Мои воспоминания о детских и юношеских годах жизни в г. Симбирске Немного лиц мне память сохранила
|
Скачать 2.19 Mb.
|
Дама протянула консулу пачку русских денег. – Я Вам, мадам, уже сказал, что жду инструкции от начальства и пока ничего сделать не могу. А деньги, сударыня, Вы уберите. – Так что же нам с ними делать? – А это уж Ваше дело. Хотите – берегите их, а не хотите – используйте их в уборной! – нахально заявил консул, надменно улыбнувшись. Дама не выдержала и закатила ему звонкую пощёчину, которую все присутствующие сопроводили гулом одобрения. Консул позвонил по телефону в женевскую жандармерию. Пришли жандармы и выставили всех на улицу. – Вот и получили «помощь» от «своего» консула! – с горечью заметил один из видных московских адвокатов, бывший свидетелем этой возмутительной сцены. – И везде-то теперь немецкое засилье! В какого бюрократа в Питере не плюнешь, он обязательно окажется немцем. Тьфу! Адвокат с отвращением плюнул на мостовую по направлению к зданию консульства и досадливо махнул рукой. В этот день из Женевы в посольство хлынул поток телеграмм с жалобами на фон Визеля. Оказалось впоследствии, что он своевременно получил инструкции из посольства о немедленной выдаче денежной помощи беженцам, но не счёл нужным помогать «русским свиньям» и положил инструкции под сукно. Фон Визель быстро и незаметно исчез из Женевы. На его место сейчас же прислали другого консула, русского по национальности, Лаврова, который моментально наладил выдачу пособий. Наконец-то беженцы вздохнули свободно! Хотя я лично в эти тяжёлые дни не испытывал материальной нужды, однако тяжело переживал страдания других собратьев по путешествию, чувствуя своё полнейшее бессилие помочь им и негодуя на бюрократизм дипломатических чиновников немецкого происхождения. – Ну, теперь фон Визелю всыплют по первое число, – сказал один из беженцев. – Как же! Держите карман шире. Разве немцы позволят расправиться с ним? Ведь сама царица – немка, – возразили другие. Все с этим должны были согласиться. – Итак, что же делать? – спросил я московского адвоката. – Северным путём ехать нельзя – поедем южным: там войны ещё нет. 6 После продолжительных шумных дебатов мы решили поехать на Юг Франции, в Марсель, с тем, чтобы оттуда отправиться в Россию морским путём через Средиземное море, Дарданеллы и Босфор. Путь в Марсель некоторым путешественникам был уже знаком. Теперь у нас уже не было тех удобств, которыми мы пользовались в начале нашего путешествия. С большим трудом мы достали билеты третьего класса и ехали в вагоне битком набитом путешественниками. Было жарко, душно и тесно. Спать было очень неудобно на жёстких скамейках тем, кто привык к мягким постелям, но мы готовы были мириться тогда со всякими неудобствами, лишь бы поскорее добраться домой. Поезд шёл очень медленно. Он часто останавливался и не только на больших станциях, но и на маленьких полустанках, мимо которых раньше курьерские поезда проходили вихрем. Навстречу нам беспрерывно шли поезда с солдатами, снарядами, военным снаряжением: мобилизация во Франции шла полным ходом. На первых порах в Марселе дело для беженцев войны складывалось, казалось более благоприятно, чем в Женеве. Пароходы компании «Мессажери Маритим» ещё регулярно совершали рейсы в Константинополь (Стамбул), так как Турция в тот момент ещё не воевала, а из Константинополя в Россию так же регулярно ходили пароходы «Русского общества пароходства и торговли» по линии Константинополь (Стамбул) – Одесса. В Марселе было Русское генеральное консульство, и мы там записались на отправку с очередным пароходом. Беженцев здесь было меньше, чем в Женеве, и наш пароход должен был отойти от пристани на третий день. Мы не без труда нашли место в гостинице, далеко не прекрасной, и решили время до отъезда на родину посвятить ознакомлению с Марселем. В этом городе война ещё почти не чувствовалась, а потому здесь и не было такого наплыва