Глава II. Перевод и культурная адаптация как источники формирования русскоязычных научно-популярных текстов о моде
2.1. Топологический анализ текста энциклопедии Ф. Ффулкс
«How to Read Fashion» и его перевода на русский язык
Для выявления отношений тождества/различия между англоязычным оригиналом издания историка моды Ф. Ффулкс «How to Read Fashion», опубликованного в 2010 году [Ffulks 2010], и его русскоязычным переводом под названием «Как читать моду», выполненным Ю.Б. Капустюк [Ффулкс 2011], был принят описанный в предшествующей главе разработанный Л.В. Полубиченко метод сквозной топологический стратификации текста значительных по объему произведений, т.е. выделение в нем «единых по замыслу, художественно-образной структуре и стилевым особенностям слоев, пластов, или страт, написанных как бы в одном ключе, вокруг единой стилистической доминанты и не обязательно совпадающих с объемно-прагматическим членением текста» [Полубиченко 2012: 39].
В данном случае объемно-прагматическое членение текста вряд ли может служить основой для его топологической стратификации в связи с предельно дробной структурой рассматриваемого произведения. Оно состоит из четырнадцати крупных тематических разделов, посвященных различным аспектам развития и функционирования моды: «Grammar of Styles» (в русскоязычном варианте – «Грамматика стилей»), «Techniques» («Технологии пошива»), «Materials» («Материал»), «Male Formal» («Мужская классика»), «Female Formal» («Женская классика») и других. Каждый из них снабжен введением и дробится на подразделы (в количестве от четырех до тринадцати), состоящие, в свою очередь, из вступительного слова и трех-пяти статей-комментариев объемом в один абзац, сопровождающих иллюстрации, посвященные рассматриваемой в данном подразделе теме. Кроме того, издание снабжено приложениями: это небольшой (состоящий из 74 заглавных лексических единиц и соответствующих им дефиниций) словарь терминов из области моды и дизайна одежды - «Glossary» («Словарь»), перечень источников информации - «Resources» («Источники»), указатель - «Index» («Предметно-именной указатель») и авторское слово благодарности - «Acknowledgements» («Благодарности»). Принятие за основу топологической стратификации столь дробного объемно-прагматического членения привело бы к отдельному рассмотрению каждого составляющего текст тематического комментария и, в конечном итоге, к сплошному последовательному сопоставлению всего текстового массива оригинала и перевода, чего, как говорилось выше, филологическая топология стремится избежать.
Контекстно-вариативное членение также не годится в качестве основы для стратификации, так как анализируемый материал представляет собой повествование справочного характера, ведущееся от третьего лица, с периодическими обращениями автора к читателю и единичными случаями цитирования неоднородных по стилю высказываний известных в сфере моды персон и, следовательно, не может быть сегментирован по наиболее очевидной, к примеру, для художественных текстов схеме: авторское повествование – диалоги персонажей – авторские ремарки и т.д.
Таким образом, основой стратификации, целью которой является выявление основных стилистических доминант исходного англоязычного текста и наблюдение за дальнейшим их преобразованием при переводе произведения на русский язык, должен служить лингвостилистический анализ, производимый с учетом жанрово-стилистического своеобразия данного текста. Приступая к нему, прежде всего, обратимся к характеристикам, данным тексту самим автором.
В частности, сопровождая заглавие книги «How to Read Fashion» («Как читать моду») подзаголовком «A crash course in understanding styles» (в русскоязычном варианте – «Интенсивный курс по моде и стилю»), Ф. Ффулкс метафорически сравнивает моду с письменным текстом и предлагает научиться его читать. Такая интерпретация созвучна классическому семиотическому подходу и напрямую связана с изложенной нами ранее идеей Р. Барта, изучавшего систему описания моды в женских журналах, т.е. тексты, комментирующие и эксплицирующие реалии моды и именуемые им «одеждой-описанием» [Барт 2003, 33]. По его мнению, как целостность, как сущность «мода не существует вне слова» [там же]. В результате возникает феномен «именования означаемых»: текст о моде приобретает метаязыковой характер наподобие учебника или словаря, объясняющего значения знаков. В частности, в такой роли выступает анализируемый нами текст Ф. Ффулкс «Как читать моду». Впрочем, в общем смысле в этой роли выступает любой текст данной тематики, так как является результатом «перевода» с вестиментарного языка моды на вербальный язык, возможность осуществления которого обусловлена соотношением устройства и функционирования системы языка моды и системы вербального языка. Неслучайно система функционирования моды, согласно теории Р. Барта, оказывается эквивалентна развертыванию повествования о ней.
