Содержание тренинга.
Как уже было сказано, тренинг состоит из восьми сессий, каждая из которых построена в соответствии с канонами проведения психодраматического процесса, но видоизменными с учетом внедрения арт-терапевтических моментов, то есть включает в себя разогрев, индивидуальную изобразительную работу (разработку заданной темы), основную часть (непосредственное проигрывание, драматизацию), этап вербализации - шеринг и процессинг (то есть обсуждение) и индивидульный рефлексивный анализ (ведение дневника). Далее мы кратко опишем, на что направлена каждая из сессий, стоит заметить, что фаза разогрева так же связана с основной темой.
Первые три сессии ориентированы на изменения конкретного характера, а именно изменение чувств, мышления поведения людей в контексте «здесь и сейчас», а, следовательно, причин их текущих проблем. Основная часть первой сессии включает в себя процесс создания нейтральной маски и проигрывания при помощи нее разного рода эмоций. Нейтральная маска дает участнику необходимое физическое и психическое спокойствие. Проигрывание эмоций в нейтральной маске позволяет ощутить себя в противоположных состояниях и принять их, оставаясь при этом в комфортном для личности мире. По окончанию работы в нейтральной маске, участникам предлагается зафиксировать проработанное при помощи ее оживления теми эмоциями, в которых им удалось побывать, дать ей имя. Фокус сессии: проработка эмоций, развитие социальных навыков. Вторая сессия углубляет процесс развития социальных навыков, группового социального взаимодействия на основе создания полумасок и проигрывания ситуаций конфликтного поведения человека, не идущего на контакт. Третья сессия включает методы на контролирование чувства гнева (его проявление, подавление, регуляцию), в частности – взаимодействие при помощи масок, выражающих определенную часть тела в момент отреагирования на чувство гнева. Все три сессии направлены на осознание личностью особенностей своего реагирования в той или иной ситуации, возникновению терпимости, желанию изменить что-либо в себе, появлению возможностей поступать так, как он вряд ли бы поступил в обычной ситуации.
Четвертая сессия представляет собой проигрывание истинной и ложной эмоции, состояния в котором человек находится, и в котором он хотел бы быть в данной ситуации. Основная часть предполагает собой работу в парах. Вначале каждый участник при помощи полумаски демонстрирует то состояние и настроение, которое он хочет продемонстрировать окружающим; настоящее же его состояние в виде нарисованной полумаски крепится к какой-либо части тела и при желании он может его показать. Далее члены группы, образовав пары, встают спиной друг к другу. При этом один изображает состояние, которое оба партнера хотели бы продемонстрировать окружающим, а другой — то, что они переживают в действительности. Используя мимику и позы, они изображают единое существо. Оставаясь в парах, партнеры изображают скульптуру из двух человек, пытаясь передать мимикой и позой состояние, которого им хотелось бы достичь. Фокусировка: насколько просто быть действительно в желаемом состоянии, а не в том, которого ждут от нас окружающие, как достичь желаемого. Пятая сессии продолжает четвертую, направлена на создание и проигрывание двух масок: первая – то, каким видит себя сам участник, вторая – каким видят его окружающие. Фокусировка: насколько грани самовосприятия и восприятие тебя другим соприкасаются, отличие восприятия других и самого себя.
В шестой сессии участникам предлагается создать свою идеальную маску, каким они хотели бы себя видеть. Далее им предстоит продумать свой пластический образ, дать имя маске, желаемое для себя. Вспомнить недавний эпизод из жизни и проиграть его так, как это бы сделала идеальная маска. Фокус данной сессии состоит в узнавании членами группы, а самое главное каждым участником чего-то нового о себе, попытке принять свое «идеальное я». Седьмая сессия предполагает создание каждым участником маски партнеру, той маски, каким бы они хотели его видеть, фокус сессии направлен на принятие себя такими, какими мы являемся с учетом изменений, которые мы хотим в себе проявить, принятие мнения окружающих о нас. Заключительная восьмая сессия направлена на интеграцию четырех масок («каким мы видим себя», «каким нас видят окружающие», «маски-подарка», «идеальной маски»).
Мы сделали ряд предположений, касающихся результатов тренинга. На наш взгляд, данный тренинг будет способствовать
1. Интеграции различных сторон личности. В том числе интеграции разных уровней человеческого «я».
2. Развитию внутренней и внешней свободы
3. Повышению самооценки, уверенности в себе.
4. Развитию воображения, умения нестандартно, оригинально мыслить.