людей, как в Женеве. Огромный портовый город Марсель поразил нас своими гигантскими доками. В порту было довольно много пароходов под флагами разных стран, за исключением, разумеется, военных. Я много слышал и читал об экзотике ночных кабачков Марселя и примкнул к группе туристов, собравшихся отправиться туда. Правда, нас предупредили, что там далеко не безопасно и можно нарваться на неприятности, но мы со свойственным молодости легкомыслием с этим не посчитались. Большая красочная толпа, говорящая на многих языках, экзотические танцы и песни незнакомых нам народов, безудержный темперамент людей, готовых тут же, на месте, мстить за нанесённую обиду, и в то же время горячо приветствовавших какого-нибудь певца, рассказчика или остроумного куплетиста, – всё это оказалось гораздо более интересным, чем мы предполагали и увлекало нас. На наше счастье, никаких ЧП в этом кабачке не было. Отягощённые интересными впечатлениями, мы вернулись к себе домой, и заснули, как убитые. На первый взгляд дело с оказанием материальной помощи беженцам здесь было гораздо лучше: задержки в выдаче денег не было – однако здесь было безобразие иного порядка: на глазах у всех происходило ограбление русских беженцев, и они были бессильны сопротивляться этому. Русским генеральным консулом в Марселе был Ставраки, грек по национальности. Это был человек невысокого роста, весьма юркий, глаза его, как мышки, быстро перебегали с одного предмета на другой, а из уст его, как из рога изобилия, сыпались приторные любезности. Этот ещё молодой негодяй воспользовался несчастьем людей, оторванных войной от родины, для собственной наживы и действовал с непревзойдённым нахальством, облечённым в ультра вежливую форму, зная наверняка, что всё сойдёт ему с рук, и он останется безнаказанным. Для этого он изобрёл свою, собственную систему, дававшую ему возможность действовать без промаха и не опасаться огласки его преступных действий. Установив предварительно вместе с каждым беженцем, возвращавшимся на родину, сумму, необходимую ему для оплаты расходов по возвращению домой, генеральный консул, заранее отобрал у туристов паспорта для отметки в них о сумме выданного пособия, подлежащего по прибытии на родину возврату, проставлял в паспортах сумму, выдаваемую консульством, за своей подписью и печатью. Это он делал якобы для удобства беженцев и для ускорения процедуры выдачи денег. На самом же деле это была лишь мошенническая уловка опытного жулика, спекулировавшего на несчастье людей. Ставраки предумышленно затягивал выдачу пособия до последнего момента пребывания беженцев в Марселе. И вот в последний момент, когда пароход уж готовился поднять якоря и пассажиры должны были занять свои места на пароходе, консул стал выдавать деньги пассажирам в кабинете начальника морского порта. Вот тут-то «русский» консул с кислой миной заявлял пассажирам, что консульство не может целиком и полностью сейчас выдать всю сумму пособия, так как в банке не хватило наличных денежных знаков, необходимых для полной расплаты с беженцами, недостающую сумму консульство может получить в банке только завтра и тогда расплатиться со всеми полностью. Легко представить себе, какое впечатление произвело это сообщение на пассажиров. – Но Вы же знаете, что мы ждать не можем. Наши вещи находятся уже на пароходе, и он вот-вот снимется с якоря. Это безобразие! Вы не имеете права задерживать выдачу денег, – возмущались взволнованные пассажиры. – Поверьте мне, господа, это зависит не от меня, а от банка, – говорил Ставраки, прижимая обе руки к груди. – Подождите до завтра, и я ручаюсь вам, что вы всё получите сполна. Но кто же из беженцев мог согласиться отсрочить свой отъезд до завтра, когда уже идёт война? Да неизвестно, что будет завтра. К тому же каждый знал, что на завтрашний пароход все билеты заранее проданы, и уехать на нём нельзя. Что тут было делать? Пассажиры на всё махнули рукой и уехали