|
Обзор судебной практики по гражданским делам
за второй квартал 2013 года
1
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из договорных правоотношений 1
Практика рассмотрения дел о защите прав потребителей 11
Практика рассмотрения земельных споров 17
Практика рассмотрения страховых споров 27
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из жилищных правоотношений 31
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из наследственных правоотношений 51
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из трудовых, пенсионных и социальных правоотношений 60
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из брачно-семейных отношений 77
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из обязательств вследствие причинения вреда 79
Практика рассмотрения иных споров 82
Практика рассмотрения дел, возникающих из публичных правоотношений 83
Процессуальные вопросы 99
Практика рассмотрения дел по спорам, возникающим из договорных правоотношений
При несогласованном с поручителем увеличении срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства, поручительство также сохраняется, при этом поручитель отвечает перед кредитором до истечения сроков, определяемых в соответствии с п. 4 ст. 367 ГК РФ с учетом первоначальных условий обязательства.
ООО «Э» обратилось в суд с учетом последующих уточнений с иском к ООО «П», М.Т. о взыскании солидарно суммы долга по кредитному договору от 15 мая 2007 года в размере 1 000 000 руб., процентов за пользование кредитом в размере 2 560 000 руб.
Требования мотивированы тем, что по указанному кредитному договору от 15 мая 2007 года, заключенному между ООО «Э» (кредитор) и ЗАО «П» (заемщик), кредитор открыл заемщику кредитную линию с лимитом 1 000 000 рублей путем перечисления денежных средств на расчетный счет заемщика на срок до 16 июля 2007 года под 7% в месяц, а заемщик обязался возвратить кредитору полученный кредит и уплатить проценты за пользование им. В обеспечение возврата кредита в этот же день заключен договор поручительства с М.Т.
В соответствии с дополнительным соглашением к кредитному договору от 15 мая 2007 года продлен срок возврата кредита до 15 мая 2011 года.
Судом исковые требования ООО «Э» удовлетворены частично.
Суд, установив, что заемщик нарушил свои обязательства по кредитному договору, на основании ст.ст. 309, 807-809, 819 ГК РФ, положений кредитного договора, обоснованно взыскал с заемщика ООО «П» задолженность по кредитному договору от 15 мая 2007 года в размере 1 000 000 руб. основного долга и проценты за пользование кредитом.
Однако, судебная коллегия не согласилась с решением суда в части удовлетворения требований кредитора к поручителю М.Т. о солидарном взыскании суммы задолженности.
В соответствии со ст. 361 ГК РФ, по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.
Судом установлено и материалами дела подтверждено, что по условиям договора поручительства от 15.05.2007 г. ответчик М.Т. обязался нести солидарную ответственность с должником ЗАО «П» за исполнение обязательств по уплате задолженности по кредитному договору. Факт заключения данного договора на условиях, указанных в нем, стороны не оспаривали.
В статье 367 ГК РФ перечислены основания прекращения поручительства. В силу п.4 ст. 367 ГК РФ поручительство прекращается по истечении указанного в договоре срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.
Необходимо учитывать, что указанные сроки не являются сроками исковой давности, к ним не подлежат применению положения главы 12 ГК РФ.
Таким образом, при установлении в договоре поручительства условия о сроке, на который оно выдано, поручительство прекращается, если в течение этого срока кредитор не предъявил иск к поручителю.
Согласно п. 3.1 договора поручительства поручительство прекращается по истечении трех лет с момента наступления срока возврата кредита, указанного в п.1.2 настоящего договора. Согласно п.1.2 договора поручительства срок возврата кредита – 16 июля 2007 года. То есть, исходя из текста договора, срок действия поручительства установлен до 16 июля 2010 года включительно, и поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано.
Следовательно, срок поручительства истек 16 июля 2010 года, а истец обратился в суд с исковым заявлением к ответчику М.Т. по данному делу лишь 23 ноября 2011 года, то есть по истечении срока, на который предоставлялось поручительство.
Не согласилась судебная коллегия и с выводами суда первой инстанции о том, что ответчик М.Т. в силу п. 3.2 договора поручительства дал свое согласие на возможное в будущем изменение (увеличение) своей ответственности, в связи с чем согласования с ним такого изменения, как срока возврата (погашения) кредита (основного долга) путем оформления дополнительного соглашения к договору, не требуется.