5. Становлению активной позиции личности в этом мире
Становление гармоничной личности способствует ее активности и наиболее адекватной социальной адаптации, а значит и целостному восприятию мира и восприятию себя в нём.
Весной 2008 года нами было проведено пробное исследование, объектом которого выступали молодые люди в возрасте 18 – 21 год. Выборка составила 30 человек, среди которых было 20 девушек и 10 юношей. В качестве методик исследования мы использовали тест-опросник «САН» (было проведено диагностическое и вторичное тестирование, соответственно на начало и окончание тренинга), анализ видеосъемки, наблюдение, анализ графических воплощений тем каждой из сессий (маски, созданные участниками).
Результаты пилотажного проведения тренинга свидетельствуют о положительной динамике изменений в развитии самосознания участников. Особо значимые изменения в процессе занятий произошли у респондентов в сфере отношения к самим себе. Проявилась готовность к пересмотру личностной позиции и более реалистической оценке собственных возможностей с учетом мнения окружающих. Произошло изменение жесткого ролевого распределения в группах и связанных с ним защитных механизмов, наметилась трансформация субъективных смыслов и способность изменять социальные роли в группе. «Исцеляющими» факторами на наш взгляд, стали – усиление групповой сплоченности, освоение новых ролей, проявление скрытых качеств личности, ослабление защитных механизмов получение обратной связи в условиях неформальной атмосферы равенства. Изменилось функциональное психоэмоциональное состояние респондентов. По результатам тестирования по методике «САН» мы можем сказать, что показатели по трем графам на период завершения тренинга значительно увеличились (приведены средние показатели по группе):
1. Самочувствие – с 5,2 до 6,8
2. Активность – с 4,9 до 5,8
3. Настроение с 5,3 до 6,7
В целом проведенный тренинг способствовал:
1.Освоению навыков межличностного общения в процессе группового взаимодействия. Респонденты проигрывали ситуации, в которых им обычно трудно было себя вести в обычной жизни.
2. Осознаванию и расширению ролевых позиций.
3.Самопознанию через идентификацию с создаваемыми образами. Через маску и ее «проживание» каждый участник группы пытался ответить на вопросы «кто я?», «каким я хочу быть?», «как мне этого добиться?»
Безусловно, стоит отметить, что работа только начата, и нами по результатам пилотажного исследования был выявлен ряд недочетов, которые будут исправлены для дальнейшего проведения тренинга и его совершенствования. Среди них можно выделить: необходимость большего времени для проведения одной сессии, включение в программу специфической сессии ознакомления с тренингом, углубление сессии знакомства участников.
МУЛЬТИФАКТОРНАЯ ПРИРОДА ВОЗНИКНОВЕНИЯ НАРКОМАНИИ
Марашева А.А. (Алматы)
Актуальность исследования. За последние годы наблюдается тенденция омолаживания наркомании. Снижение нижней возрастной границы наркотизации до 7-11 лет составляет главную особенность современной эпидемии наркомании. По данным П.Д. Шабанова первая проба детьми психоактивных веществ в большинстве случаев происходит в 11-14 лет в группе наркоманов, и в 15-17 лет остальной массив. Изменился контингент наркопотребителей, изменились модели, формы, пути потребления психоактивных веществ [1-5].
Многочисленные исследования свидетельствуют о мультифакторной природе возникновения наркомании. Вопрос о том, как предотвратить возникновение зависимости, к которой молодой человек еще не приобщен, как “застраховать” от попадания в ту или иную зависимость – это, на наш взгляд, вопрос эффективного воспитания и общественного доверия.
В 2001 году, сотрудниками Республиканского научно-практического Центра медико-социальных проблем наркомании было проведено комплексное многоуровневое исследование наркозависимости в Республике Казахстан. В частности выяснилось, что 1,7% населения РК являются наркозависимыми и 11% группа риска по данному профилю. При этом темпы вовлечения восходящего поколения (дети, подростки, молодежь) населения РК в орбиту наркотизма постоянно повышаются. Согласно официальной статистике в специализированных наркологических ЛПУ Казахстана, по данным на 2005 год на учете состоит 51 тысяча пациентов с диагнозом психических и поведенческих расстройств, полученных в результате употребления наркосодержащих веществ. Фактически это означает, что лишь один из шести пациентов с химической зависимостью обращается за помощью в официально действующую государственную систему наркологической помощи. Не в последнюю очередь данное обстоятельство связанно с исключительно низкой эффективностью лечебно-реабилитационной деятельности наркологической службы РК, которая определяется процентом ремиссий в течение года с момента завершения процесса медико-социальной реабилитации. По Республике Казахстан этот показатель составляет от 5 до 7%. Анализ существующих подходов к лечению и реабилитации наркозависимых в наркологических учреждениях Казахстана показывает, что данный сектор представлен в основном медикаментозной терапией абстинентного синдрома и различными вариантами экстракорпоральной детоксикации.