Развивая непосредственно отсылающую к произведению Р. Барта метафору моды как текста, Ф. Ффулкс снабжает первый раздел книги заголовком «Grammar of Styles» («Грамматика стилей»). Автор посвящает его истории развития художественных направлений, определяющих моду той или иной эпохи, интерпретируя, таким образом, возможность понимания моды как текста через постижение правил функционирования языка, на котором этот текст написан, то есть его грамматики. Таким образом, произведение Ф. Ффулкс в определенном смысле можно назвать учебником по языку моды.
Во вступительном авторском слове и редакторской аннотации мы находим и другие характеристики данного текста. Так, англоязычный читатель узнает, что перед ним «a practical introduction to looking at the key fashion trends of the past 200 years», «comprehensive guide», «handy guide», «serious enough to provide real answers», который «will equip you with the visual vocabulary to understand, investigate and interpret styles», «will help you to look for clues that will decode references to past fashions and the approach of particular designers», «explores the major fashion trends thematically, including accessories, hair styles and make-up», «decodes references to past fashion and identifies recurring styles, materials and techniques», «examines the enduring appeal of such significant designers and brands», «identifies the main fashion trends of the past 200 years and shows how they relate to contemporary styles». Соответственно, перед русскоязычным читателем перевода данного издания появляются формулировки: «научно-популярное издание», «визуальная энциклопедия», «универсальная энциклопедия», «своеобразный интенсивный курс», «карманный гид по модным тенденциям прошлого, подхваченным и развитым современными дизайнерами», включающий «обзор современных мировых тенденций в одежде, обуви, аксессуарах, прическе и макияже», «обзор основных модных течений Европы и Америки за последние двести лет» и «обзор различных техник, тенденций и материалов», по прочтении которого «как настоящий профессионал, вы научитесь читать моду, понимать современные стили и их взаимосвязь с великими шедеврами и открытиями прошлого», «вы научитесь понимать современные стили и их связь с модой последних столетий», «вы познакомитесь с историей моды, с особенностями различных техник и материалов», «вы узнаете об основных тенденциях, о наиболее предпочитаемых ранее материалах и техниках», «вы получите уникальную возможность присмотреться к творчеству ведущих дизайнеров и основным брендам».
Перечисленные авторские формулировки позволяют квалифицировать рассматриваемый нами текст как отраслевое научно-популярное издание, представляющее собой свод тематически организованных основных сведений из истории европейской и американской моды двух последних столетий. Эта формулировка, в свою очередь, соответствует определению жанра энциклопедии: «вид научного или научно-популярного издания; свод основных сведений по различным областям знания и практической деятельности, расположенных в алфавитном, тематическом (систематическом) или алфавитно-тематическом порядке» [Литературный энциклопедический словарь 1987].