Действительно, в соответствии с п.3.2 договора поручительства поручитель дал согласие отвечать по настоящему договору в случае изменения кредитного договора, влекущего увеличение ответственности поручителя, и отвечать за любого нового должника в случае перевода долга по кредитному договору.
Буквальное толкование данного условия договора поручительства не дает оснований считать его прямо выраженным согласием безусловно отвечать за должника в соответствии с измененными условиями кредитного договора в случае иных неблагоприятных последствий, не устанавливая каких-либо ограничений и не требуя согласования с ним новых условий кредитного договора, в частности условия о пролонгации срока возврата (погашения) кредита (основного долга).
Кроме того, пунктом 3.3 договора поручительства предусмотрено, что все изменения и дополнения к настоящему договору действительны лишь в том случае, если они совершены в письменной форме и подписаны уполномоченными на то лицами.
Между тем какие-либо изменения в договор поручительства в связи с пролонгацией кредитного договора не вносились. При этом п.1.2 договора поручительства, к которому отсылает п.3.1 договора поручительства, содержащий условия о прекращении поручительства, не корреспондирует к кредитному договору, а прямо указывает срок возврата кредита. Следовательно, в случае изменения срока возврата кредита в кредитном договоре, необходимо согласование с поручителем нового срока, причем в силу п.3.3. договора поручительства такое согласование должно совершаться в письменной форме.
Однако М.Т. не был поставлен в известность об изменении срока возврата кредита и не принимал на себя обязательств по этим изменениям к кредитному договору.
Таким образом, кредитором изменен срок возврата денежных средств без согласования данных изменений с М.Т., который как поручитель рассчитывал на платежеспособность заемщика в определенный срок.
При несогласованном с поручителем увеличении срока исполнения обязательства, обеспеченного поручительством, поручительство также сохраняется, а поручитель отвечает перед кредитором до истечения сроков, определяемых в соответствии с п.4 ст.367 ГК РФ с учетом первоначальных условий обязательства.
С учетом указанных обстоятельств договор поручительства, заключенный между ООО «Э» и М.Т. 15 мая 2007 года, является прекращенным 16 июля 2010 года, в связи с чем требования ООО «Э» о взыскании с поручителя М.Т. солидарно задолженности по кредитному договору удовлетворению не подлежат.
Судебная коллегия решение суда в части удовлетворения требований к поручителю М.Т. отменила с вынесением в этой части нового решения об отказе в удовлетворении требований ООО «Э» к М.Т. о взыскании задолженности по кредитному договору и процентов за пользование кредитом (Дело № 33-1501/2013, Новочебоксарский городской суд Чувашской Республики).
Оценивая содержание доверенности и договора суд должен исходить из буквального значения содержащихся в этих документах слов и выражений, а также исходить из действительности этих сделок, если они не признаны в установленном порядке недействительными.
В.П. обратился в суд с иском к Р.Г. о взыскании неосновательного обогащения в размере 4 338 029 рублей, указав в обоснование следующее.
По договору дарения земельного участка от 13 апреля 2006 года ответчик безвозмездно передал в собственность истца земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения, расположенный в Чебоксарском районе ЧР. 26 декабря 2006 года В.П. вошел в число участников ООО и внес указанный земельный участок в качестве вклада в уставный капитал общества. Размер неденежного вклада, внесенного В.П., и, соответственно, размер получаемой доли в уставном капитале ООО, составил 4 338 029 рублей (согласно отчету об определении рыночной стоимости земельных участков от 21.12.2006 г. произведенным ЗАО). Данные факты подтверждаются протоколом внеочередного общего собрания участников ООО.
04.06.2007 года истец выдал ответчику доверенность на право продажи принадлежавшей ему доли в уставном капитале ООО. На основании договора купли-продажи от 08.06.2007 года ответчик, действуя от имени и в интересах истца, продал В.В. долю истца в уставном капитале ООО за 4 338 029 рублей. Переход права собственности на долю в уставном капитале ООО от В.П. к В.В. был зарегистрирован в налоговом органе. После заключения договора купли-продажи земельного участка от 08.06.2007 года ответчик обязан был передать истцу денежные средства в размере 4 338 029 рублей, полученные по данной сделке. В нарушение своих обязательств, ответчик не только не передал истцу денежные средства, полученные от сделки купли-продажи доли в уставном капитале ООО, но и утаил от истца сам факт заключения указанной сделки.
