Документы государственного архива кировской области по генеалогии крестьянства XVIII начала XX вв.: Архивоведческое исследование

Скачать 2.46 Mb.

Название	Документы государственного архива кировской области по генеалогии крестьянства XVIII начала XX вв.: Архивоведческое исследование
страница	7/13
Тип	Автореферат

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Автореферат

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13

2. 2. Традиции быта и родственные связи в крестьянской семье Вятской губернии при исполнении генеалогических запросов

Создание любого грамотно составленного родословия практически невозможно без знания основных закономерностей исторического развития, без понимания особенностей развития изучаемого региона. Исполнение генеалогических запросов по составлению родословий крестьянства требует четного понимания системы родственных связей исследуемого сословия, знания особенностей психологии и поведенческих установок сельских жителей.

Чтобы полноценно анализировать документы, содержащие генеалогическую информацию по крестьянству Вятской губернии, целесообразно более подробно рассмотреть структуру родства в традиционной крестьянской семье и тех особенностей, которые были характерны именно для Вятской губернии, а также традиционные сословные черты и психологические особенности вятских крестьян.

Вятская губерния по географическому положению входила в число северо-восточных губерний Европейской России. На севере она граничила с Вологодской губернией, на западе – с Костромской и Нижегородской губерниями, на юге – с Казанской и Уфимской, на востоке – с Пермской губернией. По размерам территории Вятский край среди прочих регионов России стоял на восьмом месте. Численность населения в конце XIX в. составляла 3030831 чел., его плотность была сравнительно невелика – 22,5 чел. на кв. версту^²²⁹. Основу хозяйственного строя губернии, как и повсеместно в империи, составляли родственные хозяйства. Такое хозяйство состояло в среднем из 6 душ, наибольшая доля (46,6 %) приходилась на хозяйства из 6 – 10 человек^²³⁰. В административно-территориальном отношении губерния делилась на одиннадцать уездов.

Большинство жителей губернии составляли русские – 76,6 %, удмурты – 12,8%, марийцы – 5,1%, татары – 4%, башкиры – 1,6%, коми – 0,7%, бесермяне – 0,3%^²³¹. Наиболее пестрыми в этническом отношении были Малмыжский, Елабужский, Сарапульский и Глазовский уезды, что объясняется особенностями исторического развития региона. Данные уезды располагались в месте слияние рек Вятки и Камы, на бывшей территории Волжской Булгарии.

В сословном отношении Вятская губерния могла, по справедливости называться чисто крестьянской: крестьяне составляли среди населения – 97,1%, потомственные и личные дворяне – 0, 3%, духовенство – 0,5%, горожане – 2%, остальные сословия – 0,1%^²³². На 1 января 1905 г. в сельской местности проживало 96,9% всего населения губернии^²³³. Из числа крестьян бывшими государственными были 90,5%, бывшими помещичьими – 3,4%, бывшими удельными – 6,1%^²³⁴.

Как свидетельствуют исследователи, Вятская губерния на рубеже XIX –XX вв. являлась одним из самых экономически отсталых регионов России^²³⁵.

Общая земельная площадь в Вятской губернии в 1905 г. достигала 13468407 десятин^²³⁶. Большая часть приходилась на крестьянские надельные земли. 97,7% всех крестьянских земель – земли сельских обществ, подворные владения занимали незначительную часть – 1,8%, а купчая земля и того меньше – 0,5%^²³⁷. Средний крестьянский надел в Вятской губернии составлял в 1905 г. 16,8 десятин, что даже превышало официальную норму (15 дес.) для многоземельных районов России^²³⁸. Подобное многоземелье для крестьян было скорее проблемой, нежели благом. При экстенсивном ведении хозяйства, при отсутствии улучшенного инвентаря и малом количестве скота, земля быстро истощалась и становилась в тягость ее владельцам, которые не в силах были уплатить все поземельные налоги и сборы.

Наиболее распространенным занятием крестьянства было земледелие. Затем, по значению, следовали кустарные и отхожие промыслы. Бедные суглинистые почвы Вятского региона не давали больших урожаев, заставляли искать работу на стороне или заниматься каким-либо кустарным делом. В конце XIX в. 58% вятских крестьян были кустарями и 32% отходниками^²³⁹. Особенно, кустарные и отхожие промыслы были развиты в Вятском, Слободском, Котельничском и Яранском уездах. Как отмечали современники, кустарные изделия из дерева в губернии достигли такого совершенства, что по дешевизне стояли вне конкуренции^²⁴⁰. «Вятские плотники, валенщики, сапожники, столяры, гармоньщики, скорняки, меховщики и так далее без конца, известны не только в соседних губерниях, но и во всей Сибири, вплоть до Владивостока и Маньчжурии»^²⁴¹. Свою продукцию мастера сбывали на ярмарках (Семеновской в Вятке, Алексеевской в Котельниче, Тихвинской и Покровской в Санчурске), на сельских рынках, а также за пределами губернии. Большинство крестьян, занимающихся отхожими промыслами, были извозчиками, дроворубами, плотниками, бурлаками, пильщиками, рогожниками и прочими. Эта особенность устройства жизни сельских жителей отражается в архивных документах. В ревизских сказках, посемейных списках, исповедных ведомостях сделаны пометки об отсутствия мужчин дома.

