по инициативе российской императрицы Екатерины II ряд европейских государств объявил «вооруженный нейтралитет», направленный против Британии. В 1782 году в войну против Великобритании вступила Голландия.
Британия могла эффективно бороться со взбунтовавшимися колониями, но она была бессильна одновременно вести войну с таким числом государств. Осенью 1781 года основная американская армия Британии под командованием лорда Корнуоллиса была прижата к побережью Виргинии превосходящей по численности американской армией. Положение британцев было безвыходным, так как побережье было одновременно блокировано французскими военными кораблями. В результате 19 октября Корнуоллис признал свое поражение. Эта победа американцев предопределила исход войны, хотя боевые действия в Иовом Свете продолжались еще в течение года. В 1782 году измотанная войной Британия была вынуждена согласиться на переговоры и в 1783 году пошла на подписание Парижского (Версальского) мирного договора. Со стороны США его архитекторами были Бенджамин Франклин, Джон Адамс (1735—1826) и Джон Джей (1745—1829).
Бывшая метрополия полностью признала независимость Соединенных Штатов. В свою очередь, американцы обязывались не чинить притеснений сторонникам короля и вернуть принадлежавшую им собственность, а также выплатить старые долги бывшей метрополии. Вопреки ожиданиям лондонских политиков последние обязательства не были соблюдены в полной мере.
Так завершилась Война за независимость Соединенных Штатов Америки, в которой европейские королевства поддержали республику в ее борьбе против монархии. По окончании войны в выигрыше остались только американцы. Ни Франции, ни Испании не удалось усилить свои позиции в Новом Свете. Франция была разорена войной, и радость мщения за поражение 1763 года была отравлена хроническим дефицитом государственного бюджета, что наряду с вольнолюбивыми настроениями, проникшими в страну из Америки, привело в конечном итоге к Великой французской революции (1789). Британия пострадала больше всех: она лишилась огромной территории в Новом Свете, и англичане так и не простили королю Георгу III национального позора, обрушившегося на них в его царствование из-за его политической недальновидности и глупого упрямства.
Два года спустя после подписания мирного договора Соединенные Штаты направили в Великобританию своего посла, Джона Адамса. Он был вежливо принят Георгом III, однако своего посла в США бывшая метрополия направила только в 1791 году.
|