Отказывая в удовлетворении требований В.П. о взыскании указанной суммы, суд первой инстанции исходил из того, что договор дарения земельного участка от 13 апреля 2006 года, заключенный между Р.Г. и В.П. фактически заключен для вида, с целью скрыть другую сделку – договор купли-продажи, по которому В.П. с продавцом полностью не расплатился. Уполномочивая Р.Г. доверенностью продать долю в уставном капитале ООО, В.П. фактически возвратил ему в собственность земельный участок, ранее полученный по договору дарения, прикрывавшему договор купли-продажи. Таким образом, как указал суд, продавая на основании доверенности долю в уставном капитале В.В., Р.Г. действовал от имени себя лично и распорядился, по сути, принадлежащим ему земельным участком.
Таким образом, суд обосновал свои выводы ничтожностью договора дарения земельного участка от 13.04.2006 года в силу его притворности, поскольку указанный договор прикрывал договор купли-продажи, а также ничтожностью доверенности, выданной В.П. Р.Г., поскольку она прикрывала расторжение договора купли-продажи, оформленного дарением, и последствия такого расторжения.
Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, все ранее перечисленные сделки с земельным участком (дарения, передачи в уставной капитал в качестве вклада и дальнейшая купля-продажа доли в уставном капитале) были исполнены, что подтверждается имеющимися в деле доказательствами.
В договоре купли-продажи доли имеется запись от 23.06.2007 года, произведенная Р.Г., о том, что расчет по договору произведен полностью. Полученную сумму Р.Г. истцу не передал, что сторонами и не оспаривалось.
В силу п.п. 1 и 2 ст. 971 ГК РФ по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия. Права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя. Договор поручения может быть заключен с указанием срока, в течение которого поверенный вправе действовать от имени доверителя, или без такого указания.
В соответствии со ст. 974 ГК РФ поверенный обязан передавать доверителю без промедления все полученное по сделкам, совершенным во исполнение поручения.
Таким образом, ответчик, получивший денежные средства за принадлежащую истцу долю, обязан незамедлительно передать полученную сумму истцу, чего им сделано не было.
Ссылки ответчика (с которыми согласился и суд первой инстанции) на то, что истец не расплатился полностью за проданный участок, и именно поэтому выдал ответчику доверенность с правом продажи доли в уставном капитале, основаны на предположениях, а не на имеющихся в деле допустимых доказательствах.
Между тем в соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд не может основывать свои выводы на предположениях.
Из буквального содержания договора дарения от 13 апреля 2006 года следует, что Р.Г. (даритель) безвозмездно передал в собственность В.П. (одаряемый) земельный участок Указанный договор зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по ЧР 04 мая 2006 года, никем не оспорен и не признан недействительным.
Вопрос о применении последствий недействительности ничтожной сделки, как того требует статья 166 ГК РФ, также никем из сторон не ставился. Кроме того, такими последствиями являются не расторжение договора, как это указал суд в решении, а двусторонняя или односторонняя реституция, а также признание недействительными всех последующих сделок с предметом договора (ст. 167-169 ГК РФ).
В таких условиях выводы суда о том, что ничтожность сделки дарения земельного участка может повлечь отказ в удовлетворении иска В.П. о взыскании полученного по другим сделкам – договору поручения и договору купли-продажи доли в уставном капитале, без признания соответствующих сделок, заключенных другими лицами, недействительными, является ошибочным и не основанным на нормах права.
Как уже было отмечено, вопрос о недействительности сделки дарения земельного участка, внесения этого участка в уставной капитал ООО, оформленного путем выдачи доверенности договора поручения, заключенного между В.П. и Р.Г., договора купли-продажи доли в уставном капитале, заключенного Р.Г., действующим от имени В.П., и В.В., а также вопрос о применении последствий недействительности указанных сделок никем из заинтересованных лиц не ставился.
В таких условиях суду следовало исходить из действительности договора дарения земельного участка. Тем более что возмездность приобретения земельного участка, равно как и ничтожность договора дарения сами по себе не могут повлиять на правоотношения, возникшие между истцом и ответчиком в результате совершения иной сделки – договора поручения, и в отношении иного предмета – доли в уставном капитале ООО.