В деле уплаты податей крестьянская община была связана круговой порукой. За бедных общинников заплатить подати должны были зажиточные. Им передавали наделы тех, кто давно покинул деревню, чтобы платежи с общины поступали исправно. Не редко община буквально навязывала крестьянину лишний надел с плохой землей. Переселяющиеся в другие местности крестьяне сдавали свои наделы обществу, но не только не получали за это какого-либо вознаграждения, а зачастую сами вынуждены были платить однодеревцам (например, водкой) чтобы те согласились принять их землю и платить причитающиеся платежи^²⁴². По словам А.П. Макарова, одного из земских начальников, необходимым атрибутом вятской общины была «круговая порука в исправном платеже податей, а отсюда и необходимость наблюдения за нерадивыми домохозяевами и принятие мер к побуждению их к успешному пополнению, следуемых с них казенных и других денежных сборов»^²⁴³. В этом плане Вятская губерния стояла особняком среди других губерний империи, так как в 1900 г. лишь 0,22% всех общин России, связанных круговой порукой, приняли на сходе добровольное решение разложить недоимки между всеми крестьянами, остальные же общины не применяли круговую поруку, и власти не могли заставить их это делать^²⁴⁴. Общинная традиция круговой поруки в деле уплаты податей формировала у крестьян стремление «не высовываться» с хорошей работой на себя в рамках общества.

Похожие противоречия существовали и внутри крестьянской семьи. В большой семье трудовой вклад старшего брата в хозяйство, естественно, оказывался наибольшим – он начинал работать, когда младшие братья были еще маленькими. Бывало, что и дети старшего брата уже включились в работу, но в случае раздела, имущество делилось поровну между братьями, то есть не пропорционально их участию в хозяйстве семьи. «Работай на семью, кати камень в гору, спотыкнешься – упадет, тебя же придавит», говорили вятские крестьяне. Они признавали, что «в большой семье безпример лучше робить», но, вместе с тем говорили: «не приведи Бог никому жить в большой семье», поясняя, что «в большой семье жить – надо много ума и сноровки». Подобные противоречия породили обычай, который существовал в вятской деревне – женатый сын стремился отделиться от родителей, хотя в условиях рискованного земледелия большая семья повышала шансы на выживание. Разделы совершались часто без согласия схода. Старики, в молодости также ушедшие от своих отцов, мирились с подобным положением, и до постановления сходом законного приговора о семейном разделе выделяли сыновьям часть своей земли, что не способствовало процветанию ни одного, ни другого хозяйства. Диктуемая жизнью традиция «не высовываться» в работе получила закрепление в формуле, которой отцы напутствовали отделившихся сыновей: «Хозяйство налаживайте добрым порядком. За многим не гонитесь, а что вам надо – блюдите».

По данным вятских статистиков, дворов с тремя и более лошадьми, которые можно отнести к зажиточным, в 1880 – 1890-е г. было чуть более 10%, почти 18% дворов принадлежало безлошадной бедноте, остальные – середняки – имели по одной (46,7% дворов) или две (24,7% дворов) лошади^²⁴⁵.

У середняков, положение которых зависело от урожая в каждый конкретный год и потому не было устойчивым, принцип «за многим не гонитесь» означал увеличение скота в хозяйстве, если год был урожайным. Затем, если средства позволяли, они строились, чтобы «поспособнее да почаще жить». И если еще были средства, нанимали работника, «чтобы не всякое место свой хребет гнуть». Если же урожай был не очень удачный, они «переводили» лишнюю скотину в хозяйстве, затем продавали какие-нибудь постройки. Если и этого не хватало, чтобы прожить год, шли «свой хребет гнуть» уже не в своем хозяйстве, а на стороне – на заработках^²⁴⁶.

Мечты бедноты были еще скромнее. Бедняк мечтал: «Кабы был я богат, все бы кашу с маслом ел»^²⁴⁷. Не разделяя крестьян на бедноту и середняков, А.П. Батуев, председатель Вятской губернской земской управы, 100 лет назад говорил о вятском крестьянине: «Он сокращает, в случае надобности, свои потребности до такой ничтожной величины, о которой не может и подумать, например, американский рабочий»^²⁴⁸. Но даже и русский рабочий на сравнительно крупном промышленном предприятии имел тогда доход почти вдвое больший, чем средняя крестьянская семья, работающая со своего надела.

У крестьян было сформировано «мы – чувство», осознание общности своих интересов. Оно формировалось в масштабах деревни, села. Наряду с понятием «мы» существовало и понятие «они» – это и жители других сел, и люди, не принадлежащие общине.

Жизнь крестьян, входивших в определенную общину, выход из которой был затруднителен, требовала от них умения поддерживать ровные отношения с соседями. Свой «мир» они воспринимали как защитника от властей, помещиков, других общин. Определяющей поведение человека в общине чертой становилась уступчивость. Опасаясь более всего давать ненадежным людям деньги в долг, крестьяне все же старались не отказывать в кредите, «чтобы отказом не обидеть человека, не сделать его себе недругом». При этом надеялись, что не вернувший долг сосед в другой раз с просьбой не придет. Себя, чтобы не разгорелся конфликт, в случае невозвращения долга утешали словами «мое пред Богом не пропадет». Считалось вместе с тем, что уступчивость не должна быть безграничной. Отношения с соседями старались строить так, «чтобы и человеку-то сноровить, да и себе, чтобы мало-малком не без выгоды же было».