Заданный жанр предполагает речевое оформление текста в определенном стилистическом регистре, который необходимо учитывать при анализе, а именно в научно-популярном ключе. Как отмечает А.Л. Назаренко, «как феномен научно-популярная литература характеризуется, с одной стороны, исключительной ролью, которую она играет в жизни современного общества, а с другой (и, может быть, именно благодаря этому), – уникальностью в языковом отношении» [Назаренко 2000: 5]. В современной лингвостилистике существуют два подхода к решению вопроса о статусе научно-популярного типа речи в системе функциональных стилей. Д.Э. Розенталь [Розенталь 1977] и Н.Н. Маевский [Маевский 1979] рассматривают научно-популярный тип речи как самостоятельный функциональный стиль. Этой точке зрения противостоит другая, признанная сегодня главенствующей. Развитая на основе учения В.В. Виноградова, она разделяется большинством исследователей, в том числе такими учеными, как Р.А. Будагов [Будагов 1976], И.Р. Гальперин [Гальперин 2007], Т.А. Тимофеева [Тимофеева 1969], и заключается в рассмотрении сферы научной популяризации в рамках научного функционального стиля как его вариантной или жанровой разновидности, а также как подстиля [Кожина 1966]. Согласно этой позиции, научный функциональный стиль и научно-популярный подстиль, находясь в близких родо-видовых отношениях, имеют в своей основе как общее (единая целевая установка, общая основная коммуникативная задача – передача суммы научных знаний), так и различающее их (внимание к частным коммуникативным задачам, различные сферы функционирования). Так, по определению А.Л. Назаренко, научно-популярные тексты, являясь функциональной разновидностью научного стиля [Назаренко 2000: 6], выделяются на основе реализации ими такой частной коммуникативной задачи, как «перевод» специальной научной информации на язык неспециального знания.
Таким образом, придерживаясь точки зрения на научно-популярный текст как на вариантную разновидность научного функционального стиля, мы понимаем научно-популярный подстиль как отличающийся от собственно научного «дополнительной», частной коммуникативной задачей, а именно - задачей донесения в доступной форме достоверных научных знаний до неспециалиста.
Целью популяризации специального знания среди широкой аудитории и установкой на оптимизацию понимания и стимулирование читательского интереса обусловлена и специфика научно-популярного изложения. Коммуникативная стратегия создателя научно-популярного текста определяется двумя факторами – «научно» и «интересно». «Научно-популярный текст пишется научно, популярно, художественно» [Сорокин 1985: 75], то есть при сохранении характерной для научного текста строгости, логичности и четкости изложения, его особенностью является упрощенный характер аргументации и возможное использование эмоционально-экспрессивных средств речи. На использование в рамках научно-популярного стиля приемов, характерных для художественной речи, указывает и А.Л. Назаренко: «Научно-популярная литература <�…> занимает как бы промежуточное положение между стилем научной и художественной литератур, т.к. она имеет общее с научной литературой когнитивное содержание, а форму выражения этого содержания может заимствовать у художественной литературы» [Назаренко 2000: 73].
Соответственно, в научно-популярной речи наличествуют и характеристики собственно научной речи: общенаучная лексика и термины, объективность и отвлеченность от конкретного и случайного, логическая доказательность и последовательность изложения, лаконичность, точность и ясность формулировок, С другой же стороны, особенностями научно-популярного текста, излагающего научные сведения для неспециалиста в данной области знания и реализующего коммуникативную установку на удовлетворение познавательного интереса адресата, являются более простое изложение или опущение некоторых специальных понятий и терминов, легкость чтения, использование сравнения с привычными явлениями и предметами, рассмотрение частных, наиболее ярких явлений без общего обзора и классификации и широкое использование выразительных средств «арсенала» художественной литературы [Назаренко 2000: 8]. Экспрессивность (выразительность) научно-популярной речи особенно акцентируют М.Н. Кожина [Кожина 1966], И.И. Баранова [Баранова 1995], Н.М. Разинкина [Разинкина 1989] и некоторые другие исследователи, настаивая на обязательности этого признака, так как экспрессивно-эмоциональные элементы играют важную роль в выполнении коммуникативной задачи научно-популярного текста. Так, по мнению И.И. Барановой, «особенно широкое распространение здесь получает метафора как способ стимулирования творческого восприятия читателем научно-популярного текста. Ведущей функцией метафоры в научно-популярном произведении является раскрытие сущности научного понятия – познавательная, эвристическая» [Баранова 1995: 113]. Той же цели служат многочисленные сравнения, эпитеты и широкое употребление в научно-популярных произведениях различных средств выражения оценки.