из Марселя, так и не получив деньги сполна. А этот авантюрист, называвшийся русским генеральным консулом, ликовал, подсчитывая барыши в своём кармане. Само собой разумеется, деньги из банка он получил полностью и ловко обманул беженцев, но это всё выяснилось гораздо позднее. Между тем на родине с пассажиров взыщут всю сумму, указанную в их паспортах. Правда, перед отходом парохода Ставраки обещал пассажирам, что невыплаченную сумму он переведёт по телеграфу в Стамбул, но он, конечно, не сделал этого: доедут ли до Стамбула пассажиры, а может быть, и не доедут: это ещё бабушка надвое сказала, а деньги у него в кармане. Вот так среди бела дня дипломатический чиновник царского правительства грабил своих соотечественников, измученных войной. Я был уверен, что испытания мои кончились и теперь я без труда вернусь в Россию, но оказалось, впереди меня ждали такие трудности, о которых я не мог и помыслить. Некоторые мои попутчики были настроены панически. – Удастся ли нам завтра уехать домой? Не преподнесёт ли нам война ещё какую-нибудь непредвиденную каверзу? – задавали они вопросы. Их утешали, а Дамоклов меч уже висел над нами. Проснувшись утром в день отъезда, мы прочитали в газетах: «Пароходы кампании «Мессажери Маритим» мобилизованы военными властями для перевозки цветных войск (зуавов) и военного снаряжения из Африки. Пассажирские рейсы отменяются». – Вот не было печали! – сказал я с досадой. – Попали мы в мышеловку. Как- то мы теперь из неё выберемся? Неужели застрянем? Все беженцы задавали себе такие вопросы и не находили на них ответов, стараясь отыскать лучшую трассу своего пути домой. Для всех было ясно, что дальнейшее пребывание в Марселе бесполезно. Но что делать? Куда направить путь? Эти вопросы мучили всех нас. По зрелом размышлении мы пришли к выводу, что нам ничего не остаётся другого, как вернуться в Женеву. И мы поехали туда. – Что случилось? Почему опять вы вернулись? – спрашивал нас хозяин пансионата. В душе он, разумеется, был рад этому, так как в связи с войной туристов в Швейцарии оставалось немного, преимущественно американцев. – Что вам помешало уехать? Мы подробно рассказали ему о злоключениях в Марселе. – Да, война ужасна. Она, как фатум, нависла над людьми, – вздохнул хозяин пансионата. – И нас война ударила по карману. Кому же придёт в голову путешествовать, когда кругом война? Отдохните, а там, глядишь, и надумаете, как лучше вернуться на родину. Но отдыхать было нельзя: время не позволяло. 7 Итак, я снова в Женеве. На этот раз этот чудесный город показался мне невыносимым: он стоял на моём пути домой камнем преткновения. После всестороннего размышления и обсуждения сложившейся ситуации я вместе с другими жильцами пансионата пришёл к выводу, что путь на родину возможен только через Италию. В другое время как бы мы все обрадовались путешествию по Италии. Но теперь у всех нас после перенесённых неудач было смутно на душе. После наведения справок в Женеве, мы узнали, что кроме Марселя, пароходы в Стамбул ходят из Неаполя, и решили отправиться туда, так как Италия ещё не воевала. – Ну что ж! В Неаполь – так в Неаполь! Из Женевы в Италию путь лежал через Симплонский туннель, самый большой в Европе в то время. Этот знаменитый туннель, тянущийся под землёй на расстоянии чуть ли не двадцати километров, соединяет Швейцарию и Италию и считался тогда кратчайшим путём между этими странами. Когда все пассажиры разместились в вагонах электрической железной дороги, немало им пришлось наслушаться росказней о том, что в этом туннеле нередко бывают аварии: иногда по нескольку часов, а иной раз, якобы даже несколько дней люди застревали в туннеле и бывали отрезаны совершенно от окружающих и как бы заживо погребены, пока их не освободят оттуда. Рассказывали также и о том, что в некоторых случаях пассажиры даже находили в этом туннеле свою могилу. Впоследствии оказалось, что все эти небылицы не соответствовали