В таких условиях, оценивая содержание доверенности и договора купли-продажи доли в уставном капитале, суд должен был исходить из буквального значения содержащихся в этих документах слов и выражений, что не давало суду оснований полагать, что доверенностью В.П. оформили фактически расторжение ранее заключенного договора дарения земельного участка.
Об истечении по делу срока исковой давности в судебных заседаниях суда первой инстанции Р.Г. не заявлял, письменных возражений по этому основанию в суд также не представлял. С учетом положений ст. 974 ГК РФ, Р.Г. обязан вернуть истцу полученные в счет продажи доли денежные средства.
Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением по делу нового решения об удовлетворении исковых требований В.П. (дело № 33-1291/2013, Чебоксарский районный суд Чувашской Республики)
Если начальная продажная цена заложенного имущества определяется на основании отчета оценщика, то она устанавливается равной 80 % рыночной стоимости такого имущества, определенной в отчете оценщика (пп. 4 ч. 2 ст. 54 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)»).
ООО обратилось в суд с иском к В.С., А.П. о взыскании задолженности по кредитному договору от 20 марта 2008 года, заключенному между ОАО и В.С., А.П., состоящую из основного долга 2 872 355 руб. 22 коп., процентов за пользование кредитом ; пени, и начиная с 22 февраля 2011 года по день реализации жилого помещения на торгах включительно в размере 0,2 % ежедневно от суммы просроченного платежа; обращении взыскания на заложенное имущество и определении его начальной продажной цены.
Исковые требования мотивированы тем, что в соответствии с условиями кредитного договора от 20 марта 2008 года ОАО предоставил В.С. и А.П. ипотечный кредит в размере 3 000 000 рублей, сроком на 132 месяца на ремонт квартиры. В обеспечение обязательств по договору в залог было передано указанное жилое помещение. По состоянию на 21 января 2008 года квартира была оценена в 4 401 100 рублей. Однако за период со 02 декабря 2008 года по 21 февраля 2011 года ответчиками были допущены просрочки. На 21 февраля 2011 года остаток неисполненных обязательств по основному долгу составил 2 872 355 руб. 22 коп.
Ответчик А.П. обратился в суд с встречным иском к ООО о признании недействительным кредитного договора от 20 марта 2008 года, заключенного между ОАО и B.C., А.П.
Встречные требования мотивированы тем, что целевым назначением кредита, полученного по кредитному договору от 20 марта 2008 года, являлся ремонт жилого помещения, однако никакого ремонта квартиры фактически произведено не было. Деньги были получены В.С., А.П. денег по кредиту не получал, договор был им подписан вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях. Полагает, что на момент заключения договора B.C. не могла отдавать отчет своим действиям, в связи с чем в силу положений ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации заключенная ею сделка является недействительной. Кроме того, во встречном иске указано, что В.С. была застрахована ОАО «С» по договору личного страхования, что должно быть учтено при рассмотрении спора. Определением суда В.С. заменена на правопреемника А.П.
Решением суда исковые требования ООО удовлетворены частично, в том числе постановлено обратить взыскание на предмет ипотеки – квартиру, определить начальную продажную стоимость предмета ипотеки - квартиры в размере 3 798 000 руб., определить способ реализации заложенного имущества путем продажи с публичных торгов.
Судебная коллегия изменила решение суда первой инстанции в части определения начальной продажной стоимости предмета ипотеки – квартиры по следующим основаниям.
Начальная продажная цена имущества на публичных торгах определяется на основе соглашения между залогодателем и залогодержателем, а в случае спора - самим судом.
В соответствии с пунктом 1 ст. 350 Гражданского кодекса Российской Федерации реализация (продажа) заложенного недвижимого имущества, на которое в соответствии со статьей 349 настоящего Кодекса обращено взыскание, осуществляется в порядке, установленном законом об ипотеке, если иное не предусмотрено законом.
При разрешении вопроса об определении начальной продажной цены заложенного имущества суд положил в основу решения отчет о рыночной стоимости квартиры от 31 января 2012 года, выполненный ООО «Р» по поручению суда, в соответствии с которым рыночная стоимость заложенного жилого помещения составила 3 798 000 рублей.