Несмотря на готовность к уступкам, крестьяне все же не могли полностью избежать конфликтов, разбирательство по которым доходило до волостных и мировых судов. Постановления волостными судами принимались, «по человеку глядя», то есть с учетом его хозяйственных и нравственных качеств. Судили, таким образом, не поступок, а человека, отчего решения далеко не всегда оказывались справедливыми. Крестьянские обычаи порой вступали в противоречие с принципом равенства сторон перед судом. С этим смирялись, полагая, что «против целого общества идти нельзя».

Строго следила община за тем, чтобы каждый ее член «знал свое место» и не совершал поступков, не соответствующих его положению в обществе. Если, например, кто-либо из бедняков заводил на последние деньги хорошую одежду, его осуждали и богачи, и бедняки, и он оказывался в полной изоляции.

Несмотря на значительный «террор» среды, возможность человеку проявить себя в общине не исключалась. Крестьяне ценили людей, обладавших редкими и потому нужными навыками и умениями: знатока народного календаря, дружку, балагура, «стиховодницу» на свадьбе, «мирскую няню», ухаживающую за больными, бабку-повитуху, толковательницу снов, сказителя. Была возможность выделиться человеку «бывалому», многое повидавшему на чужой стороне. Умение сочинять частушки, получившие в конце XIX столетия признание у деревенской молодежи, тоже возвышало человека в глазах окружающих.

Если отношения внутри общины были ориентированы на недопущение конфликтов, то отношения с членами соседних общин могли иногда принимать острую форму. Поводом для резких столкновений с жителями другой деревни чаще всего были споры о земле, в ходе которых дело могло дойти до кольев, топоров, стрельбы из ружей. Именно споры о земле становились главным предметом разбирательств волостных и мировых судов. Но и помощь жителям соседних селений крестьяне готовы были оказать.

Особое место в повседневной жизни крестьянина, понимании окружающего мира, оценке происходящих событий занимала семья – центр мира, защита от бед и напастей, источник радостей и горестей. Патриархальные русские семьи были многопоколенными, они включали 3 – 4 поколения родственников. Сложившаяся за века стройная система взаимоотношений в семье позволяла успешно избегать конфликтов, умело распределять труд ее членов, сохранять детей.

Семейные отношения в вятской деревне носили публичный характер. Наблюдались и обсуждались всей деревней. Этот контроль был результатом подчинения строгим, четким, не дающим альтернативы нормам поведения. В сознании людей была укоренена норма: «человек для семьи».

При выборе супругов в русских семьях Вятской губернии основным был хозяйственный фактор. Часто жених был младше невесты. Ведь сына стремились как можно раньше женить, чтобы получить дополнительные рабочие руки в семью, а дочь попозже выдать замуж, чтоб эти руки раньше не потерять. В таком браке жена была опытнее, работоспособнее. «В старину, во времена моего деда и раньше, женили парня даже моложе 17 лет, нередко и вовсе подростка лет 14, главным образом для того чтобы привести в дом работницу. Брали девушку 22 – 25 лет, не спрашивая жениха, нравится или нет ему невеста…»^²⁴⁹.

Эта особенность наблюдается и у других народностей края. Земский начальник Н.П. Штейнфельд так описывал возрастные особенности вступления в брак жителей Глазовского уезда Вятской губернии, где большинство населения составляли коми-пермяки: «Возраст вступления в брак здесь чрезвычайно странный. Жених почти всегда моложе своей невесты. Девушек редко выдают замуж ранее 19 лет, тогда, как сыновей женят или тотчас, как им стукнет 18, или же за полгода до этого. Поэтому вы беспрестанно встречаете сравнительно молодого мужа, у которого жена уже совсем старуха. При условии чрезвычайно ранней женитьбы выбора со стороны жениха не требуется. Его женят родители путем сватовства на той, которая им, а не ему нравится»^²⁵⁰. Отметим, что пермяки при выдаче дочери замуж дают приданое в виде скота и домашнего имущества, а у соседей – удмуртов, за невесту платится калым.

Труд членов крестьянской семьи распределялся очень тщательно, дифференцированно, в зависимости от пола, возраста, склонностей. Но все нити управления в семье сосредотачивались в руках одного человека – хозяина, как правило, старика – отца взрослых женатых сыновей. Ответственность за жизнь семьи лежала на нем.

По местным понятиям, признаками красоты для мужчины считался высокий рост, прямой стан, крепкая организация, мужественные черты лица, а также дородность его и смуглость с пробивающимся сквозь нее здоровым румянцем. В признаках мужской красоты отражались культурные ценности крестьянства, когда красивыми, предпочтительными считались физически крепкие, здоровые люди, востребованные в обществе, с преобладающим физическим трудом^²⁵¹. Однако образ положительного жениха и мужа в Вятском регионе не всегда связывался с внешней красотой и высоким ростом. Так как мужчина должен был быть кормильцем, пахарем в поле, мальчик в крестьянской семье ценился всегда.

Мужские статусы в традиционной культуре Вятского региона обуславливались возрастом: мальчик, жених, рекрут, женатый мужчина, старик. Труд в жизни мужчины играл важнейшую роль. Примерно к 15 – 17 годам крестьянский сын был сформирован как работник, знавший суть земледельческого и другого мужского труда. Для полной реализации себя как члена общества ему нужно было обзавестись собственной семьей.