действительности: никаких аварий, угрожавших жизни людей, в Симплонском туннеле никогда не бывало. Однако когда в пути внезапно всего лишь на несколько минут поезд остановился среди туннеля, и электричество в вагонах вдруг погасло, а потом стало чуть светить, непрерывно мигая, некоторые пассажиры порядком перетрусили. А некоторым в этот момент невольно пришла на память картина оперы Джузеппе Верди «Аида», когда Радамес и Аида погибают в расцвете сил, замурованные в подземелье храма по приговору жестоких египетских жрецов. – Вот и здесь также будет наша могила! – в панике со стоном воскликнул один из пассажиров. – Откуда это Вы взяли? – набросились на него другие пассажиры. – Будет Вам психовать! Конечно, нас никто не покинет на произвол судьбы, если бы даже действительно произошла авария. – Нет, нет, теперь всё может быть, – возражал он, – в военное время злоумышленники нарочно могут устроить аварию, чтобы нарушить правильное движение поездов. – Но ни Швейцария, ни Италия не принимают участие в войне, так что устраивать здесь аварий нет никакого смысла. – Нет, что ни говорите, а всё-таки ехать в этом туннеле странно, – настаивал на своём паникёр. Но страх этого пассажира оказался напрасным: через несколько минут, которые, не скрою, для всех пассажиров, в том числе и меня, показались часами, поезд тронулся в путь и дальше уже вплоть до самой конечной станции нигде не останавливался. Когда мы выехали из Швейцарии, была пасмурная погода, моросил мелкий дождичек, в воздухе стоял туман. Но вот, поезд вырвался из туннеля, и пассажиры очутились в Италии. Поезд остановился на станции Домодоссола. Голубое, яркое-яркое небо, ослепительно жгучее солнце жаркая погода, красивые итальянские наряды и певучая речь – всё это восхитило пассажиров и сразу создало жизнерадостное настроение. Особенно им понравилось чудесное озеро Лаго-Маджоре. На перроне станции пассажиры увидели итальянских карабинеров, которые были одеты в причудливые головные уборы. Они также как и их французские коллеги – ажаны, ходили попарно. После непродолжительных таможенных формальностей мы пересели в итальянский поезд и тронулись в дальнейший путь. Целый день мы ехали совсем недалеко от моря, так что пассажиры могли невооружённым глазом рассматривать изумительно красивый морской пейзаж и любоваться быстроходными яхтами и морскими лодками с треугольными латинскими парусами. Вот вдали показался вечно дымящийся Везувий, и скоро поезд пришёл в Неаполь. Неаполь с его красивым заливом произвёл на всех пассажиров чарующее впечатление. Неаполитанские народные песни, распеваемые на улицах города бродячими певцами, поражали всех своей оригинальностью и мелодичностью. В Неаполь мы попали как раз в воскресенье рано утром, поэтому здание генерального консульства оказалось запертым на замок. Сторож сказал нам, что в воскресенье здесь никогда никого не бывает, а поэтому нам придётся подождать до понедельника. Свободное время мы решили использовать на осмотр города и на прогулку к Везувию, который в тот день находился в спокойном состоянии. Мы поднялись на такую высоту, что кратер вулкана вполне отчётливо нам был виден. Мы чувствовали удушливый запах серы и отчётливо слышали гул. Всем нам в этот момент невольно вспомнилась замечательная картина карла Брюллова «Последний день Помпеи». Времени у нас было мало, и подробно осмотреть Помпею мы не могли, но всё-таки побывали в районе этого города, видели остатки древних римских жилищ с надписями у калиток: «Бойся собаки». Даже этот беглый осмотр развалин нам доставил удовольствие. Вернувшись вечером в гостиницу, где мы обосновались, мы с величайшим удобством слушали неаполитанские песни, которые у подъезда гостиницы пели два оборванца, аккомпанируя самим себе на гитаре и мандолине. С большим чувством они спели «Санта Лючия», «О моё солнышко» и многие другие народные песни. Хотя прежде я не один раз эти песни слышал, но в таком