Давая оценку приведенному отчету, суд первой инстанции обоснованно признал его достоверным и принял для определения начальной продажной цены вышеуказанного заложенного недвижимого имущества на публичных торгах, поскольку у суда не имелось оснований сомневаться в правильности выводов экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
Однако, определяя начальную продажную цену предмета залога на основании заключения отчета об оценке рыночной стоимости квартиры, суд первой инстанции не учел, что в соответствии с требованиями подп. 4 ч.2 ст.54 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)», если начальная продажная цена заложенного имущества определяется на основании отчета оценщика, то она устанавливается равной 80 % рыночной стоимости такого имущества, определенной в отчете оценщика.
Судебная коллегия изменила решение суда в части определения начальной цены заложенного имущества и определила ее в размере 3 038 400 руб. (80 % от 3 798 000 руб.) (Дело № 33-1593/2013, Московский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).
Незаключенная сделка правовые последствия для сторон не влечет, и все полученное по такой сделке приобретатель обязан возвратить потерпевшему, поскольку для их получения оснований, установленных законом, иными правовыми актами или сделкой, не было. От этой обязанности приобретатель не освобожден и тогда, когда неосновательное обогащение стало возможным в результате действий самого потерпевшего, за исключением случаев, прямо перечисленных в ст. 1109 ГК РФ.
Е.А., Е.И., А.А. обратились в суд с иском к О.Н., в котором просили взыскать суммы неосновательного обогащения в пользу Е.А. в размере 60 000 рублей, в пользу Е.И., А.А. в размере по 40 000 рублей каждому, а также расходы по уплате государственной пошлины.
Требование мотивировали тем, что они (истцы) перечислили ответчику вышеуказанные денежные средства. При этом эти суммы являются неосновательным обогащением, поскольку они какой-либо письменный договор, предусматривающий порядок и срок возврата денежной суммы, условия их использования и другие необходимые условия, не заключили. Истцы обратились к ответчику с требованием вернуть перечисленные деньги, которое О.Н. оставила без удовлетворения.
Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что истцы, являясь участниками проекта Мавроди под названием МММ-2011, перевели ответчику денежные средства в вышеуказанном размере с целью извлечения дохода. При этом реализация проекта осуществлялась в Интернете в социальной сети, под которой подразумевалась самоорганизующаяся группа людей, и истцы, перечисляя деньги, действовали добровольно, участвуя в финансовой пирамиде. Однако договор, устанавливающий взаимные обязательства сторон, истцы и ответчик не заключили. Следовательно, при отсутствии у О.Н. каких-либо обязательств по отношению к истцам, указанные суммы не могут быть взысканы в качестве неосновательного обогащения.
Судебная коллегия с такими выводами не согласилась и отменила решение суда первой инстанции.
Делая такие выводы, районный суд не учел, что в соответствии с п.п. 1 и 2 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 Кодекса.
Эти правила применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.
Таким образом, по смыслу указанных норм при приобретении имущества без соответствующих законных оснований возникают обязательства вследствие неосновательного обогащения. В таких случаях неосновательное обогащение подлежит возвращению потерпевшему, независимо от того, чье поведение привело к этому, кроме случаев, прямо указанных в законе.
Согласно подп. 2 п. 1 и п. 2 ст. 161 ГК РФ сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения, а также сделок, которые в соответствии со ст. 159 ГК РФ могут быть совершены устно. При этом несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность только в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон. А во всех остальных случаях несоблюдение указанной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства (п. 1 и 2 ст. 162 ГК РФ).
Изложенное свидетельствует о том, что действия, направленные на установление гражданских прав и обязанностей в связи с перечислением денег истцами ответчику, должны были совершаться в простой письменной форме, предусмотренной п. 2 и 3 ст. 434, п. 3 ст. 438 ГК РФ. Данное требование сторонами настоящего дела не соблюдено, но, ни в законе, ни в соглашении сторон возможность признания ее недействительной при несоблюдении указанной формы не предусмотрена. Поскольку между истцами и ответчиком возникли разногласия об условиях, на которых они вступили в правоотношения друг с другом, это означает, что они не вправе в подтверждение сделки и ее условий ссылаться на свидетельские показания, а могут доказывать данные факты лишь письменными и другими доказательствами.