Жениться в крестьянском мире следовало для продолжения рода, чтобы появились помощники по хозяйству, чтобы было кому «докармливать» в старости; чтобы было больше детей, и поэтому – не было бы стыдно перед родней и соседями.

Значительная ответственность женатого мужчины, его максимальный вклад в семейное хозяйство соотносился с характерным для Вятской губернии обозначением мужчины в семье – «хозяин». Замужние женщины чаще называли своего супруга не по имени и отчеству, а именно «хозяин», («...хозяин-то мой забор починил...»)^²⁵².

Наиболее почетный статус в обществе имел не просто женатый мужчина, а мужчина-отец. Особенно тот, у кого немало детей, особенно тот, у кого есть сын, наследник земли. В Вятском регионе бытовало правило: «Один сын – не сын, два сына – пол - сына, а три сына – вот это сын»^²⁵³.

Для детей отец и отцовское воспитание выступали гарантами социальной полноценности. Отец был обязан вырастить, выкормить-выпоить, вывести в люди и женить детей. И они должны были ему подчиняться. Ослушание ставило человека вне общества.

Считалось, что достойным членом общества сын мог вырасти только под надзором родного отца. Сын, которого воспитывала мать, высмеивался в народе, как избалованный, непутевый, нескладный.

Главным содержанием воспитания в семье было приучение ребенка к труду. Лет с 6 – 7 воспитание мальчиков и девочек начинало различаться. Девочек усаживали рядом с матерью при прядении, ткачестве, дарили маленькую прялочку. И мальчики, и девочки на Вятке в лет пять умели вышивать. Потом девочкам надо было совершенствоваться в этом мастерстве, т.к. с 12 – 14 лет они начинали собирать свое рукоделие в приданое. На девочках же лежала обязанность нянчиться с младшими детьми.

С 9 – 10 лет мальчишек знакомили с работами в поле, с ремеслом охотника и промыслами – с 14 лет. Предопределенной считалась передача ремесленных навыков от отца сыну. Сын плотника становился плотником, сын гончара – гончаром. Труд воспринимался как обязательное, престижное занятие, источник благополучия и средство преодоления трудностей.

В качестве разновидностей образа женатого мужчины выступали образы тестя, свекра и примака. Примаками именовались зятья, пришедшие после свадьбы жить в дом родителей жены. Это было отступлением от обычного правила, которое предписывало жене приходить в дом мужа. Мужчин-примаков еще называли «приемыш», «блинник», «домовик», «сноха»^²⁵⁴.

На Вятке отношение к таким зятьям было в основном негативным, их называли «...неумеха», «нахлебник» и так далее. Поэтому зятья, даже если им пришлось перейти в дом тестя после свадьбы на какое-то время, старались не долго жить в примаках и построить собственный дом^²⁵⁵.

Тестем называли того женатого мужчину, у которого взрослая дочь вышла замуж. Общественное признание тестя было достаточно почетным, но не таким как у отца сыновей. Как правило, почет и уважительное восприятие тестя базировалось на порядочности всего семейства, добротности собственного хозяйства, воспитанности, скромности и трудолюбии дочерей.

Статус свекра в обществе определялся наличием взрослых, состоявшихся сыновей. Вместе они составляли единую семью, уважаемую за достоинства входивших в нее тружеников. Свекор, как правило, выступал руководителем этой бригады. Но это – в идеале. «Ложку дегтя» в характеристику свекра вносило такое явление, как снохачество. Так именовался вид нарушения норм семейно-родственных отношений в рамках большой патриархальной семьи. «Женили парня даже моложе 17 лет... не редко даже и вовсе подростка лет 14 … Если такой муж заиграется с парнями в палки и, умаявшись заснет на лужке, его жена брала на руки, приносила и укладывала в постель... Такая крестьянка старилась быстрее своего мужа. Свекор обычно покровительствовал снохе, зато иная свекровь «поедом ела» молодушку, пилила ее за дело и без дела»^²⁵⁶.

Выбивался из ряда почетных мужских статусов крестьянского сообщества образ рекрута. Рекрутами назывались лица, призванные на военную службу. Нечто положительное в этот образ вносила насильственность этого положения – ведь рекрутами становились не по своей воле. Известно, что с получением рекрутского «жребия» парень освобождался от домашних работ и начинал «гулять», то есть ходить в гости, кататься по деревне на лошади с бубенцами и т.д. Нормой поведения рекрутов становилось отрицание обычных повседневных правил: разгул, пьянство, бесчинства.

Холостяками или бобылями называли неженатых мужчин в зрелом возрасте, имевших социальный статус, противоположный брачному состоянию. Женитьбу или замужество в традиционном обществе рассматривали как условие выполнения необходимой жизненной программы, только крайнее уродство могло не позволить жениться. В традиционной русской деревне холостые мужчины встречались редко. На них смотрели неодобрительно. Одной из причин, по которой мужчина становился бобылем, являлась длительная служба в царской армии. Бобылей считали бездомниками, сиротами до старости, находящимися на периферии общества. Бобыльщина воспринималась, как синоним бедности. Как правило, бобыли жили у чужих людей, работали по найму батраками, сторожами, пастухами. Бобылю ставили отдельную избу, на краю деревни или села, на самом неудобном месте^²⁵⁷.