Особое место среди основных характеристик научно-популярного изложения занимает реализация категории диалогичности как формы отражения основной коммуникативной установки данного типа текста, а именно удовлетворения познавательного интереса. Согласно выводу М.Н. Кожиной, для достижения адекватного прагматического эффекта в рамках научно-популярного повествования оказывается необходима максимально открытая выраженность установки на ответную реакцию читателя, т.е. построение такой языковой стратегии субъекта речи, которая обеспечивала бы потенциальную обратную связь [Кожина 1966]. Именно поэтому, как пишет И.И. Баранова, в научно-популярном тексте, выделяемом как одна из частных разновидностей письменной научной речи, «на первый план выдвигается форма диалогичности Я - ВЫ, МЫ С ВАМИ, так как все средства направлены на поддержание интереса читателя, установление контакта с ним» [Баранова 1995: 161]. Категория диалогичности, по мнению И.И. Барановой, является неотъемлемым сущностным признаком научно-популярных текстов и представлена в них системой взаимообусловленных средств языка. «На собственно языковом уровне (уровне синтаксических конструкций) форма диалогичности <�…> реализуется в научно-популярном тексте при помощи вопросно-ответных комплексов как своеобразного способа создания плана адресата и установления обратной связи с читателем путем активизации его внимания, парцеллированных конструкций, детализирующих сообщение и как бы упрощающих структуру высказывания, а также вводных и вставных конструкций, средств экспрессивного синтаксиса и усилительно-выделительных частиц» [там же].
Таким образом, научно-популярная речь имеет стилистически контаминированную природу. На нее указывают все без исключения исследователи вне зависимости от расхождений при перечислении каждым из них характеристик научно-популярного подстиля. В частности, «все непременно включают два абсолютно противоположных параметра: объективность (как достоверность, конкретность и т.п.) и субъективность (как образноcть, эмоциональность, субъективную оценочность и т.п.)» [Назаренко 2000: 8].
С учетом сказанного, принцип стратификации рассматриваемого произведения Ф. Ффулкс «How to Read Fashion» оказывается подсказанным самой спецификой научно-популярного стиля, к которому, как мы заключили выше, оно относится. Упомянутая выше двойственная природа научно-популярного подстиля речи обуславливает расслоение анализируемого текстового материала на два основных пласта, или страты, условно именуемые «текстом-сообщением» и «текстом-воздействием». Данные формулировки употребляются М.С. Чаковской, последовательно развивающей в рамках школы англистики МГУ имени М.В. Ломоносова учение академика В.В. Виноградова, который, как известно, противопоставлял три основные функции языка – общения, сообщения и воздействия [Виноградов 1982]. Как поясняет представитель той же научной школы А.А. Липгарт, «функции общения на семантическом уровне соответствует некий устойчивый и обширный набор лексических единиц, не называющих узко-специальных понятий (функция сообщения) и не обладающих ингерентными коннотациями (функция воздействия)» [Липгарт 2010: 41]. Однако такая трихотомия функций языка представляет собой предельный уровень абстракции. В реальной же практике речеупотребления «в чистом виде возможна реализация лишь функции общения как нейтрального члена трихотомии, составляющего основу любого текста, тогда как две другие функции реализуются в речи лишь в сочетании с этой онтологически первичной функцией языка» [Липгарт, Хуринов 2013: 18]. В связи со сказанным многими исследователями эта трихотомия сводится к оппозиции двух важнейших функций языка – сообщения и воздействия. Первую из них можно определить как функцию точной передачи однозначной интеллективной информации, реализующуюся в наиболее ярком проявлении в научной речи, а вторую – как связанную с различного рода эмоционально-экспрессивно-оценочными коннотациями, накладываемыми на собственно информацию.