Согласно п. 1 ст. 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.
К делу приобщена незаверенная ксерокопия краткого варианта Правил проекта МММ- 2011 в изложении Сергея Мавроди. Стороны настоящего дела об участии в данном проекте на иных условиях, чем указано в кратком варианте, не ссылаются, и из них следует, что система МММ-2011, т.е. система Мы Можем Многое, - это социальная структурированная финансовая сеть или глобальная (тотальная) касса взаимопомощи. В ней участвуют физические лица, в обращении которых находятся МММ-доллары (некие абстрактные расчетные единицы) нескольких типов, имеющие курс покупки и продажи. Данные доллары участник может купить и продать в любой момент, и при их продаже участнику выплачивается требуемая сумма денег. Участник может положить деньги на депозит.
Текст Правил, имеющийся в деле, содержит ссылки на иные документы, которые суду не представлены, тогда как согласно ч. 1 ст. 56, ч. 1 ст. 57 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.
Однако из представленных суду Правил определить однозначно существенные условия сделки, которые стороны имели в виду при вступлении в спорные правоотношения, невозможно, а иные доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости, позволяющие их определить, в настоящем деле отсутствуют. Следовательно, вывод суда первой инстанции о том, что договор между сторонами настоящего дела в установленном законом порядке не заключен, является правильным, и этот вывод в апелляционной жалобе не оспаривается.
Указанное означает, что незаключенная сделка правовые последствия для сторон не влечет, и все полученное по такой сделке приобретатель обязан возвратить потерпевшему, поскольку для их получения оснований, установленных законом, иными правовыми актами или сделкой, не было. От этой обязанности приобретатель не освобожден и тогда, когда неосновательное обогащение стало возможным в результате действий самого потерпевшего, за исключением случаев, прямо перечисленных в ст. 1109 ГК РФ. В частности, не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности ( п. 4 ст. 1109 ГК РФ).
Однако доказательств, с достаточностью и достоверностью свидетельствующих о перечислении денег по несуществующему обязательству либо в дар, или в целях благотворительности, в деле не имеется, поскольку истцы полагали, что денежные средства будут возвращены им с выплатой процентов за пользование ими, и объяснения последних нашли подтверждение объяснениями представителей ответчика. Соответственно, ответчик, получивший от истцов денежные средства, обязан возвратить им все полученное по несостоявшейся сделке.
Судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции с вынесением нового решения об удовлетворении исковых требований Е.А., Е.И., А.А. (Дело № 33-1687/2013, Калининский районный суд г. Чебоксары Чувашской Республики).
В соответствии со ст. 469 и ст. 567 ГК РФ при отсутствии в соглашении или договоре условий о качестве товара продавец (или сторона договора мены) обязан передать покупателю (или контрагенту в договоре мены) товар, пригодный для целей, для которых он обычно используется.
Э.В. обратилась в суд с иском к администрации города Канаша Чувашской Республики о возмещении материального ущерба, компенсации морального вреда и взыскании судебных расходов.
В обоснование иска она указала, что определением суда от 16 апреля 2010 года утверждено мировое соглашение, заключенное между нею и ответчиком, по условиям которого администрация г. Канаша в срок до 31 октября 2010 года обязалась предоставить ей в собственность и в собственность членов ее семьи - К.С. и В.В. жилое помещение общей площадью 50,4 кв. метра с количеством комнат не менее двух, взамен передаваемого ответчику в собственность жилого помещения, расположенного по адресу: г. Канаш, ул. Железнодорожная, 274, кв. 6. По условиям соглашения предоставляемое ей с членами семьи в собственность жилое помещение не должно находиться по Ибресинскому шоссе и в посёлке Элеватор города Канаш.
Определение суда вступило в законную силу 27 апреля 2010 г. Срок исполнения обязательств истёк 31 декабря 2010 г. Однако лишь 5 сентября 2012 г. администрация г. Канаша предоставила ей квартиру по адресу: г. Канаш, пер. Б. Хмельницкого, д. 7, кв. 28. Таким образом, до момента предоставления ей квартиры в собственность прошло около 2 лет. В связи с длительным неисполнением решения суда она была вынуждена нести расходы по найму другого жилого помещения. Сумма расходов из расчета 3500 рублей в месяц за период с 05 января 2011 года по 01 октября 2012 года составила 73 500 рублей, которую она просила взыскать с ответчика.