Не до конца положительным статусом холостяки наделялись по причине их неполного трудового вклада в благополучие сообщества, а также из-за невыполненных общественных требований по продолжению рода. Все это рассматривалось как не полностью выполненный жизненный долг.

Мужчин, переступивших возраст, в котором женятся, ставших нетрудоспособными, называли «старик», «дед», «дедушка». В традиционной культуре верхний предел брачного возраста для мужчин ограничивался 50 – 60-ю годами.

Положение женщины в традиционной культуре определялось женскими социовозрастными статусами. Они выстраивались следующим образом: девочка – девушка (в том числе невеста) – женщина (в том числе молодушка, мать, свекровь) – старушка (в том числе бабушка). Статусы соотносились с вкладом представительниц женского пола в общий созидательный ресурс крестьянского сообщества.

Начальным возрастным статусом считался образ дочери. Дочери надлежало быть помощницей родителей, нянькой младшим братьям и сестрам. Последнее было специфичным занятием для вятской девочки-крестьянки^²⁵⁸. Иногда девочек учили грамоте, что особенно было характерно для старообрядческого населения. Перспективным занятием, гораздо более необходимым, считалось приобщение девочки к рукоделию.

Следующий женский статус – девушка, или девица, как говорили в Вятской губернии. Воспитание девушек строилось как подготовка к браку. Девушка должна была участвовать во всех хозяйственных работах семьи. Она должна была работать и в поле, и в городе, а также помогать матери на кухне, если в семье не было снохи. В случае если в семье была одна или несколько снох, – участие дочери в кухонных работах было не обязательным. В свободное время девушка готовила себе приданое. Приданое было основной частью «движимого имущества» девицы, ибо недвижимости, а именно земельного участка, дочерям не полагалось.

Своеобразным переходом из статуса девицы в статус замужней женщины было положение невесты. Среди требований крестьянского сообщества к ней – связь с родней, трудолюбие и здоровье. Все строилось в рамках православия, в строгом соответствии традициям. После свадьбы женщина приобретала статус замужней женщины, в вятских говорах «молодушки». Положение снохи, невестки в семье мужа зависело от общественного статуса семьи ее родителей, ее воспитания, трудолюбия, поведения до свадьбы и размера приданого. В некоторых случаях невестка находилась в подчинении не только своего мужа, но и свекра со свекровью, старших снох. Только через некоторое время ее окончательно принимали в круг свойственников. Как правило, полностью своей она считалась после рождения первенца. Способность к деторождению являлось важнейшим качеством замужней женщины. Крестьянское сообщество традиционными представлениями подталкивало молодых женщин к выполнению их основной функции – продолжению рода. Число рожденных детей становилось основой статуса женщины.

Не меньше чем детородность, в женщине ценилась другая часть ее здоровья – физические данные, необходимые для повседневной крестьянской жизни. Ее статус определялся и трудовыми навыками. В расцвете лет женщина-крестьянка наделялась максимумом обязанностей. Занятий, связанных с ведением домашнего хозяйства и земледелием, у нее было предостаточно. Кроме участия в сельскохозяйственных работах в поле, женщина должна была вести домашнее хозяйство, т.е. готовить кушанья, смотреть за скотиной и огородом. Занятие рукоделием, приготовление всей необходимой одежды для себя и всей семьи, также входило в круг обязанностей женщины.

Эталоном женской красоты для вятских крестьянок была полная, толстая «баба». Для того чтобы называться красивой, «баской» или «баскущей», как говорили в Вятской губернии, нужно было быть среднего, невысокого роста, круглолицей, с бровями «ниточкой», со щеками «кровь с молоком». Особая деталь – красивая женщина или девица должна была быть ниже пояса толста. Для этого надевали несколько нижних юбок, зимой носили нижние юбки на вате, а ноги обматывали толстыми портянками («толстые ноги – хорошая работница»). Есть свидетельства, что перед свадьбой худеньких девушек специально обильно кормили и заставляли лежать, чтобы во время обряда венчания они выглядели толще. Полнота считалась признаком здоровья, а значит – и женской работоспособности.^²⁵⁹

Если женщина была матерью, то это означало, что здоровья и красоты у нее достаточно.

В определенный период времени женщина становилась свекровью или тещей. Свекровь строго относилась к снохам, в том числе из-за неопытности в ведении домашнего хозяйства, иногда – лени, а также из-за снохачества. Отношение к каждой снохе определялось трудолюбием, мягкостью характера, величиной приданого, общественным положением семьи ее отца и родни. Иногда снохам приходилось нелегко. В семье отца девушка воспринимала себя более индивидуально, в семье мужа ей приходилось больше думать о других, а свою жизнь (хотя бы на первых порах) подчинять устремлениям мужа и его семьи.

В ряде случаев в спорах между свекровью и снохой молодой муж принимал сторону матери, как главной женщины в семье.