Результаты масштабного многоуровневого исследования проблемы наркозависимости в РК, проведенного Республиканским научно-практическим Центром медико-социальных проблем наркомании, дают новое понимание проблемы профилактики наркомании.
Полученные данные открывают возможности формирования сквозной стратегии первичной, вторичной и третичной профилактики распространения наркозависимости, связанной с целенаправленным формированием феноменов антинаркотической устойчивости в социуме.
Разработка соответствующих психотерапевтических подходов будет способствовать повышению эффективности первичной профилактики по данному профилю за счет осмысленной трансляции уникальных технологий кризисного развития индивида и группы в институтализированные практики образования и воспитания. Только целенаправленное внимание всех институтов государства и общества к указанным проблемным ситуациям позволит сделать работу по профилактике вовлечения детей и подростков в потребление психоактивных веществ эффективной. Речь идет о создании совершенно новой организационной структуры в рамках образовательных учреждений, способных выполнить данную задачу.
До настоящего момента первичная профилактика, в основном, проводилась начиная с подросткового возраста так как подростки считались наиболее вероятной группой риска. Однако, по данным последних исследований существует необходимость проведения первичной профилактики в более раннем возрасте.
Многие концепции, на которых основывается профилактика наркомании в нашей стране и за рубежом, оказываются несостоятельными, так как в общественной жизни постоянно происходят изменения. Необходим постоянный поиск новых путей решения данной проблемы.
Цель исследования: изучение клинико-психопатологических, психологических и социальных особенностей, оказывающих влияние на формирование свойств антинаркотической устойчивости у детей младшего школьного возраста.
Для достижения указанной цели в работе предстоит решить следующие задачи:
Изучение коморбидных психопатологических характеристик детей с зависимостью от психоактивных веществ (исследуемая группа) и отсутствием признаков зависимости (группа сравнения).
Изучение психологических особенностей, непосредственно представляющих свойства антинаркотической устойчивости у детей в исследуемой группе и группе сравнения.
Изучение социальных и социально-психологических особенностей, оказывающих наиболее значимое влияние на формирование свойств антинаркотической устойчивости у детей младшего школьного возраста.
Проведение сравнительного анализа результатов, полученных по психопатологическим, психологическим и социальным параметрам в исследуемой группе и группе сравнения.
Определение специфики развития свойств антинаркотической устойчивости у детей младшего школьного возраста.
Разработка основных положений концепции психологического здоровья – антинаркотической устойчивости применительно к младшему школьному возрасту.
Научная новизна.
Впервые идентифицированы свойства антинаркотической устойчивости у детей младшего школьного возраста.
Систематизированы диагностические подходы к определению развития названных свойств в данной возрастной группе.
Проведен сравнительный анализ представленности свойств антинаркотической устойчивости в группе здоровых детей и детей – зависимых от психоактивных веществ.
Описаны клинико-психопатологические и клинико-психологические характеристики, имеющие непосредственное отношение к формированию антинаркотической устойчивости у детей младшего школьного возраста.
Выявлены и систематизированы основные отличия анализируемых свойств психики детей соответствующего возраста от их аналогов у взрослого человека.
На основании проведенных исследований сформулированы основные положения концепции антинаркотической устойчивости – психологического здоровья в младшем школьном возрасте.
Определены новые подходы к первичной и вторичной профилактике распространения зависимости от психоактивных веществ среди детского населения Республики Казахстан.
Практическая значимость.
Обозначены диагностические подходы к определению степени сформированности свойств психологического здоровья – антинаркотической устойчивости в раннем школьном возрасте.
Апробированы соответствующие способы определения рисков вовлечения в зависимость от психоактивных веществ в данной возрастной группе.
Основные положения концепции антинаркотической устойчивости в младшем школьном возрасте адаптированы к учебному курсу последипломного образования (специализация и тематическое усовершенствование по детской наркологии) и внедрены на кафедре психотерапии и наркологии Павлодарского ФУВ СГМА.
Таким образом, результаты настоящего исследования расширяют области практического знания и возможностей эффективной коррекции рисков вовлечения в зависимость от психоактивных веществ и собственно химической зависимости в детском возрасте.