Кроме того, ответчик предоставил ей квартиру в состоянии, непригодном для использования ее в качестве жилого помещения: в квартире отваливалась штукатурка, линолеум был рваный и частично отсутствовал на полу, свисали обои, разваливались от ветхости оконные рамы, входная дверь была в ненадлежащем виде, межкомнатные двери требовали замены, на балконе отсутствовали карнизы, сантехническое оборудование и раковины на кухне отсутствовали, самодельные тепловые батареи имели хомуты от протечек, электропроводка находилась в нерабочем состоянии (отсутствовали патроны, по квартире торчали оголенные провода).
Согласно результатам экспертизы ООО стоимость затрат на проведение необходимых работ для приведения жилого помещения в состояние, отвечающее санитарным и техническим требованиям, составляет 491 771 рубль. За проведение соответствующей экспертизы оценщику было уплачено 5 000 руб.
Также действиями ответчика ей причинен моральный вред в виде физических и нравственных страданий, оцениваемых ею в 50 000 руб.
Ссылаясь на указанные обстоятельства и положения ст.ст. 15, 1069 ГК РФ, Э.В. просила взыскать с ответчика в свою пользу убытки в сумме 565 271 рублей (в том числе расходы по найму жилого помещения в сумме 73 500 рублей, и расходы по проведению ремонтных работ в сумме 491 771 рубль), компенсацию морального вреда в сумме 50 000 рублей, расходы на проведение оценки стоимости ремонта в размере 5000 рублей и расходы по уплате госпошлины.
Решением суда в пользу Э.В. с МО «Город Канаш Чувашской Республики» за счет средств казны муниципального образования взыскано в счет возмещения расходов на ремонт жилого помещения 66 059 рублей 84 копейки, в счет возмещения расходов на оценку стоимости ремонта 5 000 рублей, в счет возврата госпошлины 2181 рубль 79 копеек - всего 73 241 рубль 63 копейки. В удовлетворении остальной части исковых требований Э.В. к администрации г. Канаш Чувашской Республики отказано.
Судебная коллегия не согласилась с решением суда в части размера возмещения расходов на ремонт жилого помещения.
Согласно ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом и в срок. Пунктом 1 статьи 393 ГК РФ предусмотрено, что должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, при этом убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными статье 15 настоящего Кодекса.
Применительно к положениям статей 12 и 15 ГК РФ в случае неисполнения обязательств или ненадлежащего исполнения потерпевшая сторона имеет право требовать возмещения убытков, под которыми, в частности, понимаются расходы, какие лицо понесло или должно будет понести для восстановления нарушенного права.
В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Как установлено судом, по условиям мирового соглашения, утвержденного определением суда от 16 апреля 2010 года, истец Э.В. отказалась от своих исковых требований к администрации г. Канаш о признании жилого дома № 274 по улице Железнодорожная г. Канаш непригодным для проживания и возложении обязанности предоставить ей с членами семьи на праве собственности благоустроенную квартиру в безопасном для здоровья районе г. Канаш, а администрация г. Канаш в срок до 31 декабря 2010 года обязалась предоставить в собственность Э.В. с членами ее семьи - К.С и В.В. жилое помещение общей площадью 50,4 кв.м с количеством комнат не менее двух, взамен передаваемого ответчику в собственность жилого помещения, расположенного по адресу: г. Канаш, ул. Железнодорожная, дом 274, кв. 6. При этом предоставляемое Э.В. с членами ее семьи в собственность жилое помещение не должно находиться по Ибресинскому шоссе и в пос. Элеватор г. Канаш.
Аналогичные условия изложены сторонами в заявлении об утверждении мирового соглашения по делу, адресованном суду. Никаких иных условий, касающихся качества предоставляемой квартиры, сторонами не было оговорено.
В соответствии со ст. 469 и ст. 567 ГК РФ при отсутствии в соглашении или договоре условий о качестве товара продавец (или сторона договора мены) обязан передать покупателю (или контрагенту в договоре мены) товар, пригодный для целей, для которых он обычно используется.