Несколько иной общественный статус был у тещи. Ее положение в собственном доме определялось тем, что она рожала мужу дочерей, а не сыновей. На душ женского пола, как известно, земельного надела не полагалось, поэтому дочери для отца имели меньшую ценность. Кроме того, они не могли принимать участие и в сложных полевых работах. Поэтому мать дочерей воспринималась в крестьянском сообществе иногда не так, как мать сыновей. Поэтому особым образом складывались отношения женщины – матери дочерей – с семействами вышедших замуж дочек, и со своим зятем в частности. В спорных вопросах между своей дочерью и зятем теща не всегда могла придерживаться стороны своей дочери. Показательны случаи, когда дочь убегала из семьи мужа к родителям, и мать (вместе с отцом, конечно же) при всей жалости к собственной дочери была вынуждена отправить ее обратно к мужу. Мужья, учтиво относившиеся к женам, рожавшим им дочерей, оправдывали их словами «девку родила, нянька следующим детям будет»^²⁶⁰.

Важную часть дипломатии тещи составляли отношения «со сватами», в частности со сватьей. Поэтому положение замужней дочери в семье ее мужа, как и восприятие самой тещи, часто зависело от этих отношений.

Обособлялся статус «безмужней» жены. Этот статус крестьянским сообществом считался ущербным. Одной из разновидностей его был образ солдатки. Без мужа, то есть без опоры и защиты, такая женщина оставалась не всегда. Как правило, во время службы мужа, за ней «присматривали» свекор со свекровью и другая родня мужа. Семья мужа помогала солдатке с обработкой земельного надела. Достаточно внимания она должна была уделять воспитанию детей, дети определенное время должны были проводить с дедушкой и бабушкой и другими родственниками по отцовской линии. Общество строго следило за ее «моральной устойчивостью».

Другой разновидностью этого статуса был образ вдовы. В глазах общества трагедия такой женщины заключалась в том, что она осталась без мужа уже навсегда. Основной работник – возделыватель пашни, строитель дома, заготовитель дров – был потерян навсегда. Но у нее оставалась надежда – взрослые дети, особенно сыновья. Пахотный надел переходил к старшему сыну; он и другие братья и сестры должны были заботиться о матери. Традиционно вдовая мать жила с семьей самого младшего ребенка, при этом часто «гостила» то у одного, то у другого своего взрослого ребенка. Теперь уже они, а не муж, выступали ее опорой и защитой.

Отрицательно окрашенным женским статусом являлся образ старой девы. В крестьянском сообществе положение женщины мыслилось в двух ипостасях – дочь в семье родителей и мать наследников в семье мужа. Покинуть семью отца девушка могла только выйдя замуж. Поэтому старые девы, не выполнившие своего общественного долга, считались потерянными для социума людьми.

Мир старой девы в деревенской жизни был узок. Он ограничивался ролью приживалки в семье брата, няньки, прислуги. В традиционной культуре вне брака она практически не могла на законных основаниях стать матерью, хотя материнство увеличивало почетный статус женщины.

Социовозрастные статусы женщин в традиционной культуре Вятского региона замыкались образом старухи. Старые женщины как бабушки присматривали за внуками, домашним хозяйством. Кроме того, они обладали большим жизненным опытом и потому могли дать мудрый совет в трудной жизненной ситуации.

В отношениях с родней проявлялась иерархия и разнообразие родственных связей. Они выстраивались «по старшинству» (то есть с учетом возраста) и по степени родства. В своей родне каждый мужчина должен был уважать старших родственников, а те, кто младше его, – уважали его. Двоюродные братья и с сестры в Вятском крае именовались братенниками (братанами) и сестренницами.^²⁶¹ Разумеется, различались отношения между дядей и племянниками. Деверем быть считалось чуть почетнее, чем шурином (братом мужа, а не братом жены). Особым образом воспринимались свояченица и свояк (сестра жены и ее муж). С почтением на протяжении всей жизни следовало относиться к куму и куме (крестным отцу и матери). В вятском диалекте их названия произносились «кресный» и «кресенка». Они, в свою очередь, в течение всей жизни чувствовали ответственность за своих крестников.

Основным занятием вятского крестьянина было хлебопашество, несмотря на то, что занимались им в суровых климатических условиях. Органично дополняли его кустарные промыслы и отходничество.

Особенности исторического развития региона, виды хозяйственной деятельности сформировали черты характера вятских крестьян. Многовековой земледельческий опыт, приспособленность к суровым природным условиям привели к основательности, и даже инертности вятского крестьянина. Главным для сельского жителя было не решение срочных, сиюминутных дел, а соблюдение извечных правил соответствия своей культуре и сохранения ее. Отсюда правило, которым напутствовали отцы своих сыновей: «Хозяйство налаживайте добрым порядком. За многим не гонитесь, а что вам надо – блюдите».

Культурные ценности и особенности поведения проявлялись в отношении к труду. Значение физического труда было выше, чем умственного. Терпеливость и кропотливость сочетались с умением работать рывками, ударными дозами.

Многие качества крестьянства на Вятке объясняются длительным сохранением общинных, общественных коммуникаций, присущих жизни в трудных природно – климатических условиях.

Вятская крестьянка значилась в подчинении у своего мужа. Она должна была быть работящей, рожать детей, иметь спокойный характер, помогать мужу решать жизненные проблемы, оставаясь при этом в тени.

Крестьянская нравственность, все нормы поведения, требовали от детей безусловного уважения родителей на протяжении всей их жизни. Вятские крестьяне старались неукоснительно соблюдать это правило. Считалось, что сын или дочь не имеют права противоречить отцу и матери. Главным содержанием воспитания было приучение ребенка к труду. Воспитание проходило в семье, и через труд.