При этом теоретическое противопоставление «функции сообщения» и «функции воздействия» не противоречит тому факту, что между ними существует диалектическая связь, обуславливающая их глубокое взаимодействие и взаимопроникновение. Эти функции не являются взаимоисключающими, а образуют скорее два полюса одной шкалы, на которой располагаются конкретные произведения речи, находя свое место ближе к одному или другому полюсу в зависимости от того, какая из двух основных функций языка доминирует в каждом из них. Справедливость этого факта была неоднократно подтверждена на основе анализа текстов разных жанров целым рядом исследователей [Чаковская 1986; Назаренко 2000 и др.].
Таким образом, научная речь не сводится лишь к сообщению фактов и сочетает в себе собственно интеллективное изложение с использованием средств эмотивного воздействия на читателя. То же можно сказать и о литературно-художественных текстах, большое место в которых могут занимать части, которые носят явно информативный характер и как бы противоречат глобальному эстетическому содержанию-намерению текста в целом. Однако, «как бы ни были искусны вставки и вкрапления, как бы ни разнообразили свою речь блестящие стилисты научного регистра, все равно они остаются именно вставками и вкраплениями» <�…>. Cамый яркий и блестящий научный текст легко разнимается на части и <�…> поддается всем <�…> процессам, связанным с сокращением его объема и популяризацией стиля изложения» [Чаковская 1986: 84]. Произведение же словесно-художественного творчества, «сколь бы ни было насыщено интерполяциями интеллективного характера, не допускает реферирования» [Чаковская 1986: 13].
Соотношение в конкретном тексте собственно интеллективного изложения и средств эмотивного воздействия на читателя в рамках школы англистики МГУ определяется методом лингвостилистического анализа, который становится основным и в ходе предпринятой нами стратификации научно-популярного текста «How to read fashion» на два основных пласта – реализующий интенцию «сообщения», донесения до читателя однозначной интеллективной информации, и выполняющий задачу «воздействия» на массовую аудиторию неспециалистов различными экспрессивно-эмоционально-оценочными средствами. Этот метод выявляет те языковые средства, которыми пользовался автор, через их контрастно-сопоставительное описание, обусловленное сочетанием собственно интеллективного изложения (внимание к терминам, именам собственным, общенаучной, абстрактной и профессиональной лексике и т.д.) с широким использованием различных экспрессивно-эмоционально-оценочных форм выражения. При этом каждая из страт анализируемого текста выделяется на основе определенного, только ей свойственного набора конституирующих ее топологию параметров, сохранением/несохранением которых в переводе вместе с первоначальным, авторским соотношением страт определяется его топологическое тождество оригиналу, или адекватность.
Как произведение научно-популярного подстиля, являющегося разновидностью научного стиля речи, данный текст по специфике своих лингвостилистических особенностей представляет собой своеобразный «сплав» двух языковых функций, основной из которых является функция сообщения, а вспомогательной - функция воздействия. Таким образом, в целом рассматриваемый текст можно квалифицировать как интеллективное повествование, в ткань которого вплетены элементы, выполняющие функцию воздействия. Как отмечает в отношении последних А.Л. Назаренко, «как бы широко ни применялись эти приемы и способы выражения, они не имеют самостоятельного значения и играют в научно-популярной литературе вспомогательную роль, способствуя достижению основной цели – донесению до сознания массового читателя серьезной научной информации в максимально доступной форме» [Назаренко 2000: 7].
Лингвостилистический анализ текста «How to Read Fashion» показал, что его основная страта, условно называемая здесь «текстом-сообщением», строится из простых распространенных, сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, часто с двумя и более грамматическими основами:
The name was given to this coat by soldiers in the trenches during the First World War after Thomas Burberry's new design for an officers raincoat was accepted by the UK War Office. It was made from the new waterproof gabardine that Burberry had also developed, and featured a back yoke, buckled cuff straps, epaulettes, a storm flap on one shoulder and storm pockets.
По ходу развертывания «текста-сообщения» в его материал вплетены языковые элементы объемом от одной лексической единицы до законченного предложения, в совокупности образующие текстовый массив второй страты – «текста-воздействия». Приведем пример соположения двух выделяемых нами страт в тексте, здесь и далее обозначая элементы второй страты полужирным шрифтом:
|