РИТУАЛ КАК КОСТЫЛЬ НЕВРОЗА
Марин А. Ю. (Новосибирск)
Вопросы классификации психопатологии порой позволяют по-разному взглянуть на происхождение и «вторичный выигрыш» душевного заболевания. В этом отношении мазохистическая структура являет собой один из любопытнейших случаев, позволяющих судить о наличии некоего «промежуточного пространства».
Когда Вильгельм Райх в 1933 году открыто заявил в своей работе «Характероанализ» о том, что разница между актуальными неврозами и неврозами характера неизбежно ведёт к принципиально новой стратегии психотерапии, он тем самым обозначил знаком вопроса «сообщаемость сосудов» генезиса невроза и перверзии. Ответить позже на это вопрос удалось другому ученику Фрейда – уже американизировавшемуся Теодору Рейку в его замечательной книге «Мазохизм в сексе и обществе». (Кстати, одна из глав «Характероанализа» также издавалась к отдельной книгой и была посвящена мазохизму. Проблему мазохизма вряд ли и по сей день можно полагать решённой, но сама она послужила катализатором не одного яркого психоаналитического исследования).
Некоторые школы современного психоанализа, в частности, анализ Лаканианский, заявляют о том, что в психике человека принципиально возможна единственная из структур – либо невротическая, либо психотическая, либо переверзионная. Такое заявление, тем не менее, не подразумевает однозначно жёсткой формулировки, допуская наличие неразвившегося «ядра» иной формации. Тем интереснее позиция Рейка (представлявшего, правда, скорее эго-психологию, а не структуральный подход). Заявив о двух формах существования мазохизма – сексуальной и социальной – он как бы развёл их по разным углам, рассматривая сексуальный мазохизм исключительно как перверзию, а социальный – практически полностью совпадая с Райхианским «неврозом характера». Рейк виртуозно проследил происхождение обоих форм, выделив даже «фазу зеркала», разделяющую судьбы садизма и мазохизма. Но попутно фиксируя социальный мазохизм как «инстинктивную склонность», он также и задался вопросом о возможности совмещения той и другой формы в границах одной личности. Рейк привёл не один пример, подтверждающий схожесть процессов развития: « …следует предположить, что и социальный, и сексуальный мазохизм развивались одновременно и имеют примерно одну и ту же структуру. Разве не встречались мы с одними и теми же характеристиками у обоих форм? Разве не обнаружили мы и здесь, и там важность фантазии, фактор подвешенности, черту демонстративности? Причиной реализации обоих формаций являются одни и те же процессы, закрученные вдоль оси наслаждения и тревоги». (Reik, “Masochism in sex and society” 1962).
То есть «мазохистическая склонность» ведёт себя как жидкость в извне регулируемой системе, переливаясь из одной формации в другую. Законы, правила и клапаны такого «переливания» разнятся друг от друга и определяются личностными особенностями и бессознательными запретами. Но для нас принципиально важна возможность такого перемещения «вектора мазохизма», на деле подтверждающая возможность:
а) Экономического подхода к либидо в случае двух мазохистических формаций;
б) Нового подхода к категории «невроза характера» - то есть обнаружения её взаимоувязанности с переверзионными установками.
В той же самой своей работе Рейк, размышляя о возможности классификации социального мазохизма, отметил его несомненную общность с неврозами навязчивых состояний – причём не только социальной, но и сексуальной его формаций. Такая позиция подтверждала воззрения Фрейда, высказанные им ещё в «Очерках по психологии сексуальности». Причины этого очевидны. Ритуализация процесса получения наслаждения (включая обилие атрибутики и строгую последовательность действий) и привязанность этого ритуала как предпосылки процесса получения наслаждения. С другой стороны, социальный мазохист также встраивает ритуал в своё страдальческое поведение, но встраивает его уже на совершенно бессознательном уровне. Доказательством этого является сакрализация жертвенности, наглядно и неопровержимо доказанная Рейком. Расплачиваясь неудачами, социальный мазохист выкупает право на высшее благо, контролируемое высшей силой. А уж если жертва сакральна, то без ритуала она обходиться никак не может. Подтверждением этого могут служить набор индивидуальных «плохих примет», непременно имеющихся у каждого навязчивого невротика. Этакая «ритуализация по мелочи». И в том, и в другом случае ритуализация пространства страдания - лишь средство выражения, необходимая атрибутивность, отчётливо представляющая ещё одно имплицитное свойство мазохиста, блестяще описанное Рейком, а именно – черту демонстративности. Более того, демонстративность перерастает не просто в театральное представление, но ещё и, оставаясь ритуалом, сохраняет свойства
|