Дети до женитьбы находились в полной зависимости от родителей и должны были быть и абсолютно послушны. Сын, а тем более дочь не могли оставить родительский дом произвольно. Браки заключались по воле родителей и даже по принуждению, однако это не исключало согласия самих молодых людей. В случае обоюдного согласия молодых, оно должно было непременно сопровождаться одобрением родителей. Примечательной является разница в возрасте в вятских семьях – жена была, как правило, старше своего супруга.

Создание семьи было очень важным. С женитьбой или замужеством обретались новые права и новые обязанности. У супругов появлялись новые права, более почетный статус в семье, обществе. Крестьянское сообщество подталкивало своих членов к продолжению рода, к рождению тех, кому можно будет впоследствии передать культурные ценности.

Патриархальный уклад жизни вятской семьи был основан на долголетнем опыте и традициях. Для него было характерно главенство мужа, половозрастное разделение труда, строгая иерархия в отношениях. Крестьяне строго придерживались веками выработанных правил и норм поведения.

Рассмотренная нами система родства крестьянской семьи Вятской губернии позволяет выявить систему документов, содержащих генеалогическую информацию, объяснить термины и понятия («примак», «кресный»), встречающиеся в источниках. Система генеалогических связей складывалась в процессе жизнедеятельности крестьян, их труда и обусловленного этим трудом быта, что сделало необходимым специальное рассмотрение в диссертации вопросов повседневной жизни вятских крестьян, их занятий и отношений внутри семьи. Понимание жизненных приоритетов и особенностей повседневной жизни крестьянства помогает работе с историческими источниками, позволяет проводить полноценный анализ документов, содержащих генеалогическую информацию. Родственные связи, характерные для крестьянских семей Вятской губернии, были во многом аналогичны родственным связям в крестьянских семьях других регионов России, за исключением национальных территорий. Это позволяет рассматривать приведенную в диссертации структуру, до некоторой степени, как универсальную, что говорит о том, что при исследовании генеалогии крестьянских родов, проживающих в других регионах бывшей Российской империи, можно использовать приведенную нами систему с учетом некоторых региональных особенностей.

ГЛАВА 3. АНАЛИЗ ПРАКТИКИ ИСПОЛНЕНИЯ ЗАПРОСОВ ПО ГЕНЕАЛОГИИ КРЕСТЬЯНСТВА
3.1. Практика исполнения генеалогических запросов по крестьянству в Государственном архиве Кировской области

В сфере современных теоретико-информационных концепций использование следует понимать как процесс актуализации документной ретроспективной информации, вызволение ее из состояния «покоя» и включения в современную общественную практику, сообразно существующей потребности в ней. Т.е. использование – это процесс и результат удовлетворения информационной потребности^²⁶².

Передача информации потребителям в архивах протекает в нескольких направлениях и формах. Выдающийся специалист в области архивного дела В.Н. Автократов в понятии о направлениях использования видел большой социальный смысл. Оно трактуется ученым как широкие обобщения целеустремлений архивистов передать ретроспективную информацию сообразно существующим типам общественных потребностей в ней и как отражение этих потребностей в деятельности архивистов по их удовлетворению.

Исполнение запросов органов власти, государственных, негосударственных и общественных организаций, объединений и граждан – одна из форм информационного обслуживания пользователей государственных архивов. В последние 20 лет особое значение приобрела реализация права граждан на получение как можно более полной информации по самым различным вопросам, в том числе таким, которые связаны с желанием пользователей знать историю своих семей. Востребованность биографо-генеалогической информации существенно возросла в связи с ростом образования населения и, соответственно, с включением его в более широкую информационную среду. В свою очередь Конституция закрепила права граждан на информацию^²⁶³, которые регулируются нормативными правовыми актами^²⁶⁴, а архивное законодательство облегчило доступ граждан к документальному наследию^²⁶⁵.

Биографическая и генеалогическая информация представлена в архивных фондах различных государственных, общественных и иных организаций, осуществлявших документирование отдельных сторон личной и общественно-трудовой деятельности человека (от его рождения до погребения). Долгие десятилетия она относилась к числу ограниченно востребованной, ведь жизнь рядовых людей не представляла существенного интереса для советской науки, исследовавшей, главным образом, масштабные явления: борьбу классов, формирование отдельных наций и народов, государств, широких общественных движений. Информация о рядовом человеке могла быть полезна исследователю лишь в качестве вспомогательной в контексте приводимых исторических фактов. Генеалогия, биографика, изучались узким кругом специалистов.

Как и в большинстве других государственных архивных учреждений, использование архивных документов практически сразу стало одним из значимых направлений в работе Вятского губернского архивного управления. А исполнение запросов граждан и учреждений было первоначально основной формой использования документов. За 1920 – 1923 гг. было подготовлено 15 архивных справок, в том числе 9 для учреждений, 6 для частных лиц. За 1928 – 1929 г. уже исполнено 1496 запросов^²⁶⁶.

В отчетных документах архива в 1950-е годы впервые появляется термин «тематические запросы». В отчете за 1951 г. сказано об исполнении 51 тематического запроса. В том же году по запросам учреждений и граждан исполнены 2024 запроса биографического характера; по документам, хранящимся в секретном отделе, выданы 1942 биографические справки^²⁶⁷. В 1956 г. были исполнены 9047 запроса биографического характера. С 1960 по 1967 г. выполнено 696 тематических запросов, 23565 биографических запросов^²⁶⁸. В тематике запросов, кроме вятской политической ссылки, истории революционного движения и истории фабрик, заводов и учреждений, отчеты называют историю населенных пунктов и школ^²⁶⁹.