Учитывая, что предметом спора по делу 2010 года являлось предоставление Э.В. благоустроенной квартиры в безопасном для здоровья районе г. Канаша, принимая во внимание, что администрация г. Канаш не указала в мировом соглашении о предоставлении квартиры в «черновой» отделке, применительно к положениям ст. 469 и 567 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что ответчик обязан был предоставить истцу благоустроенную квартиру, пригодную для проживания.
Согласно ч. 2 ст. 15 ЖК РФ жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства.
Как следует из акта приема-передачи от 23.08.2012 года, в передаваемой по договору мены от 22 августа 2012 года квартире 28 дома 7 по пер. Б. Хмельницкого г. Канаша отваливается штукатурка, линолеум рваный и частично отсутствует на полу, свисают обои, разваливаются от ветхости оконные рамы, входная и межкомнатные двери находятся в ненадлежащем виде и требуется их замена, на балконе отсутствуют карнизы. Необходима также установка санузла, раковины на кухне, сантехники, окон, настил линолеума, побелка потолка, штукатурка стен, оклейка обоев, замена дверей. Тепловые батареи являются самодельными и в каждой комнате на них накинуты хомуты от протечки. Газовая плита и электропроводка также находятся в ненадлежащем состоянии и не готовы к эксплуатации.
При этом акт приема-передачи после указания в нем вышеперечисленных недостатков подписан и.о. главы администрации г. Канаша и скреплен печатью администрации г. Канаша Чувашской Республики, из чего можно сделать вывод, что с наличием перечисленных недостатков в квартире администрация города Канаш была согласна.
Кроме того, как следует из актов, составленных ООО «С» от 03 сентября 2012 г., 01 октября 2012 г. в квартире по адресу г. Канаш, пер. Б. Хмельницкого, д. 7 кв. 28 оконные рамы и подоконники прогнили, отопительные батареи самодельные, начали гнить, закрыты хомутом, стены отсыревают от осадков, квартира требует ремонта.
При таких обстоятельствах выводы суда о том, что квартира по договору мены предана истцу не в том качественном состоянии, в каком она может использоваться по назначению, следует признать правильными.
Как следствие этого верными являются и выводы суда относительно обязанности ответчика возместить истцу стоимость ремонта квартиры. Никаких возражений относительно данного обстоятельства ответчики суду не представили.
Согласно отчету по оценке стоимости ремонта квартиры, составленному ООО 02.10.2012 года, стоимость работ, необходимых для приведения жилого помещения в состояние, отвечающее санитарным и техническим требованиям, для восстановления потребительских свойств квартиры составляет 491 771 рубль. Именно указанная сумма подлежала взысканию в пользу истца.
С выводами суда первой инстанции об уменьшении стоимости работ до 66 059 руб. 84 коп. судебная коллегия не согласилась.
Без каких-либо оснований и ссылок на нормы права, суд первой инстанции исключил из взыскиваемой в пользу истца суммы стоимость работ по оклейке квартиры обоями, настилу линолеума, замене входной и межкомнатной дверей и др.
Свои выводы суд обосновал тем, что каких-либо условий о степени благоустроенности и пригодности для проживания без проведения текущего ремонта передаваемой в собственность истцу квартиры мировое соглашение не содержит, в связи с чем требования истца в этой части на условиях мирового соглашения и нормах закона не основаны.
Между тем, как уже было отмечено выше, администрация города Канаш обязана была передать Э.В. квартиру, пригодную для целей, для которых она обычно используется, то есть для проживания.
В таких условиях, принимая во внимание, что предоставленная квартира в отсутствие обоев, линолеума и дверей не может быть признана пригодной для нормального проживания, у суда не было оснований для исключения стоимости указанных работ и материалов из возмещаемой истцу суммы.
При этом судебная коллегия исходила также из того, что ответчики, обязанные в силу статьи 56 ГПК РФ представлять суду доказательства в обоснование своих возражений, никаких возражений против стоимости ремонта и указанных экспертом позиций не заявили, о назначении новой экспертизы не просили, соответствующих доказательств не представили.
Судебная коллегия изменила решение суда в части удовлетворения исковых требований и взыскала в пользу Э.В. с администрации города Канаш Чувашской Республики в счет возмещения расходов на ремонт жилого помещения 491 771 рубль. (Дело № 33-1793/2013, Канашский районный суд Чувашской Республики).
|