исполнении я слышал их впервые: экспрессии и чувства уличные певцы вложили в своё исполнение столько, что нельзя было равнодушно их слушать. У них были чудесные, молодые голоса, и я невольно сравнивал с ними голоса некоторых провинциальных оперных певцов, которые мне пришлось слышать. Какими жалкими в тот момент мне показались голоса этих певцов, хотя раньше я их слушал не без удовольствия. На другой день нас ждала одна из неудач. Сведения, которые мы получили в Женеве о движении морских пароходов, оказались устаревшими: в связи с войной движение пароходов на Стамбул из Неаполя прекратилось. Консул нас отправил в русское посольство в Рим, где мы должны получить точную информацию. В другое время посещение вечного города нам доставило бы огромное удовольствие. Но теперь наши головы безостановочно сверлила одна мысль: «Домой! Домой, во что бы то ни стало!» |
Похожие:
 |
Социалистические Штаты Америки «хот-догами» скрывались малосъедобные сосиски, по сравнению с которыми наша «чайная» колбаса показалась бы деликатесом. И мне даже... |
 |
Председателя секции московских спаниелистов в годы ее процветания посвящаю «злым утятником», не мысля себя без результативной утиной охоты, я завел себе в пятидесятых годах первого спаниеля. Он не был удачен.... |
|
М. А. Ульянов. Рыцарь театра 3 Читать Михаил Астангов: Статьи и воспоминания. Статьи и воспоминания о М. Ф. Астангове / Сост. Н. Э. Альтман и О. Н. Россихина. М.: Искусство,... |
|
Ионизаторы воздуха, "Цептер" и его новинки. Письмо Нам обоим одинаково нравиться Ваш подход к своему душевному состоянию и здоровью. Мне 40 лет, а дочке 16. Дочка даже попросила распечатать... |
|
Юркова Надежда Григорьевна Но вот занятие журналистикой (пусть и на таком локальном уровне), а уж тем более написание статей никогда ранее не входило в сферу... |
|
Дар тому, кто рожден летать Но мне почему-то никак не удавалось заставить его в это поверить редчайший случай встречи с испуганным до патологического состояния... |
|
Комитета Государственной Думы по охране здоровья на тему: " Законодательные... Председательствующий. Добрый день, уважаемые коллеги, приглашенные, гости. Позвольте мне открыть парламентские слушания, посвященные... |
|
Майя Новик «Зона свободы» Впрочем, недавно, то есть всего десять дней назад, я была уверена в собственной тренированности и выносливости, и даже в том, что... |
|
Мне не раз доводилось слышать от разных людей: "Энергетики особенные люди". Почему? Мне не раз доводилось слышать от разных людей: "Энергетики — особенные люди". Почему? Все отвечали одинаково: "Они ходят под таким... |
|
Дорогие мои земляки москва Вд в 1945 году, 11 февраля, русский, женат. Мои родители были жертвами политических репрессий, имевших место в СССР в различные годы.... |
|
Собачья жизнь Собаки бывают разных пород, мастей и размеров. Они наши самые верные и преданные друзья. Их мысли поглощены только нами, но и немного... |
|
Собрание представителей сердобского района пензенской области решени е В целях обеспечения эффективности функционирования экономики Сердобского района и повышения качества уровня жизни населения в 2010-2013... |
|
Томпсон Ангелы Ада перевод Алекса Керви Оглавление Моим друзьям, которые подбрасывали мне деньжат и милостиво позволяли мне быть безработным. Ни один писатель не сможет без них творить.... |
|
Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется,... «Человечество приходит ко мне разными путями, но каким бы путем человек не приблизился ко Мне, на этом пути я приветствую его» |
|
Инструкция по охране жизни и здоровья детей в д/с и на детских площадках.... Цель: сохранение и укрепление физического и психического здоровья детей с учётом их индивидуальных особенностей |
|
Инструкция по охране жизни и здоровья детей в детском саду и на детских... Сохранение и укрепление физического и психического здоровья детей с учетом их индивидуальных особенностей |