Как уже кратко отмечалось выше, политические и социально-экономические преобразования последних десятилетий нашли отражение во многих сферах жизни. Деятельность архивных учреждений не стала исключением. Получили дальнейшее развитие многие направления, в частности, связанные с исполнением поступающих запросов. Возросло количество генеалогических и биографических запросов, что, во многом, связано со смещением интереса с коллективного на индивидуальное, ростом интереса к отдельной личности. С другой стороны, сыграла роль и возможность осознать себя при изучении родословной частью некой общности с богатейшим прошлым.

Тенденции формирования современных культурных традиций таковы, что вопрос – кто мы и откуда, кем были наши предки – рано или поздно задает себе каждый, независимо от возраста, социального и материального положения.

Хотя генеалогические запросы не связаны напрямую с решением имущественно-правовых вопросов, а вызваны желанием знать историю своих предков, постепенно единичные запросы генеалогического характера превратились в широкий поток, справиться с которым сотрудники архива в настоящее время не в состоянии. Редкие прежде посетители читального зала, выявляющие сведения по истории своего рода, семьи, ныне являются одними из самых многочисленных групп исследователей.

Старейшее архивное учреждение области –Государственный архив Кировской области исполняет запросы генеалогического характера свыше пятнадцати лет. С конца 1990-х начался значительный рост обращений в ГАКО. В 2001 – 2007 гг. в архив поступило 3373 тематических запроса, впервые среди них стали выделять генеалогические – 162 запроса по составлению родословных. За 10 лет, с 1991 г. по 2000 г. в Государственный архив Кировской области поступило 34 таких запроса, в 2006 г. – уже 63, 2007 г. – 64 запроса, 2008 г. – 65, 2009 г. – 48 запросов, 2010 г. – 60, 2011 г. – 43 запросов, 2012 –42.

Генеалогические запросы

По объему запрашиваемой и предоставляемой информации запросы очень не равнозначны. Это и роспись одного поколения, и глубокие исследования до 7 – 9 поколений. К ним вплотную примыкают запросы о рождении, которые можно расценивать как возможный вариант начала поиска по родословию, а также биографические запросы (в 2010 и 2011 гг. по 18 запросов ежегодно), в которых, как правило, отражается биография одного из представителей рода.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13

	Управление по делам архивов кировской области Кировской области от 28. 10. 2011 №112, главным специалистом-экспертом управления по делам архивов Т. С. Бердниковой 28. 02. 2012...		Порядок взаимодействия департамента государственных закупок Кировской... Енных закупок Кировской области с государственными заказчиками Кировской области в сфере размещения государственного заказа на поставки...
	Макеев Село Иваньково Алатырского уезда (материалы к истории села... Иваньково Алатырского уезда раскрываются вопросы истории села с древнейших времён до начала ХХ века. Написана она на основе архивных...		Роструд государственная инспекция труда в кировской области доклад Государственной инспекцией труда в Кировской области федерального государственного надзора за соблюдением трудового законодательства...
	Инструкция по размещению архива на сайте Для создания архива выберите... Для создания архива выберите необходимые документы и поместите их в одну папку (Рис. 1)		Отчет об итогах работы архивных учреждений Кировской области за 2016... Кировской области «Развитие культуры» на 2013-2020 годы, утвержденной постановлением Правительства Кировской области от 28. 12. 2012...
	Паспорт составляется в трех экземплярах 1 на объекте, 2 в территориальный... Оперативного штаба в Кировской области /уфсб россии по Кировской области/ по состоянию на текущий период и дополняется или корректируется...		А. Н. Чемоданов «15» марта 2017 г Кировской области, с экипажем согласно Лесному плану Кировской области, а также услуг по управлению данными воздушными судами и их...
	Департамент здравоохранения кировской области управление внутренних... Временной инструкции по взаимодействию работников учреждений здравоохранения и органов внутренних дел Кировской области по вопросам...		Рентгенологическое отделение Исследование пищевода и желудка: последний прием пищи не позднее 20 ч до начала исследования. На исследование приходить натощак
	Инструкция по заполнению паспорта архива организации Паспорт архива организации, хранящей управленческую документацию (далее-«Паспорт…»), является документом централизованного государственного...		Государственная программа кировской области «Развитие культуры» на 2013 2020 годы Паспорт Архивного фонда Российской Федерации, находящегося на территории Кировской области, и удовлетворение потребностей общества в его...
	Кировской области о состоянии окружа ющей среды Кировской обла сти... О 11 о состоянии окружающей среды Кировской области в 2009 году. (Региональный доклад)		Об утверждении территориальной программы государственных гарантий... Кировской области в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 19. 12. 2016 n 1403 "о программе государственных...
	Проблема достоверности в библейской герменевтике второй половины XVI начала XVIII вв Проблема достоверности в библейской герменевтике второй половины XVI – начала XVIII вв		Выборы Губернатора Кировской области 10 сентября 2017 года рабочий... Круглов Алексей Евгеньевич, председатель Избирательной комиссии Кировской области

Документы государственного архива кировской области по генеалогии крестьянства XVIII начала XX вв.: Архивоведческое исследование

Похожие: